Доктор Булгаков

В верхнем правом углу киевской фотографии — характерная крупная булгаковская подпись. Кстати, перелистывая протоколы медицинской испытательной комиссии Киевского университета за 1916 г., невольно обращаешь внимание, что большинство экзаменовавшихся представили фотографии, где будущие врачи сняты в военной форме, но без отличий на погонах (врачи не были офицерами, вопрос о присвоении им этих званий дебатировался после февраля 1917 г.), а среди бумаг встречаются ходатайства и характеристики из полков, полевых подвижных госпиталей, от дивизионных врачей. Такова, например, характеристика Александра Лазаревича Пхакадзе, в будущем видного советского хирурга. В штатском, пожалуй, лишь Булгаков и несколько студентов. Особенности его экзаменационного дела, на наш взгляд, убедительно свидетельствуют, что свою миссию в госпитале Красного Креста он нес добровольно, возможно, даже не получал за свой труд должного жалованья.

…Я долго вглядываюсь в одно и то же лицо на двух фотографиях — 1909 и 1916 годов. Облик Булгакова дышит глубокой одухотворенностью и в его восемнадцать, на грани отрочества и юности, и в двадцать пять. И все-таки эволюция чрезвычайно велика, она намного резче формальных возрастных рамок. За эти шесть с половиной лет жизнь наложила значительный отпечаток, она сформировала личность, наметила неизгладимые уже черты будущего Булгакова — с его грустью и иронией, с его всепониманием и стремлением к добру, с его усталостью и силой воли.

И наконец, лист небольшого формата, датированный 6 апреля 1916 г., где впервые указывается, что Михаил Афанасьевич отныне является врачом. Это Временное свидетельство, выданное канцелярией университета. «В феврале-марте 1916 г., — говорится в нем, — М. А. Булгаков подвергался в медицинской испытательной комиссии установленному испытанию и по окончании оного удостоен степени лекаря с отличием. В удостоверение сего, до изготовления диплома выдается г. Булгакову Михаилу сроком на шесть месяцев…».

Под Временным свидетельством, как и на дипломе, подпись председателя испытательной комиссии профессора А. А. Садовеня.

Подчеркнем, что установленные в то время испытания на медицинском факультете были крайне трудными, и звание лекаря с отличием, как правило, отражало действительно очень высокую степень знаний. На курсе, замечает Н. Д. Стражеско, такую степень получали 8—10, максимум 15 человек. Надо было сдать экзамены по более чем двадцати предметам, причем иногда по нескольку дисциплин в день. В обстановке войны эти сроки были сжаты. Способность к напряженнейшей мыслительной работе и четкой ее организации, самоотверженность в достижении цели, всегда свойственные Булгакову, опыт пяти курсов плюс навыки книжника, а затем практика в большом клиническом госпитале — вот что стоит за степенью лекаря с отличием. Михаил Афанасьевич, несомненно, гордился этой степенью, хотя заметил в «Записках юного врача»: «…отличие отличием, а грыжа грыжей».

Какими руководствами и учебниками он пользовался? Думается, помимо учебника по акушерству А. Матвеева, учебника по топографической анатомии А. Боброва, «Оперативного акушерства» А. Дэдерлейна (в «Записках юного врача» упоминается раздел «Опасности поворота» в пособии Додерляйна) это «Клиническая диагностика» Г. Клемперера, «Гематология и болезни крови» А. Домаруса, «Болезни гортани, носа и уха» Ф. Кайзера, «Кожные и венерические болезни» Е. Кромайера, «Детская практика» Б. Сальге, «Глазные болезни» В. Дагилайского, «Хирургическая патология» и «Учение о вывихах, переломах и подвывихах» Е. Максимова, «Простые приспособления для производства бактериологических исследований» Р. Абеля и М. Фишера, «Психиатрия» профессора В. Ф. Чижа, другие книги. Именно эти издания для студентов и молодых врачей, входившие в «Портативную медицинскую библиотеку», рекламировались издательством «Сотрудник» в справочнике «Весь Киев» за 1913 г., причем подчеркивалась их умеренная цена. Как уже упоминалось, в период врачебной работы в земстве доктор Булгаков просил выслать ему руководство по медицинской бактериологии, выпущенное именно этим издательством. Среди специальных книг, которые он привез в Никольское, преобладали именно такие информативные и небольшие по объему пособия — фармацевтические, хирургические, терапевтические и другие справочники.

Обращаясь к брату Николаю, также, как мы знаем, ставшему врачом, Михаил Афанасьевич, собственно, определил свое понимание профессионализма: «Будь блестящ в своих исследованиях, смел, бодр и всегда надейся» . По свидетельству Т. Н. Лап-па, на последних курсах и особенно в предэкзаменационный период он почти ежедневно допоздна засиживался над медицинскими томами в городской публичной библиотеке, открытой в 1911 г. на Александровской улице. Как правило, они приходили в читальный зал вместе, и, чтобы Татьяна Николаевна не скучала, он отбирал для нее по своему вкусу целый ворох беллетристики. Подчеркнем, что, как вспоминала Татьяна Николаевна, они часто приходили в библиотеку и раньше. Михаил Афанасьевич обычно заказывал солидные медицинские руководства и трактаты и долгие часы работал над ними.

Тогда же, в апреле 1916 г., студенты-медики, окончившие университет и вступающие в новое звание, подписали по установленным правилам Факультетское обещание. Основной экземпляр обещания оставлен на хранение в экзаменационных документах доктора Булгакова в своде протоколов испытательной комиссии. Разумеется, это канонический текст, и все же стоит привести его целиком, ибо он поразительно перекликается с судьбой и мировоззрением Мастера.

«Принимая с глубокой признательностью даруемые мне наукой нрава врача и постигая всю важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, — говорится в этом документе, — даю обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачать чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать, по лучшему моему разумению, прибегающим к моему пособию страждущим, свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми своими силами ее процветанию, сообщая ученому свету все, что открою. Обещаю не заниматься приготовлением и продажею тайных средств. Обещаю быть справедливым к своим сотоварищам-врачам и не оскорблять их личности, однако же, если бы того потребовала польза больного, говорить правду прямо и без лицемерия. В важных случаях обещаю прибегать к советам врачей, более меня сведущих и опытных. Когда же сам буду призван на совещание, буду по совести отдавать их заслугам и стараниям».

Под этими прекрасными словами стоит подпись: Лекарь Михаил Булгаков.

В Государственном городском архиве Киева хранится и отпечатанный типографским способом его диплом: «Медицинская испытательная комиссия при императорском университете св. Владимира сим свидетельствует, что Булгаков Михаил Афанасьевич, сын чиновника, вероисповедания православного, родившийся 3 мая 1891 года, прослушал полный курс медицинского факультета и, весьма удовлетворительно выдержав установленные испытания б апреля 1916 года, на основании ст. 481 Устава Учебных заведений, т. XI, ч. 1, Свода законов, изд. 1893 года, и ст. 595 Устава Врачебного, т. XIII, изд. 1905 года, утвержден в степени лекаря с отличием со всеми правами и преимуществами, законами Российской империи сей степени присвоенными.

В удостоверение сего выдан лекарю Булгакову Михаилу настоящий диплом с приложением печати, г. Киев октября 31 дня 1916 года».

На дипломе два номера — 39 665 и 5540. Последние цифры, возможно, отражают количество врачей, выпущенных Киевским университетом к весне 1916 г. Следует полагать, что это дубликат, а оригинал был получен доктором Булгаковым, специально приезжавшим для этого в Киев в марте следующего года. Среди бумаг в его личном университетском деле есть небольшой листок со словами: