Две сестры, два ветра

Доехать до границы за ночь Нюра с Обёрткиным не успели бы, даже на велосипедах. Да и Рубежница не выпустила бы невесту Ветра из Таэваса. Миша вспомнил о берлоге, в которой проспал всю войну. Решили пока спрятаться там, тем более что она была пустая.

По ночам Обёрткин выходил из берлоги за едой. Заодно узнавал новости. Нюру всюду искали, стражей уволили, королева горевала, король её успокаивал. А Насылающий Ветер грозил бедой Таэвасу, если его невеста не появится к дню свадьбы. Он чувствовал, что Нюра ещё тут, но не мог понять, где именно.

Обёрткин с Нюрой постоянно думали, что им делать, как бежать. По всей стране разыскивали их Ветер и стража короля. Мише всё труднее стало доставать еду. А вдвоём, даже ночью, их бы заметили. Приходилось жить в берлоге. От нечего делать они постоянно гуляли по ней. Жильё медведя оказалось длинным, можно было подумать, что ему не будет конца. Нюра с Обёрткиным решили посмотреть, насколько далеко может увести берлога. Они шли и шли по ней. Дорога всё не кончалась. Туннель был совсем тёмным, но Обёрткин жёг лучину. Коридор стал спускаться вниз, когда они обнаружили на стене факел. Никто никогда не зажигал его, но откуда он здесь?

Сразу же стало намного светлее. В каменных стенах были двери. Но они так заросли мхом, что открыть их было сложно. Наконец одна поддалась. В комнате, куда они попали, лежали козинаки, вино и толстая книга. Беглецы немного подкрепились, а книгу прочесть не смогли, она была написана на чужом языке: Нюра сказала, что учебник Армавирки-северного ветра на том же языке. Но он бежал, и сейчас никто не может прочесть её. Книгу оставили, а еду взяли — кто знает, сколько ещё идти.

Обёрткин с Нюрой всё шли и шли, долго ли, коротко ли, сколько прошло дней, они не знали, сбились со счёта. Коридор спускался ниже, с потолка капало. Потом начал подниматься вверх. Наконец показался просвет.

Они вышли в лес. Была глубокая ночь, ярко горели звёзды, луна освещала верхушки деревьев. Но все краски и запахи были им незнакомы.

— Миша, Миша, это другая Страна!

Подземный ход вывел их из Таэваса. Свобода! Теперь никакой Насылающий Ветер не помешает им быть вместе.

Король с королевой тосковали по своим дочерям, но обоим им было ясно, что в других странах принцессам будет лучше. Только там они смогут быть с любимыми. Жители красивой страны скучали по Шурочке с Нюрой, Армавирке, Обёрткину. Но тоже понимали, что, раз уж им трудно жить по законам родины, пусть обитают в другом месте.

А Насылающий Ветер, как только почувствовал, что Нюры нет в Таэвасе, принялся от злости дуть во всю силу. Он выдувал радость из страны.

Зато теперь все понимали, что никакая беда не нападёт на неё. Кому нужна безрадостная земля? Мирная жизнь была обеспечена. В этом и заключается работа Насылающего Ветер.

Возвращение Ветра

1

В ту осень в Таэвасе не найти было весёлого человека. Радость покинула её, никто даже не помнил, что есть не только грусть. Не было ни радости, ни слова, обозначающего её. Постоянно дул холодный резкий северный ветер, не выпускал никого из дома. Листья с деревьев облетели в первый же день осени. Яблоки с такой силой срывало с деревьев, что, ударяясь о землю, они разбивались в лепешку. Никто не подбирал. Если бы даже яблоки остались целыми, всё равно никто бы не подобрал их. На улице было очень холодно, ветер валил с ног, срывал корону с головы правителя страны. Пропал урожай. Птицы собирались улететь на юг, но не могли оторваться от земли — мешал жёсткий ветер. Он злился, что его невеста, Нюра, сбежала от него. Жители с ужасом думали, что будет в середине осени. На это время была назначена свадьба Ветра и Нюры. Если она не вернётся к середине осени, Насылающий Ветер грозит настоящим несчастьем.

Если сейчас не беда, тогда как она выглядит?

Хорошо ещё, что никто не нападал на Таэвас. Теперь Страна смотрелась жалко. Да и кому нужна безрадостная земля? Соседи называли её теперь не иначе как Царство Тоски.

Сами жители пали духом. В каждом доме только и слышалось:

— Какая тоска!..

— Мне плохо…

— Грустно, как грустно.

Слишком много было грустных слов, они не пускали слов радости. А с ними и саму радость. Силы покидали жителей Таэваса. А ветру только того и надо было. Казалось, чем слабее становилась Страна, тем крепче он дул.

Никто не знал, что будет дальше. С каждым днём жителей интересовало это всё меньше и меньше. Они не могли бороться, а только ждали, когда закончится этот ветер. Или падёт Страна.

2

В то утро она проснулась оттого, что ей приснилось, будто на её палец надели раскалённое кольцо… Она пыталась снять его, но ничего не выходило, наоборот, оно жгло её всё сильнее. При этом она слышала какой-то голос.

— Ветер не может кончиться, — сказал он ей.

От страха и боли она закричала и проснулась. Палец и наяву был как ошпаренный. Обручальное кольцо обжигало его.

Рядом мирно спал Армавирка. Шурочка встала и пошла к реке, остудить палец. Боль немного унялась, но всё равно она чувствовала, что так просто этот сон не закончится.

Чуть позже вскочил Армавирка, весь в холодном поту Ему приснилось, будто он попал на вершину выстуженной горы. За ним охотился Мороз. Шурочкин муж, как мог, удирал, но Морозу удалось схватить его за руку. Армавирка проснулся как раз в тот момент, когда его начали тянуть в самое сердце холода.

Подумав немного, они поняли, что кольца Таэваса предупреждают их, что с их родиной не всё в порядке, случилась беда. Про голос Шурочка ничего не сказала, решила, что он был только для неё.

— Нужно вернуться, — решил он.

— Нужно, — согласилась она.

— Но выдержишь ли ты обратный путь?

— А ты сможешь снова жить в Таэвасе?

— Я смогу, у меня есть ты.

— Я выдержу, у меня есть ты.

Долго собираться не пришлось. У них не было ничего. Нужно было только проститься с новыми друзьями — ежами и белками. Ежи насобирали им в путь грибов, белки принесли орехов. Какое-то время звери ещё бежали за ними, провожая, но вскоре отстали. Всех ждали свои дела, свои заботы, своя жизнь.

Идти им предстояло долго. Они уже довольно далеко отошли от родной земли. Армавирке всё время казалось, что новые страны чем-то напоминают ему родину, где ему в последнее время было тяжело жить. Он никак не мог забыть, что война началась из-за него. Она принесла беспамятство и безвременье в его край. А Страна была большая и красивая — в три дня не обойти. Поэтому он стремился всё дальше и дальше. Шурочка всегда была с ним, шла по мхам и болотам, по холмам и канавам наравне с мужем. Платье её давно порвалось, гребешок поредел, ноги сбились в кровь. Но она не жаловалась, понимала, что иначе Армавирке не успокоиться.

Только в каком-то глухом лесу, далеко на Востоке, он смог остановиться и немного прийти в себя. Лес был совсем не похож на тот, какой они привыкли видеть у себя в стране. Здесь росли не такие ёлки, жили другие звери. Ежи и белки немного напоминали привычных им ежей и белок. Но только немного. С ними-то они и подружились. А людей не было. Так далеко не заходил ещё ни один человек. И вот теперь нужно возвращаться на родину.

Армавирка как-то воскрес духом, когда шёл в Таэвас. Ему казалось, что он искупит свою вину, если поможет Стране в трудные времена. Если даже и не искупит, что с того? Выручать родину нужно в любом случае.

Шурочка тоже шагала веселее, чем прежде. Обратная дорога почему-то всегда короче. А когда возвращаешься домой, кажется, что и силы прибавляются, и дышится легче. А от бед и напастей защитит Армавирка.

3