Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

Не успели гномы расположиться на отдых, как верхушки деревьев внизу, в долине, зашевелились, закачались, поднялся сначала легкий ветерок, затем он усилился, разыгрался, стал буянить, с вершины горной гряды, которая ограждала Веселую страну от непогоды, стащил застрявшую там тучу и пригнал ее к озеру. Она недовольно поморщилась, сердито надулась, потолстела и разразилась проливным дождем.

– Ну вот, – расстроился Смот, – опять гномы решат, что я перестал управлять порядком вещей – такого дождя я здесь и не припомню.

– А ты им объясни, что специально приволок из-за гор эту тучу, чтобы напоить землю влагой, – смешливо посоветовал ему Мизинчик, – а то вон какое пекло, все, небось, засохло. Кстати, мог бы и еще одну прихватить. Они бы между собою погрызлись и устроили переполох среди твоих почитателей. А ты бы стал на горе, воздел руки кверху, все бы поняли, какой ты всемогущий и не посмели бы больше морить тебя голодом, – Мизинчику так понравилась его шутка, что он никак не мог удержаться от хохота, а эхо еще и разнесло его звонкий голосок по всем окрестным горам.

Ветер, как будто услышал разговор гномов, тут же снова отправился к горной гряде и пригнал еще одно легкокрылое облачко, которое быстро напиталось влагой, испаряющейся с поверхности озера, погрузнело, почернело и, видимо, ощутив в себе небывалую силу, вступило в единоборство с другой тучей, извергая из себя гром и молнии. Гномы в долине никогда ничего подобного раньше не видели. Они дружно помчались к озеру и, задрав головы, следили за битвой гигантов в небе. Потом некоторые узрели на склоне утеса Смота с трепещущей на ветру бородой и воздетыми вверх руками (он таки воспользовался советом Мизинчика), указали на него другим, и все пали ниц перед всемогуществом Смотрителя за порядком вещей – они решили, что началось изгнание руса.

После дождя жара заметно ослабла. Смот, Мизинчик и Колпак снова поползли к вершине, стремясь достичь входа в пещеру засветло, и оказались прямо над ним, когда последний луч солнца еще сиял над горами, окрашивая облака в огненно оранжевые тона. Усевшись на каменном карнизе, нависавшем над входом в пещеру, путешественники с молчаливым восторгом оглядывали открывшуюся их глазам картину. Перед ними распростерся огромный мир, наполненный яркими радостными красками, чуть приглушенными наступающими сумерками, щебетом уже вернувшихся в свои гнезда птиц, легким ритмичным плеском волн, ударяющихся о скалу, отдаленным монотонным грохотом водопада. У Мизинчика от усталости слипались глаза и тянуло улечься на бочок, прижавшись спиной к крутой горячей плоскости скалы, но он никак не мог оторвать глаз от уносящегося куда-то пространства, таинственного и манящего. Вот уже и первая звездочка появилась на небесном склоне, почти над самым горизонтом. Помигала Мизинчику горящим глазом, как будто поприветствовала его какой-то своей сигнальной азбукой, и засветилась ровным голубым сиянием. Каждый, кто, глядя вдаль, испытывает те же чувства, которые властвуют сейчас над Мизинчиком, непременно становится путешественником.

– Все, пора спать, – категорично заявил Смот, устраиваясь на разостланном Колпаком одеяле, – завтра нас ждут великие... – Он даже не успел договорить фразу до конца, как сон сковал его разум. Колпакт и Мизинчик тоже уснули мгновенно.

…Какое же это было прекрасное утро! В лесу такого не бывает. Тихое и свежее, легкое и сияющее, стремительное и всеобъемлющее. Оно накрыло собою сразу все видимое пространство и высветило в нем красоту мира. Мизинчик прямо задохнулся от восторга, но практичный Смот не дал ему растянуть наслаждение:

– Во-первых, – сказал он назидательно, – отойди от края – свалишься, во-вторых, начинай же что-нибудь делать.

Колпак уже раскладывал свои богатства из рюкзака. Среди них были две настоящие ценности – веревка и переносная лебедка, которая состояла из трех колес с бороздками посередине, рукоятки на одном из них и четырех массивных крюков, к которым колеса легко прикрепляются. Отыскав в скальной породе трещины, Колпак стал забивать в них крюки и крепить колеса, через которые была пропущена веревка с двумя свободными концами. К одному из них предполагалось привязать Мизинчика, чтобы спустить его к входу в пещеру, а к другому – большой камень, чтобы спуск был не очень стремительным.

Когда все было готово, Мизинчик бесстрашно стал сползать с горы, отталкиваясь ногами от отвесной стены, в низу которой виднелся вход в пещеру. Скоро он уже висел над самой водой. И тут оказалось, что войти внутрь не так-то просто: чтобы отвязаться, надо было нащупать под ногами хоть какую-нибудь опору, а ее не было – одна вода, которая заполняла вход на две трети его высоты. Можно добраться только вплавь, а плавать Мизинчик не умел. «Обязательно научусь»», – пообещал он себе, но это потом, а что делать сейчас? О своих затруднениях он прокричал наверх – Смоту и Колпаку. Они тоже растерялись, так как не видели никакого выхода, и расстроились оттого, что все их усилия оказались напрасными из-за пустяка – никто из них не удосужился научиться не тонуть в воде.

– А ты попробуй зацепиться за какой-нибудь уступ, подтянуться руками и заглянуть в пещеру. Может быть, что-нибудь увидишь, – посоветовал Смот, но в его голосе звучали интонации разочарования. Хотя он и не верил в успех предприятия, но где-то в глубине души у него затаилась надежда, что руса все-таки удастся победить, придумается что-нибудь такое… Опыт подсказывал ему – не бывает безвыходных ситуаций. – Ну, видишь?

– Вижу! – Мизинчик явно приободрился. – Свет вижу! Тяните! – Смот и Колпак стали тянуть другой конец веревки, легко скользящей по бороздам колесиков, наматывая ее вокруг колеса с рукояткой. Когда Мизинчик вылез на гору, он быстро отвязался и побежал к противоположному склону утеса, который гномы еще не обследовали.

– Вот! – закричал он, – вот оно! – Смот и Колпак приблизились к Мизинчику и увидели в ровной поверхности скалы небольшую неправильной формы дыру, как будто из этого места какой-то силач вырвал кусок камня. И куда он его дел? – Я думаю, – задумчиво произнес Мизинчик, – именно этот камень упал внутрь пещеры и перекрыл дорогу реке. Поэтому она перестала течь, превратилась в озеро, а в нем застрял рус. Если восстановить все, как было, рус уплывет.

– Какая голова! Какой ум! – с восторгом выкрикнул Смот, полный энтузиазма. – Я всегда говорил, что что-нибудь придумается. – И тут ему в голову пришла мысль, что придумать-то можно что угодно, но как это осуществить, и он сразу поскучнел.

– Веревка у нас есть, лебедка есть, дырка в пещере есть, камень лежит на дне под водой, – рассуждал между тем Колпак, – остается совсем немного – привязать к нему веревку.

– Да это же и есть самое невыполнимое! – воскликнул совершенно расстроенный Смот. Гномы опустились на край каменного карниза и молча устремили взгляды вниз, туда, где сияло чистейшей голубизной озеро, в котором плавал рус. – Что делать…Что делать… Что делать… – бессмысленно бормотал Смот. – Знаю! – вдруг заорал он во все горло. – Я знаю, что делать. Нам нужен Ныр.

Ничего не понимая, Колпак и Мизинчик вслед за Смотом покатились с горы. Спуск был стремительным и не безопасным. Когда гномы оказались внизу и уже крепко стояли на ногах, то были шокированы собственным видом. На Мизинчике штанины были исполосованы в клочья, а карманы полностью опустошены. Он очень огорчился, хотя и не помнил, что именно там хранилось.

– Ничего, – утешил его Колпак, потерявший свой колпак и оставшийся без одного рукава. – Зато ты ничего не боишься и по горам лезешь, как козел – прыг да прыг, скок да скок. Мы со Смотом за тобой еле угнались. А вот костюм Смота не стал хуже, чем был. На нем даже не прибавилось ни одной новой дыры. Правда, на скуле у Смотрителя за порядком вещей сиял огромный синяк, а колено проглядывало сквозь старую прореху вновь приобретенной ссадиной. Слегка пострадала и борода, лишившаяся одной своей половины.

– Хорошо, что я рюкзак и лебедку забыл на горе, – сказал Колпак, – а то бы чем мы озеро делали рекой.