Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

– Давай, Колпачок, – подбадривал он товарища, – осталось всего ничего – ставь ногу на тот уступ (видишь его?) и прыгай вниз. Молодец! Вот уже и дошли.

У самого лаза река поворачивала в сторону, в глубь пещеры, поэтому здесь еще оставалось единственное сухое место. Добравшись до него, гномы сбросили рюкзаки и в изнеможении повалились на них.

– Ой, – спохватился Мизинчик, – пирогам каюк. Мы их раздавили.

– Да, ладно, – устало отмахнулся Колпак, – будет один большой пирог. От перемены формы вкус не меняется – и так съедим.

– Хорошо, – согласился с ним Мизинчик, – не сидеть же мокрыми на земле.

Там, по ту сторону круглого, как шар, отверстия, через которое гномам предстояло протолкнуть свои усталые тела, сияло солнце, воздух дышал теплом и ароматами цветущих лесных полян. Но у Мизинчика и Колпака уже не оставалось сил, чтобы вот так, с ходу, преодолеть крошечное препятствие, отделяющее их от другого, более пригодного для отдыха пространства. Они лежали на своих рюкзаках и молча радовались, что все трудности уже позади. Если бы они знали, какой неприветливый мир встретит их под южным солнцем, может быть, они не стремились бы туда так настойчиво.

– Давай, чего-нибудь перекусим, – предложил Мизинчик, – рюкзаку станет легче.

– Зато животу тяжелей, – возразил Колпак. – Надо сначала в дырку пролезть, а то наешься и застрянешь. Придется сидеть здесь в холоде и ждать, пока похудеешь.

– Ладно, тогда пошли, а то есть сильно хочется, – сказал Мизинчик, – я первый, а ты подашь мне рюкзаки. – И его гибкое, как у ящерицы, тело исчезло в узком проеме горы, а через минуту его руки уже тянулись с той стороны, чтобы принять поклажу. Однако рюкзаки оказались гораздо толще гномов и не хотели проталкиваться в дыру. Пришлось Колпаку их распаковывать и самые тяжелые вещи по отдельности передавать Мизинчику.

Когда эта работа была, наконец, закончена, Колпак тоже одолел пролаз и оказался среди знойного лета. Неугомонное щебетанье птиц, пестрота красок ошеломили его так же, как и Мизинчика, когда он впервые обнаружил Веселую страну. Гном вытянул шею, чтобы получше разглядеть то, что виднелось вдалеке, в самом низу, на дне зеленой долины, и заметил сверкающее в солнечных лучах озеро. Он потянулся к краю обрыва – там было лучше видно, но от восхищения забыл посмотреть себе под ноги. Колпак и опомниться не успел, как уже висел, вцепившись руками в колючую ветку какого-то дерева, одиноко растущего на склоне. Вот где пригодилась сделанная им веревка. Мизинчик довольно быстро вытащил Колпака из пропасти, и они оба, обеспокоенные этим происшествием, в самом начале чуть трагично не закончившим их путешествие по Веселой стране, долго молча сидели на горячем камне Мизинчика, переживали и не верили до конца, что все обошлось. По-настоящему они испугались только теперь, когда взбудораженное воображение стало назойливо рисовать картины того, что могло бы случиться, но, к счастью, не случилось.

– Надо быть осторожнее, – наконец произнес Колпак, – прости меня, Мизинчик, что я так тебя расстроил. Впредь я буду собраннее и сосредоточеннее.

– Ничего, Колпачок, все прошло. И ты не виноват. Я должен был тебя предупредить, какое сильное впечатление производит на любого вид этой долины. Тут уж точно на ногах не устоишь. Надо было тебя посадить на этот камень – отсюда все хорошо видно, и ты бы не свалился в пропасть. А теперь давай чего-нибудь поедим.

Колпак осторожно, с опаской поднялся на ноги, и тут его взгляд наткнулся на большую кучу добра, сваленного как попало. В ней вперемешку лежали туфли, носки, сухари, вывалившиеся из мешочка, рассыпанные и раздавленные ягоды лимонника, треснутый бочонок с малиновым вареньем, которое растеклось по всем вещам. Колпак остолбенел от изумления и немедленно забыл все, что с ним только что произошло. Он свирепо посмотрел на Мизинчика и промычал что-то невразумительное, не находя слов для выражения своего возмущения.

– Тебе плохо? – участливо спросил Мизинчик, заглядывая в лицо Колпаку. – Ты очень побледнел. Может, ты ушибся, когда летел со скалы?

– Я ушибся? Я ничего не ушибся! – закричал на него Колпак. – Ты что сделал с нашими вещами? Ты побросал их, как дрова. Все испортилось. Во что мы будем одеваться?… – Тут он немножко помолчал, осмысливая ответ на им же заданный вопрос. – Где мы будем отмывать малиновое варенье? А что мы будем есть? Там же все вперемешку.

– Да, ладно, Колпак, ты все преувеличиваешь и расстраиваешься по таким пустякам, – примирительно сказал Мизинчик, – я спешил и не подумал. Я ведь хотел, чтобы ты скорее вылез из пещеры на солнце и согрелся. – Колпак глубоко вздохнул и успокоился: чего уж теперь – дело сделано. К тому же Мизинчика не перестроишь – он всегда спешит, наверное, с рождения. Ну не ссориться же с ним из-за этого. И Колпак стал терпеливо перебирать похожую на мусорную кучу поклажу. Мизинчик сначала наблюдал за ним издалека, но потом подошел поближе, и как только на поверхности появлялось что-нибудь съедобное, выхватывал его из-под руки Колпака и засовывал в рот, глотая даже не прожевав – так он проголодался.

– Ну, подожди же, – пытался остановить его Колпак, – сейчас все достану и устроим обед. Смотри, какой нетерпеливый, настоящий гном.

– Сам ты гном, – выкрикнул Мизинчик весело, и они с Колпаком рассмеялись, вспомнив забавное ворчание Самтыгнома.

– Как жаль, что его нет с нами, – вздохнул Колпак. – Я уже и соскучился.

– Ага, – хмыкнул Мизинчик, – сейчас бы мы были заняты тем, что вытаскивали Самтыгнома из того узкого прохода. Скорее всего пришлось бы ждать, или пока Самтыгном похудеет, или пока дыра потолстеет. – И он беззаботно расхохотался.

Пока Колпак раскладывал на льняной скатерке еду, Мизинчик уже и наелся, и теперь ему не терпелось скорее спуститься в долину. Он поторапливал Колпака, наскоро забрасывая в рюкзак еще недостаточно просохшие вещи. Колпак же не спешил. Он аккуратно разложил свою промокшую одежду для просушки и не хотел надевать еще влажную курточку. Еду он тоже рассортировал по разным мешочкам, а то, что окончательно размокло или было раздавлено неосторожным Мизинчиком, раскрошил на плоском камне для птичек и букашек. У него зря ничего не пропадало, потому что он тяжело трудился на своем поле, вместе с Самтыгномом собирал в лесу ягоды и грибы, консервировал и сушил их – он знал цену всем этим вкусностям, которые Мизинчику доставались даром.

– Ну, пойдем уже, – подгонял Мизинчик Колпака. Он стоял в полной готовности, с рюкзаком на плечах, в котором во все стороны торчали какие-то жесткие ребра плохо уложенной поклажи. «Интересно, как его можно нести на спине? – подумал Колпак. – Все эти углы будут впиваться в тело и исколотят до костей». – Но Мизинчику он ничего не сказал, зная о его упрямстве и нежелании прислушиваться к советам.

Спуск оказался нелегким. Весь склон горы был усыпан мелкими острыми камешками, которые скользили вниз, сыпались и увлекали за собою гномов. Несколько раз Мизинчик и Колпак не могли удержаться на ногах и сползали по склону, сидя чуть ли не верхом на колючем каменном потоке.

Наконец, осыпь закончилась, и некоторое время гномы шли по цветущему высокогорному лугу.

– Как тут красиво! – воскликнул восторженно Мизинчик. – Смотри, сколько цветов и как пахнут!

– Я бы тут пожил, – мечтательно сказал Колпак. – Мне и идти больше никуда не хочется. Здесь такой сладкий воздух. И травы всякие вкусные, и корешки. – Он наклонился и выдрал с корнем высокий жесткий куст, весь усыпанный голубыми цветами, похожими на васильки. Положив в рот пару лепестков и со вкусом их помусолив, он сделал вывод: – Цикорий. – И произнес с ласковыми интонациями в голосе: – Из него такой напиток получается. Самтыгном его хорошо умеет готовить.

Мизинчик мельком взглянул на Колпака и назидательным тоном заметил:

– Знаешь, какое первое правило у путешественника? – Колпак, конечно не знал. – Никогда не пробовать на зуб незнакомые растения в незнакомой местности – они могут оказаться ядовитыми.