Ленивый Мурад

Руку протянув с теньгою, Наш бедняк рукой другою Со щеки смахнул слезу. Рыжий мастер удивился. Блеск медяшки отразился Огоньком в его глазу.

«Что ты говоришь, прохожий? Дом поставить за теньгу, Может, кто-нибудь и может,

Я, однако, не могу!» «Мастер, строящий кибитки, Больше нету ни теньги!

Я распродал всё до нитки — Ради бога помоги!»

«Бог, быть может, и поможет, Я же не сошёл с ума. Обойдутся мне дороже Обрешётка и кошма...

Впрочем, не горюй, дружище: Я в несчастье помогу,

И отличное жилище Мы построим за теньгу.

Завтра встанешь спозаранку, Выроешь себе землянку И пойдёшь к Берды-ага: Делает он по дешёвке Камышовые циновки.

Ну-ка, где твоя теньга?

Он с тебя запросит мало — Половину капитала За циновки,

А потом...

А потом за остальное Я нору твою покрою Этим самым камышом И останусь с барышом».

Темя почесал бедняк И сказал:

«Да будет так!»

Утром встал он спозаранку, Принялся копать землянку, Не щадя последних сил.

А потом он по дешёвке Камышовые циновки У Берды-ага купил.

Много, бедный, пролил пота. Кончена была работа

Только через десять дней. Правда, не было веселья,

И не справил новоселья Он по бедности своей.

Он опять рубил кустарник, Щепки складывал в чувал. Эти щепки в день базарный Бедноте он продавал.

Жил, как прежде, понемножку, Не смеялся, не тужил,

Каждый день одну лепёшку На десять частей делил.

Краем, где бедняк наш справил Ветхий дом и жил

впотьмах,

В те года владел и правил Престарелый грозный шах.

Как он жил в подлунном мире? Суд вершил, давал пиры. Звездочёты и визири Были у него хитры.

Шах не знал ни козней вражьих, Ни сомнений, ни обид.

Звездочёт беду предскажет,

А визирь предотвратит.

Жил при шахе муж бывалый, Знал он дело, что и как.Тут вы спросите, пожалуй:«А при чём же наш бедняк?»А при том, что как-то ночью Этот звездочёт-мудрец,Очень строгий, важный очень, Возвращался во дворец.

Но не под ноги глядел он,

Как глупец какой-нибудь, — Был он занят важным делом: Изучал он Млечный Путь.

Шёл и набирался страху: Положение светил Явно предвещало шаху Насморк и упадок сил. Звездочёт заторопился И впотьмах, рысцой труся, Вдруг в землянку провалился, Проклиная всё и вся.

Грузный пожилой мужчина Полетел стремглав во тьму.

И большая камышина В жирный бок впилась ему.

Выбравшись с трудом наружу, Перепуганный мудрец Рану обвязал потуже И помчался во дворец.

* *

*

Шах сидел в огромной зале, Яства жирные вкушал.

Перед ним шуты плясали, Смехом наполняя зал.

Был в то утро шах невесел: Плов вогнал его в тоску. Поваров без мала десять Он казнить велел:

Повесить,

А потом срубить башку.

Правило существовало У монархов той земли — Убивать не как попало.

И казнили там, бывало,

Вот как:

Вешали сначала,

После голову секли.

Вдруг раздались чьи-то крики, И, простёрши руки ввысь,

Старый шах ногой затопал: «Мы едим, нам не до дел!» А мудрец главою об пол:

«Я обиду претерпел!

О владыка, бога ради,

Ты мой выслушай рассказ! Я домой, на звёзды глядя, Возвращался в поздний час

Разуму давая пищу,

Я шагал с большим трудом, А какой-то мерзкий нищий Жалкое своё жилище Вырыл на пути моём.

Чёрное он сделал дело —

Я свалился, словно в ад.

Я своё поранил тело, Разодрал атласный, белый, С твоего плеча халат!»

Крикнул шах:

«Где тот безбожник? Изловить его, связать!

Это дело невозможно Без последствий оставлять!» Били во дворце тревогу... Стража помолилась богу И отправилась в дорогу Виноватого искать.

А бедняк наш в эту пору О беде своей не знал. Прохудившуюся нору Он, вздыхая, починял.

Вдруг у старого дувала¹ Стража сталью забряцала: «Собирайся, молодец! Поведём тебя мы к шаху На расправу во дворец. Ну-ка, помолись аллаху, Чистую надень рубаху — Через час тебе конец!»

¹ Д у в а л — глинобитный забор.

Стражники, звеня мечами, Повели его.

И вот

Перед шахскими очами Горемыка предстаёт.

Шах затрясся, как в припадке: «Кто ты есть, такой-сякой, Чтобы нарушать порядки И тревожить наш покой?

Отвечай, презренный нищий,

И в речах блюди почёт: Правда ль, что в твоё жилище Наш свалился звездочёт?»

«Добрый шах, ты всех мудрее, Я тебе сказать посмею, Верность истине храня: Звездочёт сломал бы шею — Упади не на меня».

Шах в то утро был невесел. Сделав страже знак перстом, Он сказал:

«Сперва повесим,

После голову снесём!»

Правило существовало У монархов той земли: Убивать не как попало.

И казнили там, бывало,

Вот как:

Вешали сначала,

После голову секли.

Наш бедняк струхнул порядком И пощады запросил.

На земле он жил не сладко,

Но на небо не спешил.

Умирать кому охота!

А у бедняка к тому ж В этом мире есть забота — Ребятишек восемь душ.

«О владыка, неужели Поплачусь я головой!

Ведь повинен в этом деле Мастер, кровельщик кривой.

Призови его к ответу — Пусть виновного казнят! Мастер сделал крышу эту — Значит, он и виноват!»

Шах от удивленья замер. Оглядел огромный зал, Широко развёл руками И значительно сказал:

«Ты не виноват, пожалуй, Ты, я вижу, честный малый... Стража, может он идти...

Но преступника другого, Безобразника кривого, Разыскать и привести!»

Били во дворце тревогу, С ног сбивались...

И опять

Стража помолилась богу И отправилась в дорогу Виноватого искать.

* *

*

Кровельщик устал,

Прилёг он

Отдохнуть от тяжких дел, Он своим последним оком В небо синее глядел.

Вдруг у низкого дувала Стража сталью забряцала: «Собирайся, молодец! Поведём тебя мы к шаху На расправу во дворец.

Ну-ка, помолись аллаху, Чистую надень рубаху — Через час тебе конец!»

Стражники, звеня мечами, Повели его.

И вот

Перед шахскими очами Одноглазый предстаёт.

Шах затрясся, как в припадке «Кто ты есть, такой-сякой, Чтобы нарушать порядки И тревожить наш покой? — Глянул шах недобрым взором. Ты ли крыл, кривой урод,

Ту дыру, из-за которой Пострадал наш звездочёт?»

Шах в то утро был невесел. Сделал страже знак перстом И сказал:

«Сперва повесим,

Голову снесём потом».

Древние законы чтили Все владыки той земли: Людям головы рубили, Только вынув из петли.

Наземь пал кибитчик рыжий: «Не казни, великий шах!

Я кривой, я плохо вижу, Дал промашку второпях!

Шах сказал:

«Твоим рассказам Грош цена, такой-сякой,

И одним ты видишь глазом Больше, чем двумя — другой.

Ты своим единым глазом Видишь два моих сейчас,

Я ж двумя глазами сразу Вижу лишь один твой глаз».

Плёл циновки старый мастер — Значит, он и виноват.

Он, поверь, обманщик ловкий, Всех, злодей, перехитрил!

Он негодные циновки Нам за полтеньги всучил».

Шах от изумленья замер. Оглядел огромный зал,

Широко развёл руками И значительно сказал:

«Ты не виноват, пожалуй,

Ты, я вижу, честный малый... Стража, может он идти.

Ну, а вы ступайте снова,

Чтоб преступника другого Разыскать и привести».

Били во дворце тревогу,

С ног сбивались...

И опять

Стража помолилась богу И отправилась в дорогу Виноватого искать.

У циновочника люди Восседали средь двора. Возвышалась на верблюде Камышовая гора.