Непохожие прохожие (Сказки)

ПОЧЕМУ ЗВЕРИ ВРОЗЬ ЖИВУТ

Когда-то звери жили одной семьёй — волки, лисы, медведи, зайцы,— все вместе. И вздумалось им однажды щи сварить: никогда они ничего варёного не ели. Раздобыли кочан капусты, оставили на полянке Зайца караулить его, а сами пошли сучья собирать.

- Возьмите и меня с собой, — запросился Заяц.

Но звери сказали ему:

— Что ты унести можешь? Прутик какой-нибудь. Сиди уж, карауль.

И остался Заяц один на один с кочаном капусты. Похаживает вокруг него, ноздрями шмыгает — вкусно пахнет то как! Лапками его пожмёт - как захрустит-то сочно! Эх, сесть бы сейчас возле него, обхватить коленками и грызть бы, грызть. Но как сядешь, когда кочан-то не его общий. Съешь—шуму не оберёшься.

Ходит Заяц вокруг капусты. Кочан большой, живот у Зайца маленький. Глотает Заяц слюнки, отмахивается от мошкары, разговаривает убедительно сам с собой:

Нашли сидельца. Им там хорошо сучья собирать, у них никакого соблазна нет, а тут вот майся, охраняй, а они, может, даже спасибо не скажут за это.

И решил тут Заяц, что за верную службу положен ему листок капусты. Взял и съел его. И стал кочан чуть-чуть поменьше, а живот у Зайца чуть-чуть побольше. А звери всё не шли, а Заяц всё похаживал по полянке да причмокивал:

   —  М-да, если у них сила, так они и приказывать могут? А если ты маленький? Сказали карауль. И не поперечишь. Приневолили.

И вдруг решительно шагнул к капусте.

   -  Чего это, — говорит, — я самого себя томить буду? Есть же в этом кочане моя доля? Есть. Так какая разница, когда я её съем, сейчас или чуть позже?

Прикинул на глазок, сколько должно выпасть на его долю, и съел. И стал кочан ещё чуть меньше, а живот у Зайца ещё чуть больше.

Сидит Заяц, ножки калачиком — хмурится. Хоть и не особенно это у него хорошо получается, но всё-таки хмурится, ворчит:

Чего это они не идут так долго? Тут измаешься, слюной весь изойдёшь, пока они варить соберутся. Да и зачем варить? Капуста и в сыром виде вкусная.

Говорит, а сам всё ближе, ближе к вилку подвигается. Придвинулся вплотную и сжевал с него ещё несколько листков.

   -  Я, — говорит, — меньше всех, а маленькому всегда побольше дают.

Так листик по листику и раздел Заяц кочан до самой кочерыжки. И только тут спохватился:

   —  Что же я наделал?

И слышит, пробирается кто-то сквозь чащу, шебаршит листьями.

   —  Сейчас мне попадёт. Скажут: падок оказался мотылёк на аленький цветок. Истычут морду кочерыжкой.

Перетрусил Заяц. Но так как он был умным Зайцем, то не стал дожидаться, когда его бить будут, нырнул в кусты, только его и видели.

А на поляну с охапкой ровненьких сухих палочек Лиса вышла. Бросила их на траву, вздохнула:

   —  Устала, пока донесла. Ну да ладно, наварим сейчас щей, наедимся и ляжем спать... Э, а где же кочан наш?

Ширк, ширк Лиса по полянке—нет капусты, одна кочерыжка валяется, съел кто-то. И Зайца нет. А сквозь чащу слышно, шагает Барсук и хвастается:

   —  Я, наверное, первым иду. Я вон как торопился. Обеими лапами хватал.

Охнула Лиса:

   —  Увидят меня сейчас-возле кочерыжки и подумают, что это я капусту съела. И попадёт мне. За чужой грех попадёт. Всех блох выколотят. Вгорячах и покалечить могут.

Но так как Лиса была умной Лисой, то не стала она дожидаться, когда её бить будут, кинулась в кусты, только шорох пошёл по ним. И не догадывалась раньше, что в ней прыти столько. А на поляну Барсук вышел, дрова принёс. Посмотрел — нет никого, и осклабился.

   —  Так и есть, я первый. Не зря же я старался, обеими лапами хватал. Наварим сейчас щей и узнаем, какие они на вкус, щи варёные... Но я что-то капусты не вижу. И Зайца нет почему-то.

Бросил Барсук дрова и давай полянку обшаривать. Наткнулся на капустную кочерыжку и рот разинул: