Последний парад

Он по-прежнему представлялся по-военному, вытянувшись в рост, точно принимал рапорт, независимо от того, кто был перед ним.

Получилось как-то слишком торжественно, и мальчишки снова хихикнули.

- А вас как зовут? - спросил Сергей Алексеевич, испытывая неловкость.

- Коля, - ответил белоголовый.

"Лучше бы его звали Витькой".

- А это Юрка, мой братан, - сказал Коля и улыбнулся Сергею Алексеевичу.

Выражение лица его стало еще симпатичнее Сергею Алексеевичу, потому что он любил лица, которые улыбка украшает. Но он был на редкость застенчив в знакомствах, особенно с детьми, и, пока он раздумывал, что бы такое ему еще сказать, мальчишки доели свои пирожки и убежали к цирку.

Сергей Алексеевич, уже не уверенный в себе и недовольный, пошел следом. Около цирка собралась толпа, и оттуда до него доносился шум, гомон и смех. Он поискал мальчишек, но они куда-то пропали в этой толчее.

- Что здесь случилось? - спросил Сергей Алексеевич.

- Дрессировщик из цирка ведет купаться медведей, - ответила какая-то девочка.

Сергей Алексеевич решил пробраться вперед, надеясь найти мальчишек. Впереди него стоял здоровяк мужчина с дочерью на плече, и ему пришлось его подтолкнуть, чтобы пробиться.

- Поосторожнее, папаша, - сказал здоровяк, - а то я толкну - костей не соберешь.

В другой раз Сергей Алексеевич даже не ответил бы, но тут он увидел впереди себя Колю, понял, что тот все слышал, и гневно и чуть надменно сказал:

- Поосторожнее, молодой человек.

- Что? - переспросил здоровяк и опустил дочь на землю.

В это время дрессировщик, раздвигая любопытных, провел медведей, и вся толпа - следом за ним. Сергей Алексеевич тоже было двинулся за всеми, но почему-то у него пропала охота догонять мальчишек, и он пошел домой.

ВОЕННЫЙ РАДИСТ

В этот вечер ему было особенно одиноко, и когда он увидел, что над цирком зажглась световая реклама, до оделся и решил идти в цирк. Около билетерши, у входа, он увидел Колю и Юрку.

- Здрасте! - радостно сказал Юрка, взывая к его помощи. - Нас Тиссо пригласил. Артист. А она не пускает.

- Не мешай, - сказала билетерша и отвела рукой Юрку в сторону. - И вы, гражданин, проходите! - крикнула она Сергею Алексеевичу.

- Юрка, пошли, - сказал Коля и потянул брата за рукав.

Ему явно было не по себе, а Сергей Алексеевич, вдруг подумав, что было бы прекрасно взять с собой в цирк этих мальчишек, и, ни слова не говоря, торопливо прошел навстречу людскому потоку, чтобы подойти к кассе. Он даже забыл, что у него уже есть билет, протянул кассирше деньги и попросил:

- Три билета получше.

Стало хорошо оттого, что у него были билеты в руках. Но теперь и этого ему показалось мало, и он подошел к старушке, торгующей семечками, и купил еще и семечек. Счастливый своей находчивостью и изобретательностью, повернулся, чтобы идти к мальчишкам, и обнаружил, что их около билетерши уже нет.

В одной руке у него были билеты, в другой - кулек с семечками, и палка под мышкой. Он растерялся, но все же подошел к билетерше и спросил про мальчишек, и та ответила ему, что пропустила их в цирк. И он пошел в цирк, а когда увидел Колю, который сидел вместе с Юркой на лестнице в проходе, обрадовался ему и позвал мальчишек к себе.

Первым делом он угостил их семечками, затем решил что-нибудь сказать, но не придумал.

- А сюда не придут? - спросил Коля.

- Нет, - ответил Сергей Алексеевич. - Вот билеты.

Опять наступило молчание. В это время Сергей Алексеевич заметил мороженщицу и обрадованно крикнул:

- Сюда две порции! - вскочил и пошел по узкому проходу между рядами, зацепился впопыхах за чьи-то ноги, уронил палку.

"Какой неловкий стал, право! - подумал Сергей Алексеевич. - Противно самому. И нервы расшатались. То плакать хочется, то смеяться. Просто девица на выданье".

Тем временем погас свет, зажглись "юпитеры", и в цирке началось представление. И в результате он остался без мороженого и с виноватым лицом вернулся обратно. Какой-то остряк шепнул ему, что "здесь не кафе". Наконец он добрался до своего места и сел.

На арене выступали акробаты, но Сергей Алексеевич не видел их. Он исподтишка косился на Колю. А тот, в который раз перехватив его взгляд, улыбнулся ему застенчиво, не зная, как себя вести.

"Совсем я забыл Витьку, - подумал Сергей Алексеевич. - Ведь не виделись без малого тридцать лет". Про себя он всегда думал о нем, как о живом. Поэтому он и тянется к Коле. У Витьки над левой бровью была родинка, а у Коли ее нет, и еще у него между верхними передними зубами была щелочка, и он умел петь. Когда он был совсем небольшой и его рано укладывали спать, то сын, бывало, начинал петь и пел долго-долго, так и засыпал с песней.

Сергей Алексеевич немного успокоился и стал смотреть представление. Тем более, что на арене выступал наездник-жонглер. В нем он узнал того самого молодого человека, которого видел утром с Юркой.

- Это Тиссо, - сказал Юрка с гордостью. - Он у нас живет.

В это время лошадь начала под музыку танцевать вальс, а Тиссо, стоя на ее спине, продолжал жонглировать маленькими белыми мячиками.

- Здорово работает, - сказал Коля.

И Сергей Алексеевич тоже улыбнулся. Он любил лошадей, ему нравились эти роскошные, умные животные. Он нагнулся к мальчишкам и прошептал:

- У меня была лошадь, еще в гражданскую, так она каждое мое слово понимала.

Тиссо в темноте жонглировал факелами, и слышно было, как они потрескивали в притихшем зале, и этот прыгающий огонь и запах лошади снова отбросили Сергея Алексеевича далеко назад.

...Он видел себя в Витебске. Этот город больше всего греет его сердце, потому что он там был счастлив. И он ехал верхом на лошади вверх по Гоголевской улице; она была такая крутая, что зимой на нее лошади не могли взобраться, и только Делец брал это препятствие. Потом он пересекал Театральную площадь и начинал спуск к церкви. Сергей Алексеевич себя не торопил, потому что каждая улица и каждый дом этого города утепляли его душу. Наконец он свернул на свою Володарскую и увидел Витьку. Тот стоял на обычном месте, поджидая его. Он подъехал вплотную к Витьке, и Делец, или, как его называл ординарец татарин Магазов, Дэлэс, коснулся губами Витькиной щеки, точно по-собачьи лизнул. Он помнил эти встречи, каждая из них была для него живой историей, хотя сейчас они все слились в нем воедино.

Он приезжал на эти свидания с Витькой и после учений, и после стычек с бандитами. Витька ждал его с восторгом, но вел себя так, точно в этих встречах самое главное было свидание с лошадью. Витька трепал его по холке, с нежностью прижимался к морде лицом. Потом он спрыгивал на землю, подхватывал Витьку и сажал в седло. Витька был как перышко - это ощущение невесомости до сих пор сохранилось у него в руках. И еще он любил подсовывать свои руки ему под мышки, чтобы почувствовать теплоту мальчишеского тела.

...Коля легонько толкнул Сергея Алексеевича в бок, тот вздрогнул, оглянулся, еще не понимая, в чем дело. Около них в вежливой позе ожидающего стоял цирковой артист, сильно напомаженный, во фраке и цилиндре, с накрашенными губами. В руках он держал тоненькую серебряную флейту и размахивал ею, как палочкой.

- Он вас спрашивает, - шепнул Коля.

- Извините, - сказал Сергей Алексеевич, - я не расслышал.

Артист улыбнулся и раздельно повторил то, что он, Сергей Алексеевич, видно, прослушал.

- Я прошу вас ответить на несколько моих вопросов. Только шепотом, чтобы не слышала моя партнерша... Ольга Николаевна, вы готовы? - обратился он к женщине, которая стояла в центре арены с завязанными глазами.

- Нет, нет, - спохватился Сергей Алексеевич. - Я не могу вам быть полезным. - И решительно: - Нет. - Он крепко сжал губы.

Но артист не уходил и крутил перед его носом своей серебряной флейтой.

- Я ведь, кажется, отказался, - сказал Сергей Алексеевич резко: мол, отстаньте.