Легенды и сказы лесной стороны

остановилась, головкой к седому стволу прислонилась

и просит: «Голубушка ель, сумрачное дерево, дрему-

чие ветви, укрой Авдотку от опричников!» Закрях-

тела старая ель и в ответ проскрипела: «И рада бы

укрыть тебя, девчоночка, только вижу я, бежит сюда

злодей, боюсь, изрубит секирой меня, от ран изойду я:

душистой смолой, жуков да червей приманю, и ис-

точат они меня и тебя. Беги к сосне, авось она ухо-

ронит!»

Побежала Авдотка дальше, розовые плечики и

рукавчики ее рубашки ярким цветком мелькали сре-

ди деревьев. Быстро бежала, скоро запыхалась дев-

чоночка, остановилась у старой сосны, обхватила ру-

ками могучий ствол и просит: «Матушка сосна, улыб-

чивое дерево, укрой Авдотку от погони».

Качнула, шевельнула гордой вершиной сосна, за-

плакала, обливаясь горючей слезой-смолой, и молви-

ла: «Рада бы спрятать тебя, сирота-девчоночка, да

боюсь, злодей с секирой сюда бежит, изрубит меня,

слезой-смолой изойду, сама зачахну-высохну и тебя

высушу. Беги на пустоши, не укроет ли старуха бе-

реза. Да торопись — погоня близко!»

Вспомнила тут Авдотка, что на вырубках, где бе-

резняк на ложки рубили, отец одну старую дуплис-

тую березу не тронул. И пустилась она бежать к пус-

тошам. А Скирлибек из глаз ее не выпускает, бежит,,

догоняет.

Добежала Авдотка до березы, обхватила руками:

«Родная мать-береза, укрой Авдотку от царского оп-

ричника!» Ни слова не говоря, затрещала береза, да-

ла трещину, дупло ее стало шире и больше. Юркнула

Авдотка в то окно, как синичка в гнездышко, а дуп-

ло стало суживаться, закрываться да и совсем за-

хлопнулось перед носом набежавшего Скирлибека.

Начал опричник березу саблей рубить. Где уда-

рит, там мигом березовая губа — трутник вырастает.

Рубит, рубит, а береза стоит живехонька и с каждым

ударом новым трутовиком, как языком, Скирлибека.

дразнит.

Со зла и досады плюнул опричник и побежал на-

-зад Ваське Басману помогать. А тот от Катерины ни-

как не мог отбиться: вцепилась худыми руками на-

мертво, коней не оторвать и самому не отцепиться.

Подоспевший Скирлибек ударил женщину по голове

рукоятью сабли, когда упала она, вырвали опричники

из рук ее поводья, вскочили в седла и ускакали прочь

от своего злого дела.

Катерина день и ночь пролежала, на заре очну-

лась и к пожарищу своей избы приплелась. Долго си-

дела она на головнях родной избы, пугливо озираясь

по сторонам, ощупывала руками окровавленное темя,

словно проверяя, на месте ли голова.

Вдруг Катерина повеселела, засмеялась, присела,

по-птичьи взмахнула руками, как крыльями, и заку-

ковала кукушкой. Потом она долго ходила вокруг

сожженного гнезда по березовым пустошам, заходи-

ла в редкие поселения того края и куковала.

Не все узнавали жену и помощницу Семена-Лож-

каря, и когда люди спрашивали, кто она и откуда,

Катерина отвечала: «Я бездомная кукушка с Семе-

новых пустошей. Мы с мужем наделали для царя це-

лые горы ложек, за это царские люди сожгли нашу

избу, а Семена угнали за Камень. Не слыхали, не ви-

дели моего птенчика Авдотку? Говорят, что ее укры-

.ла старая береза. Полечу к березе!» И снова Катери-

на взмахивала руками, приседала по-птичьи и куко-

вала кукушкой. Соседи ложкаря — следопыты и зве-

роловы — ходили на розыски. По следам и приметам

дошли до старой одинокой березы, изуродованной мно-

жеством наростов и губ. Постояли, поговорили, по-

думали, а дерево молчало. Хотя и добрые пришли к

ней люди, но тайны своей береза не выдала. А Кате-

рина не переставала куковать. Так ходила она по ок-

рестностям вокруг сгоревшей избы Семена-Ложкаря и

куковала до зимы. Потом пропала неизвестно куда.

5

Прошла зима, а весна принесла с собою много чу-

дес и диковин. Манит весной человека на новые зем-

ли, в другие края. Когда прошел среди народа слух>

что между Волгой и Керженцем хорошая земля под,

березовыми вырубками пустует, потянулись люди на

Семеновы пустоши. Узнать, разведать, местечко об-

любовать, где пеньки корчеврть. землю пахать, лен

да жито сеять. А над речкой Санахтой на сосновом

бугре среди пустошей той весной поселилась кукуш-

ка звонкая, неутомимая. Без устали куковала она, ле-

тая по ближним и дальним вырубкам. Придет ли,

приедет ли новый человек, место для поселения выби-

рать, кукушку услышит, заслушается и невольно крик-

нет: «Кукушка, кукушка, сколько лет мне здее*

жить?» Как начнет куковать серая! Тот человек за

полета насчитает, со счета собьется, а она все кукует,

ворожит ему долгие годы жизни на этой земле. И

стали быстро, одна за другой вырастать на Семено-

вых пустошах зимницы, избы и деревни новоселов.

А кукушка каждую весну появлялась на сосновом

бугре у Семенового пепелища, нежным кукованием

заманивала людей здесь селиться и ворожила им дол-

гие годы жизни на новоселье.

Одинокая и уродливая береза, что в своем дупле-

спрятала Авдотку, в ту же весну зазеленела пышным"

листом и нарядилась в длинные цветы-сережки. А под.

ней, из того места, куда со зла плюнул Скирлибек,.

вырос большой гриб мухомор, нарядный и ядовитый,,

как царский опричник.

Когда сережки созрели, старуха береза тряхнула

ветками, а ветер подхватил посыпавшиеся семена и

разнес их во все стороны по Семеновым кулигам и

пустошам и дальше по просторам Заволжья. Через:

год из ее семян пробилось буйное березовое племя,.

наперегонки потянулось к солнцу, и выросли вокруг

распаханных полей новые березовые леса. Люди со

всех сторон не переставали прибывать и заселять

Семеновы пустоши. А кукушка на бугре была жива и

куковала каждое лето, обещая новоселам долгую

жизнь на новом месте.

Лет через тридцать — сорок после того, как цар-

ские слуги сожгли избу и погубили Семена-Ложкаря,

на Семеновы пустоши издалека пришел изнуренный

старик. Когда его спрашивали, откуда он, старик от-

вечал: «Из-за Камня!» Когда спрашивали, чей он,

старец отвечал еще мудренее: «Молодым был ничей,

потом стал царским, а теперь опять ничей!» И труд-

но было старожилам узнать в страннике Семена-Лож-

каря. Глаза его выцвели от пыли и пота, кожа побу-

рела от ветра и солнца, голова побелела от лютой не-

взгоды, а спина согнулась от работы не по силам. Но

умелые руки Семена-Ложкаря дела не забыли.

Разыскал старик заросшее лесом пожарище, по-

строил тут себе избушку и начал делать березовые

ложки. Это было очень вовремя и кстати, потому что

все ложки, которые он в молодости наделал местным

людям, поломались и износились, а новых наделать

было некому. Взрослые и дети пользовались само-

дельными ложками, грубыми и тяжелыми, которые

царапали язык и губы. Зато ими было очень ловко

драться и озорники ребятишки, сидя за столом, не

столько ели кисель и кашу, сколько стукали друг дру-

га ложками по лбу. Только у старых людей хранились

Семеновы ложки в укладах и сундучках как драго-

ценности. По большим праздникам хозяева подавали

их на стол только для того, чтобы показать, и все

гости дивились мастерству Семена-Ложкаря, которо-

го царские стражники угнали на Каменный пояс.

Поработал старец Семен в своей избушке сколько-

то дней и наделал ложек всем людям, от малого до

старого, что жили между Керженцем и Волгой и да-

же дальше. Простой народ Заволжья стал обедать

новыми ложками, радоваться возвращению Семена-

Ложкаря и захотел перенять его мастерство. И потя-