Гадкие Крошки

Остальные двое вяло протянули руки, сунули пирожные в свои аристократические ротики, раскусили и проглотили.

И замерли.

Маргаритка прошла вдоль застывшей шеренги нерях. Она была гораздо ниже их. В нависающих над ней лицах ничто не шевелилось.

Маргаритка обернулась к Примуле:

— Что ты в них положила?

— Яйца. Сахар. Кукурузные хлопья. Шоколад…

— Ни глаз тритона? Ни костей черной кошки?

Примула выпрямилась во весь свой стосорокасантиметровый рост.

— Ничего специального. То, что ты наблюдаешь, — это обыкновенный Вкусовой Транс.

— Что?!

— Эти несчастные дети так долго ели невкусную скучную пищу, сдобренную лишь сахаром и красным перцем, что нормальная еда просто сшибает их с ног.

— Боже мой! — сказала Маргаритка.

Средний ребенок легонько зашевелился.

В глазах малолетних Блаа де Клаа забрезжили признаки мысли. Они оглядывались в поисках новых пирожных.

— Хорошо, дети, — сказала няня Маргаритка. — А теперь назовите ваши имена.

— Отто, Бенц и Лорелея. Где еще маленькие булочки?

— Позже. Сначала работа.

— Работа? А что это такое? — спросила Лорелея.

— Если сделаешь то, что тебе сказано, я объясню.

Малолетние Блаа де Клаа сурово нахмурились:

— Сказано?!

— Слушайте сюда. Вы сделаете то, что мы предлагаем: подарите змей и тигров зоопарку, опрятно оденетесь, а потом немножко поиграете в увлекательные настольные игры… — няня Маргаритка подалась вперед, гипнотизируя детей взглядом из-под котелка. — Если сделаете это, Примула приготовит вам еще пирожных. Если не сделаете, Примула не приготовит вам пирожных. Всё просто.

Мучнистые лица осветились.

— Таких пирожных, как те? — уточнила Лорелея.

— Еще вкуснее, чем те, — сказала Примула.

— Невозможно, — сказала Лорелея, по-видимому, выступавшая от имени общественности. Она немножко подумала: — Значит, если вы скажете: «Прыгай!», няня Маргаритка, мы должны будем спросить: «Высоко?»

— Умница, — сказала Примула.

— Пока дают пирожные, — согласилась Лорелея.

А у Подержанных Сетей и Траулеров ситуация складывалась препаршивая. Старшему Механику Кронпринцу Беовульфу Исландскому (низложенному) никак не удавалось сосредоточиться.

— Это как у тепя насыфается? — спросил он, наморщив свой почти бесконечный нос.

— Креветочный траулер, — ответил Хирам Фиш, указывая на груду ржавчины, висевшую на швартовах у причальной стенки. — Принадлежал одной даме, она рыбачила только для развлечения. Красивое судно, сходная цена.

— Аха, — рассеянно сказал Старший. — Кассиан?

— Пойду попинаю шины, — сказал Кассиан.

— Только не очень сильно, — предупредил Хирам Фиш и улыбнулся обезьяньей улыбкой, хотя ноги у него приросли к земле.

Но Кассиан уже перескочил на палубу. Он спустился по лестнице в трюм и вынул из кармана молоток.

— И-и-ех, — сказал он и, размахнувшись, изо всей силы ударил молотком по обшивке. Раздался глухой треск, и молоток прошел насквозь. Из ржавой дыры фонтаном хлынула вода, Кассиан выскочил на пристань.

— Я, конечно, могу ошибаться, — сказал он, — но, по-моему, судно тонет.

— Легкой постройки, — уныло сказал Хирам Фиш. — Для быстроходности.

— И очень ршафый, — с отсутствующим видом промолвил Старший Механик. — Следующий?

На следующем траулере загорелся двигатель, когда его (вопреки совету Хирама Фиша) попробовали запустить.

Следующий был из дерева, и Кассиан проткнул гнилую обшивку пальцем.

Потом был еще один, и еще. К тому времени, когда они дошли до десятого, над пристанью висела туча дыма, а у Хирама Фиша ходили желваки величиной с грецкий орех. Все его сотрудники были заняты тушением пожаров и откачиванием судов, пробитых безжалостным молотком Кассиана. Два траулера безвозвратно ушли на дно гавани.

— Подойдите сюда, джентльмены, — сказал Хирам Фиш. По багровому лицу его катился пот.

Кассиан послушно проследовал за ним на середину пристани:

— И что?

— Станьте, пожалуйста, вот сюда. — Хирам Фиш показал на большую красную «X», нарисованную на досках.

— Зачем?

— Я хочу вас сфотографировать.

— Зачем?

Такого вопроса раньше никто не задавал. Хирам Фиш знал по опыту, что все обожают фотографироваться.

— Приятно, когда тебя фоткают, — сказал он.

— А как это? — спросил Кассиан, широко раскрыв глаза от детского любопытства.

Хираму Фишу смертельно надоели эти несговорчивые клиенты. Он яростно протопал к красной «X».

— Стал здесь, — сказал он. — Чего сложного-то?

— Ничего сложного, — сказал Кассиан.

Если бы Хирам Фиш не был так взбешен, он, возможно, вспомнил бы, что стоит перед табличкой с надписью: ОПАСНО. БАССЕЙН С АКУЛЯМИ. Кассиан нажал большую красную кнопку под табличкой.

— Не на-а-адо! — закричал Хирам. Под ним раскрылся двустворчатый люк, и он рухнул в бассейн с акулами.

— Да-а, — протянул Кассиан, с интересом наблюдая за хитроумными маневрами торговца и треугольных плавников. Он порылся в карманах и кинул в черную воду пару пакетиков.

— Отпугифающий порошок, я полагаю? — сказал Старший Механик, но как-то безучастно.

— Приправа к мясу, — сказал Кассиан.

В глубокой задумчивости они спустились по трапу, уселись в паровой катер и отбыли восвояси. Из бассейна с акулами доносился жизнерадостный плеск. Как всё это было ни занятно, таким способом корабль не раздобудешь. Придется придумать что-нибудь получше…

— Мадам, — сказала няня Маргаритка, — мы должны устроить праздник.

Баронесса Блаа де Клаа была чрезвычайно тощей женщиной, загоревшей до цвета швейцарской молочной шоколадки. На ее паучьих лапках блестели исполинские рубины и бриллианты.

— Праздник? — переспросила она, разглядывая эту поразительно маленькую няню из-под накладных ресниц, похожих на средней величины мохнатых зверьков. — Какое вам дело до этого?

— Детский праздник. Дети — мое дело.

— Какие дети?

— Ваши дети.

— Как, они еще здесь?

— Здесь — и притом очень послушные.

Маргаритка хлопнула в ладоши. В комнату строевым шагом вошли юные Блаа де Клаа. Аккуратно подстриженные, в военных, защитного цвета шортах, сетчатых рубашках и пробковых шлемах. Лица их светились благодарностью и кулинарным счастьем. Тихими голосами они увлеченно обсуждали сложную шахматную задачку.

— Кто это есть? — недоверчиво спросила баронесса.

— Ваши дети, мадам. Мы о них недавно говорили.

Баронесса осторожно подкралась к детям, и те вежливо приподняли тропические шлемы. Баронесса прищурилась, вглядываясь в их лица.

— Dormer und Blitzen! — прошептала она. — Гром и мольния — Вольшебство! — Она обернулась к Маргаритке. — Как ви этого добились? Ви ведьма?

— Они добились этого сами, — сказала Маргаритка. — Благодаря стрижке, общению с более уместными домашними животными, а именно — белыми кроликами, а также регулярному вкусному питанию, развивающим играм и сказкам. Кроме того, пошли на пользу уроки сварки, слесарного дела и ранний отход ко сну. Что скажете, дети?

— Мы в восторге, няня, — хором ответили дети.

— Особенно от пирожных, — добавил средний ребенок.

— Хи-хи, — сказали два других, извиваясь.

— Но ви делаете из них обикновенных детей, — сказала баронесса.

— Таких не бывает, — отрезала Маргаритка. — Теперь, праздник. Для приглашений нам нужны имена и адреса.

— Ах, — сказала баронесса. Она подошла к полке, сняла толстую книгу в золотом переплете и бросила няне Питу, который ловко ее поймал. — Всё здесь.

— Что это? — недоуменно спросил няня Пит.

— Золотая книга. Содержит имена всех, с кем позволено встречаться детям. Не шантрапа, не бездельники… — Она плюхнулась в кресло. — Займитесь, бистро-бистро.

— Дети, пойдемте! — крикнула Маргаритка, не сразу оправившись от изумления. — Будем веселиться!

Маргаритка задумчиво листала Золотую книгу. Папа мог оказаться у любого из этих потрясающе богатых людей — более чем основательный предлог для основательной разведки.