Гадкие Крошки

— Больше никогда так не делай, моя цыпочка, — сказал он.

— Я не ваша цыпочка.

— Все — мои цыпочки, если я говорю, что они мои цыпочки. Даже если я так не думаю. — Последнюю фразу человек-гора уже прорычал.

— Значит, целовать их не будете?

Мистер Бурбонски помахал у нее перед носом кончиком галстука.

— Чтобы сделать этот галстук, несколько миллионов шелковичных червей трудились в священных тутовых рощах Тянь-Шаня. Думаешь, я рискну подойти к пигмею со слабым желудком, чтобы его вырвало на мой галстук?

— Так вы лгун.

— В важных вопросах — нет, — отрезал мистер Бурбонски.

Маргаритка редко позволяла себе думать о том, что взрослых надо отправлять в постель без ужина, но для мистера Бурбонски готова была сделать исключение. Она посмотрела на часы.

— Вы слишком недолго отсутствовали; это будет выглядеть неубедительно, — сказала она. — Так что у вас есть время ответить на мой вопрос. Предлагал ли мистер Колин Крошки из «Колоссальной недвижимости» продать вам некий Остров Скелета?

Глаза человека-горы прищурились. Они стали свирепыми и желтоватыми, как у бенгальского тигра в саду у Блаа де Клаа. Маргаритка покрепче уперлась башмаками в ковер и заставила себя встретиться с этим взглядом. Сощуренные глаза немного скосились в сторону.

— А что, если предлагал? — сказал мистер Бурбонски.

— Остров не его.

— Так он мошенник?

— Он болотное чмо, — сказала Маргаритка.

— Ясно, — сказал мистер Бурбонски. — А теперь послушай меня, коротенькая персона. Да, человек с таким именем предлагал мне построить отель и завод удобрений на каком-то там острове, но я сказал: «Я ворочаю странами и кое-чем покрупнее, так что подите прочь и не возвращайтесь, пока не сможете предложить мне Португалию или хотя бы Венесуэлу. Подите к Винту Вествуду, он как раз занимается мелочами». Беседовать с тобой очень мило, но мне пора к…

Маргаритка что-то записала в блокноте с маргаритками на обложке. Потом сказала:

— По вашим сведениям, не имел ли мистер Колин Крошки каких-либо дел с Гомесом Элеганте?

Лицо у мистера Бурбонски стало белым, как песок на Острове Скелета, а может, еще белее. Он сказал:

— С кем?

— С Гомесом Эле…

— Не произноси этого имени.

— …ганте. Который только что ушел отсюда.

Тихим и сиплым голосом мистер Бурбонски сказал:

— Я не знаю, о чём ты говоришь, а если бы знал, то попросил бы тебя немедленно забыть об этом, а потом забыть, что ты забыла, и об этом тоже забыть. Ясно?

— Не совсем, — правдиво ответила Маргаритка — Я думаю, вы не купили остров у Колина Крошки, потому что знали: кто-то ужасный тоже хочет его купить. И этот кто-то — Гомес Эле…

— Молчи, — застонал мистер Бурбонски. — Другими словами, я не могу вспомнить и не хочу. Спроси кого-нибудь еще.

— Кого же, к примеру? — не без дерзости осведомилась Маргаритка.

— Маленьких людей. Глупых людей. Людей, которые заправляют машину бензином, когда на них горит костюм. Хотя бы Винта Вествуда… почем я знаю? Ну, по-моему, тебя давно ждет работа, и меня тоже. — Роскошно скрипя туфлями, он направился к гостям.

В великолепной квартире для нянь Маргаритка водрузила бутылки няни Аспид на тележку, подкатила их к мусоропроводу и, встав на цыпочки, побросала в дверцу. Потом написала Мальчику Дину записку о противных людях. Позвонила секретарше, чтобы ее отправили курьерской почтой, и погрузилась в сладкий сон.

Ранним утром, когда красное тропическое солнце еще только всползало по небоскребам Нью-Топии, к пристани у подножия Поднебесной Башни подвалил изящный паровой катер и причалил возле яхты «Большой Куш». С катера спрыгнул загорелый мальчик в обрезанных джинсах и затерялся в городе. После этого на громадную яхту поднялись два человека в белоснежных кителях. Один — большой, другой — маленький. У большого под кителем как будто прятался плюшевый мишка.

— Топрое утро, — сказал большой. — Мы приплыли с э-э…

— С инспекцией от Береговой охраны, — сказал маленький. — От киля до клотика. Экология, ходовая безопасность, надраены ли дверные ручки, — такого рода проверка.

Капитан «Большого Куша» Ганс Шанс устало покачал головой:

— Поинтересней дел не нашлось?

— Та! — возбужденно закричал большой. — Сейчас я мог пы лежать на моя койка ф Маленькая Ислантия и глатить Королефский Михаэль, такой тушистый… уррргх…

— Ничего не поделаешь, капитан, — сказал маленький, потирая локоть, которым он только что заехал по ребрам большому. — Работа есть работа.

— Да, — сказал капитан. — Раз надо, так надо. У вас нос в мазуте, знаете?

— О, черт, — сказал маленький инспектор — это был, разумеется, Кассиан — и вытер нос рукавом. — Пойдемте, Старшой.

— Иту, — сказал большой — а это был, конечно, Старший Механик Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный).

И они приступили к подробному обследованию «Большого Куша». Закончив, посмотрели друг на друга, и Кассиан сказал:

— Что скажете, Старшой?

— Итеально, — ответил тот.

— Вот и я так думаю.

В это самое время няня Маргаритка кормила Гарри и Ларри Бурбонских завтраком. Приготовила завтрак Примула — специально для этого случая она была срочно вызвана из особняка Блаа де Клаа. Тут были каши пяти видов, два вида сосисок, великолепный бекон, яйца счастливых кур и разнообразные тосты, пропитанные медом породистых пчел. Поначалу Гарри и Ларри смотрели на завтрак так, словно боялись, что тот их укусит. Но вкуснотища была такая, что в скором времени кусать стали, наоборот, они. Не прошло и пятнадцати минут, как о завтраке напоминали только крошки да гулкое эхо шумных, но вполне объяснимых отрыжек.

Маргаритка умыла детей и провела их в гостевую галерею кабинета мистера Бурбонски. Там шло совещание. Бедные малыши быстро соскучились, но Маргаритка велела им сидеть смирно и аплодировать по ее команде. Сама же тем временем отмечала в блокноте с маргаритками на обложке расположение сейфов. Пит будет очень признателен. Потом они вернулись в детскую, чтобы наскоро перекусить булочками с какао. Дети настолько осмелели, что даже бросили одну булочку, правда, не очень далеко. Маргаритка смела крошки и сказала:

— А теперь мы пойдем по магазинам.

Гарри и Ларри не выразили радости.

— Ну, знаете, покупать вещи…

— Книжки по арифметике? — грустно спросил Гарри.

— И кусачее белье, — печально добавил Ларри.

— Луки и стрелы, — сказала Маргаритка.

— Луки? — сказал Гарри.

— И стрелы? — сказал Ларри.

Маргаритка кивнула.

— И-и-я! — закричали малыши, молотя кулачками воздух. При виде такого безобразия няня Аспид сразу полезла бы в свой вещевой мешок за девятихвостой плеткой.

— А поэтому, — сказала Маргаритка, — сейчас мы пойдем к вашей мамочке за деньгами.

— Деньги, — радостно закричали малютки и снова замолотили по воздуху.

Втроем они сбежали по лестнице.

Мадам Бурбонски с огуречными дольками на глазах возлежала в кресле. Маленькая коричневая девушка красила ей ногти на ногах.

— Вам придется подождать, пока Кончита не закончит с моими ногтями, — сказала мадам Бурбонски.

— Невозможно, — отрезала Маргаритка. — Дети станут беспокоиться. Могут побиться предметы. Ценные вещи. Я не отвечаю за последствия.

— Ах, боже мой, сколько беспокойства! И зачем только заводятся дети?! Ни минуты покоя! — запричитала мадам Бурбонски.

Гарри и Ларри совсем опечалились, бедные малютки, а Кончита показала ломтикам огурца язык.

Маргаритка подмигнула ей, крепко сжала руки малюткам, и те немного повеселели.

— Деньги, — сказала Маргаритка.

— Дела, дела, дела, бесконечные дела, — сказала мадам Бурбонски и, закряхтев от усилий, отодвинула огуречный ломтик немного в сторону. — За картиной Пикассо. Нет, не за этой — за левой. Видишь диск?

— Вижу.

— Шифр — двадцать четыре, двадцать четыре, двадцать четыре. Легко запомнить. Столько мне на самом деле лет.