Бортжурнал КСП

Два дня ушло на устройство наблюдательного пункта: выбирали такое время, чтобы никого из следопытов не оказалось поблизости.

Наконец всё было готово. В развилки ветвей, на высоте десяти-двенадцати метров, уложены толстые поперечины. На них, одна к одной, плотно подобраны перекладины толщиной в руку. Получился крепкий настил. Снизу его укрывала густая листва вяза; лоза дикого винограда и плюща, усыпанная листьями, создавала непроглядные стены; крона дерева служила надёжной крышей.

На вышку натаскали лесной травы, и теперь Димка, зарывшись ладонями в мягкую зелёную подстилку, лежал неподвижно, наслаждаясь покоем, и не переставал восторгаться:

- Отличный тайничок! А, Вовка? Чего молчишь? Отличная вышка!

А друг его, раздвинув ветки, пристально глядел в сторону лагеря красных следопытов.

Сумерки в лесу сгущались быстро. Чернело небо, ярче разгорались звёзды, постепенно тускнел закат. Друзья покинули вышку и благополучно спустились на землю. К лагерю следопытов подходили в сплошной темноте. Пионерский горн вспугнул лесную глушь, и стократное эхо откликнулось за озером в обрывах. Играли отбой.

На стоянке красных следопытов ещё раздавался шорох шагов, хрустела иногда веточка под ногами, то там, то здесь раздавались голоса и смех.

Вовка засвистел соловьём. Танька ответила короткой песней иволги. Вскоре донеслись быстрые лёгкие шаги, и в прогале меж двух кустов, на фоне отблесков догорающего костра, возникла щуплая фигура девочки.

- Сюда, Танька, — позвал Вовка.

Девочка присела на корточки рядом с друзьями.

- Мы идём к деду, Танька, — сообщил свой план Вовка. — Нужно про Кузьму все расспросить. Идёшь с нами?

- Иду, — ни на секунду не задумалась девочка.

- Тогда вперёд, — скомандовал Вовка. — Скоро луна встанет...

Стараясь не шуметь, ребята двинулись по едва заметной тропе, направляясь к полуострову, где среди скал под одиноким грабом ютился шалаш деда Аникея.

Шли не спеша, прислушиваясь к ночным звукам. Тусклый свет луны, показавшейся из-за букового леса, освещал озеро. Короткие косые тени, отбрасываемые кручами, лежали на воде тёмными силуэтами. Засеребрились вершины вековых буков.

Какая-то птица, громко хлопая крыльями, вырвалась из-под ног и унеслась к озеру. Ночные путешественники долго прислушивались к затихающему свисту крыльев.

- Тс-с! — шепнул Вовка. — Кто-то за нами идёт...

На тропе раздавались осторожные шаги.

- Может, дрозд или ёжик? — предложил Димка.

Вовка вскинул лук, зажимая в пальцах тяжёлую боевую стрелу, сильно натянул тетиву.

- Ночью дрозды спят, — сказал чуть слышно. — А на ёжика и вовсе не похоже. Человек!..

Шаги приближались: кто-то крался по тропе.

- Стой! — вполголоса сказал Вовка.

Шаги затихли. Только сонно шепталась листва.

- Если человек, откликнись! — так же негромко, но повелительно скомандовал Вовка.

- Не стреляй, — раздалось из кустов. Это я...

Листья зашелестели, и из-за веток выступил рослый мальчик. Вовка всё ещё держал лук наготове.

- Шпионишь, Гроза? — спросил хмуро. — Со шпионами, знаешь, как поступают? Ты один или с Яхой?

- Один, — уныло ответил Андрей, чувствуя себя неуютно под остриём нацеленной на него стрелы. — Опусти лук, Бурый. Не шпионю я. С вами идти хочу. Я слышал, как ты соловьём свистел, а Танька ответила иволгой. Вот и пошёл за вами... Возьмите, пригожусь... У меня фонарь есть... И ножик складной... И я метать его умею...

Вовка опустил лук.

- Как решат мои друзья, — ответил тихо.

- Пускай идёт, — шепнула Танька.

- Две ноги и две руки не будут лишними в походе, — сказал Димка.

- Следуй за нами, Гроза! — скомандовал Вовка. — Только завтра забудь про ночное путешествие. Думай, что всё приснилось.

Вскоре отважная четвёрка достигла цели и залегла среди разбросанных у шалаша обломков скал и камней. Все так же горел костёр у входа и над пламенем висел закопчённый котёл; всё так же стояли прислонённые к шалашу удилища; всё так же сидел на подстилке старик и помешивал в котле ложкой. Только лицо при свете костра казалось более угрюмым. Напротив деда сидел Кузьма Захаба и недовольно хмурился.

- Так ты меня понял? — донёсся до ребят глухой голос Захабы. — Будешь болтать лишнее — не возрадуешься...

Старик молчал. Вовка толкнул Андрея локтем:

- Слыхал? Вот так...

Андрей лежал рядом с Вовкой, глядел во все глаза на Кузьму и ничего не понимал. Захаба встал, перекинул через плечо ремень двустволки и поправил патронташ.

- Запомни, Аникей, мой батя коммунистом был. По заданию партии служил в полиции и был расстрелян немцами... Понял?

- Большевиком твой батя не был никогда, — возразил дед Аникей хмуро. — Никогда не выполнял задания партии...

Захаба сдвинул брови, подошёл к деду вплотную:

- Меньше выдумывай, старик, спокойнее будет. И про бортжурнал позабудь. Вообще постарайся исчезнуть отсюда. Понял?

- Что ты меня стращаешь, Кузьма? Не боюсь я тебя. И бортжурнал искать буду... Ты бойся.

- Я тебя предупредил, дед. Спокойной ночи...

С этими словами Захаба шагнул от костра и мимо замерших ребятишек неторопливо ушёл по тропе в сторону лагеря красных следопытов. Но ещё долго друзья прислушивались к удаляющимся шагам.

Дед Аникей помешивал ложкой варево и хмурился, изредка роняя:

- Ну и подлец!..

Наконец путешественникам надоело прятаться в камнях и они направились к костру.

- Здравствуй, дедушка, — сказал Вовка.

Старик проворно привстал, разглядывая незваных пришельцев, провёл по глазам ладонью.

- Господи, Вадим!.. — пробормотал чуть слышно.

Пионеры переглянулись. Старик нахмурился, поочерёдно оглядывая ребят, сощурил выцветшие глаза:

- Кто вы? Откуда? Зачем пришли на озеро?

Голос старика звучал неласково. Вовка ответил за всех:

- В гости к тебе пришли, дедушка. Мы — красные следопыты из Светлых Ключей. Наш лагерь на берегу этого озера. Мы идём по следам КСП...

Старик уселся на подстилку, не спуская глаз с Вовки.

- Присаживайтесь, коли гости. Я гостям завсегда рад. Ты чей же будешь, молодой человек?

- Ивана Буркуна сын, — ответил Вовка. — Если знаете такого.

- Как не знать? — глуховато сказал дед Аникей. — Шустрый мальчонка был. Брательника его немцы расстреляли. Вадима... То-то, гляжу, похож ты на Вадима...

Андрей хотел что-то сказать, Вовка дёрнул его за штанину.

- А вам откудова про КСП известно? — спросил старик.

- Известно, — ответил Андрей, оттесняя Вовку. — Так отряд партизанский назывался1 «Красные советские патриоты». Листовка партизанская сохранилась — «За Родину!» И надпись: «Штаб КСП». Её сберёг отец мой. Теперь в школьном партизанском уголке она...

Старик внимательно посмотрел на Андрея:

- Кто ж отец твой-то?

- Василий Грозовой, — ответил тот. — Знаете?

- Знал, — ответил дед тихо. — И Любаву знал... Так, значит, говоришь, отряд партизанский? Нет, Грозовой, отряд назывался «Истребитель фашистов», а КСП — это совсем другое...

Он помолчал, разглядывая ночных гостей:

- Хотите, расскажу вам о мальчишках и девчонках, таких же, как вы? Они называли себя сандскими пиратами, плавали по озеру на плотах, часто сиживали здесь у костра, помогали мне охранять заповедные леса. А озеро называли озером Санд...

Андрей молча разглядывал деда Аникея.

- Они перед самым приходом немцев мне такую парилку устроили, век не забуду, — продолжал старик. — В ту пору я лесником работал. Ну и получил от Советской власти задание: оружие и обмундировку в тайники партизанские доставлять. Везу я, значит, однажды ящики с винтовками на перевал, а они, сорванцы, и вышли из лесу, перепоясанные патронташами, в руках у каждого двустволка. И Любава Грозовая с ними. Вадим Буркун командует: «Стой, дед!.. Дело важное есть к тебе...»

Андрей снова хотел что-то сказать, но Вовка опять удержал его.

- Я остановил конягу, — рассказывал Аникей, — смотрю на них, жду, что Вадька скажет. Любава и Костька зашли сзаду. Вадим спрашивает: «Где диверсанты, дед?» «Какие диверсанты?» — думаю. Хотел подойти к Вадиму, а он как шумнёт: «Руки вверх, фашист!» — и курком щёлкнул. Остальные тоже курки на взвод и в меня ружьями целят. Вижу — не шуткуют ребята. Поднял руки, стою, как дурак. «Три шага от телеги марш!» — командует Вадим. Делать нечего, отсчитал я три шага, а руки дрожмя дрожат...