Бортжурнал КСП

Прошли мимо глубокой расселины, разрезавшей обрывы надвое, обогнули утёс и вошли в тихую заводь.

- Фиорд! — нарушил молчание Димка. — Настоящий!.. Глядите!

Лодка развернулась и вошла в теснину между двумя исполинскими утёсами. Небо сузилось, поднялось вверх.

- Пещера! — привстал Вовка, всматриваясь в тёмное отверстие в глубине фиорда, где смыкались утёсы.

- Да, пещера, — сказал дед Аникей, направляя лодку вдоль отвесной стены к входу в пещеру. — Это «Большой грот Пиратов».

Лодка скользнула в подземелье, и сразу стало сумрачно. Нижняя часть пещеры уходила под воду. Вовка включил фонарик. Узкий лучик ткнулся в потолок, пробежал по неровной стене и провалился в пустоту бокового хода: сухопутная часть пещеры была там.

Дед Аникей подвёл лодку к подземному берегу:

- Здесь главная база пиратов. Но были у них и другие тайники. Ступайте. А я рыбу удить буду. Потом кликните. Вот вам свечи и спички. Я уже был там...

Узкий подземный ход отклонился вправо и вывел ребят в просторную часть грота.

Ребята остановились у ближней стены. Здесь ещё сохранился старый бревенчатый настил, усыпанный перегнившей листвой. Андрей зажёг свечу и укрепил на выступе. В пещере запахло воском и мёдом. Стало уютнее. Пламя свечи то разгоралось ярче, раздвигая мрак, то угасало, и темнота наваливалась со всех сторон.

Вовка внимательно разглядывал настил, освещая фонариком.

- Неужели здесь ничего не осталось, кроме этих гнилушек? — сказал задумчиво. — Может, бортжурнал где-то спрятан?

Он ушёл в темноту, освещая лучом фонаря дорогу. У дальней стены мальчик остановился. Было видно, как светлый зайчик фонарика прыгает с выступа на выступ, скользя и проваливаясь в углубления, на миг исчезая в них, пока, наконец, не замер.

- Братва! Сюда! — позвал Вовка. — Глядите...

На стене пещеры были вырублены слова:

«Здесь СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ навечно! Штаб КСП 1942 г.»

А выше этой надписи — в рамках под стеклом — четыре портрета: Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин.

- Партизанский штаб, — прошептал Андрей.

На этом открытия друзей не закончились. Димка раскопал между брёвнами настила завалившуюся туда самодельную карту. Это был пожелтевший от времени обыкновенный лист из альбома, испещрённый множеством сплошных и пунктирных линий, прямых и извилистых, пестреющий многочисленными надписями и знаками. «Карта озера Санд» — было написано в верхней части листка.

На карте резко выделялись два названия: «Джунгли» — к северу от озера, и «Тёмные буки» — к югу. Чуть бледнее и мельче было написано «Озеро Санд». Можно было ещё прочесть при свете фонаря «Берег Джунглей», «Берег Отвесных скал», «Большой грот Пиратов». Но самое главное было в правом верхнем углу карты: там, обведённая рамкой, хоть и не чёткая, но достаточно ясная, стояла надпись: «Составлена: Костькой Дубиловым; проверил — атаман КСП, Вадим Буркун; согласен — комиссар КСП, Любава Грозовая, 29 июля 1941 года». А внизу под картой ещё одна надпись: «Приложение к бортжурналу КСП».

Вовка взял из рук товарища карту и впился в неё глазами.

- Ну, Андрей, ты сомневался. Что скажешь теперь? Веришь, что Захаба врёт? Отвечай. Веришь?

Андрей строго глянул Вовке в глаза.

- Чем ты докажешь, Бурый, что это не выдумка деда? Он злой на дядю Кузьму за что-то. Не верю я всякому...

Листок в руке у Вовки задрожал:

- Ты что сказал? Я тебе — «всякий»? А ну-ка убирайся отсюда!— И тут же передумал: — Нет, погоди! Ты слишком много знаешь. Донесёшь Кузьме...

Танька встала между мальчишками лицом к Вовке:

- Ты что выдумал! — и повернулась к Андрею: — Гроза, ты же сам слыхал о бортжурнале... В нём правда про Вадима и Костьку написана. Мы знали о бортжурнале, когда ещё в поход не шли. Ты мне веришь, Андрей?

Мальчик безмолвно смотрел в её зеленоватые глаза, такие правдивые и доверчивые, что не поверить девочке было нельзя.

- Верю! — тихо сказал Андрей и протянул Вовке руку. — Мир, Бурый. Только не думай, что я твоей стрелы испугался. Не из трусливого десятка.

Возвращались к шалашу под вечер. Вовка прятал под рубахой драгоценную карту озера Санд. Дед Аникей сидел на вёслах, выгребая на середину озера. С лопастей звучно падали в воду тяжеловесные капли. Солнце было за высокой стеной обрывов, и лучи его прорывались в прогал между исполинскими утёсами, освещая озеро будто лучами мощных прожекторов.

За бортом плоскодонки стали попадаться широкие круглые листья и редкие цветы белых лилий, плавающие на воде. Лепестки цветов казались вылепленными из тончайшего фарфора. Андрей перегнулся через борт, срезал ножом цветок лилии и приколол к Танькиным волосам. Прозрачные капли воды брызнули с лепестков на лицо. Девочка отодвинулась, но цветок не сняла.

Вовка смотрел на нежно-белый цветок и думал о том, что вот так же когда-то плавали здесь на жалких плотах, гордо именуемых кораблями, те, кто называл себя сандскими пиратами; может, и Любаве так же в волосы прикалывали белый цветок в знак вечной дружбы. Вспомнилась Зоя Петровна.

- Нужно букет лилий набрать, — сказал он задумчиво.

Дед Аникей направил лодку в самую гущу листьев, где холодными белыми звёздами плавали на воде цветы лилий. Перевешиваясь через борта, ребята вытаскивали лилии за чашечки и обрезали ножами длинные гибкие стебли.

На берегу Вовка вручил букет цветов Андрею:

- Покажись Зое Петровне на глаза и возвращайся...

Облачко набежало на лицо мальчика.

- Может, и ей показаться нужно? — спросил он тихо.

Вовка внимательно посмотрел на Таньку. Цветок лилии отчётливо белел в её волосах.

- Если хочет, пусть идёт, — решил Вовка.

Девочка быстро повернулась к нему:

- Как прикажешь...

- Иди, — сказал Вовка.

- Зоя Петровна — пионервожатая наша, — объяснил он деду Аникею, провожая взглядом Андрея и Таньку. — Она хорошая, справедливая... Только больно Захабе доверяет...

- А ты? — осторожно спросил дед Аникей.

- Я ему не верю, — нахмурился мальчик.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПО СЛЕДАМ КСП

Андрей окинул вышку беглым взглядом, раздвинул густую листву дикого винограда и плюща и долго смотрел в сторону лагеря красных следопытов.

- Отлично придумали! Ничего не скажешь! — сказал, наконец, усаживаясь рядом с Вовкой.

Ему никто не ответил. Вовка сразу же приступил к делу: развернул карту озера Санд на коленях и сориентировал с местностью.

- Вот, — сказал он, разглаживая лист, — нужно изучить её как следует, может, тайные знаки есть.

Друзья склонились над картой, внимательно разглядывая её.

- Смотрите, якоря! Что они значат? — спросил Димка.

- А звёздочки? — добавила Танька.

- Якоря — причалы, звёздочки — коммуникации,— объяснил Вовка. — Условные обозначения смотреть нужно...

- Что это за коммуникации? — не успокоилась девочка. — Какая это вот коммуникация в центре треугольника? Скажи...

- Не знаю, — ответил Вовка.

- Звёздочки — это и есть тайные знаки, — убеждённо сказала Танька. — Их проверять нужно. Знаешь, Вовка, мне в голову пришла гениальная мысль...

- Ты всегда была гением, Танька, — усмехнулся Вовка.

- Не смейся, — строго сказала девочка и пристально глянула на товарища. — Это серьёзно. Видишь на карте Большой грот?

- Ну, вижу, а дальше? — скривил губы Вовка.

- Думал ты, почему Большой грот? А не просто грот?

- Почему, почему! — рассердился мальчик. — Назвали так — и всё!

- Нет, не потому, — торжественно объявила девочка. — Есть где-то Малый грот Пиратов, не помеченный на карте. Ясно? Тайник! Может, одна из звёздочек, вот эта, не такая, как остальные, и есть тайник... Кто знает...

Спустя полчаса юные путешественники были на развилке двух троп — тропы Треугольника и Главной Северной трассы. Треугольник, ограниченный на карте отрезками трёх троп, в центре которого была необычная звёздочка, в действительности оказался довольно просторным, густо заросшим колючим боярышником и цепким держи-деревом, ещё более колючим и злым.