Оранжевое лето (СИ)

— Ого, — сказал я, погладил приятную прохладную кожу и встал. В другом углу я заметил кресло-качалку и осторожно присел. Было неудобно и ужасно непривычно — казалось, кресло кувыркнется назад, и вообще положение было определенно неустойчивое. Я качнулся.

— На кресле не качайся, оно сломанное! — предупредительно крикнул Дэмиэн из кухни. Оно действительно было сломанное — у него в момент оторвалась спинка, и я чуть не потерял равновесие.

— Блин, — сказал я. — Дэм! Что ж ты раньше молчал! Оно развалилось на фиг.

— Да? Плохо. Ну ладно, я его потом починю, я умею. Иди сюда!

— Куда? — усмехнулся я и обвел взглядом огромную комнату. — Вправо или влево?

— Прямо и направо… Тебе майонез надо?

Я вышел из комнаты, остановился на секунду в коридоре (или как это называется в таких домах? В холле?), посмотрел на свое отражение в широком и длинном, до пола, зеркале. Я представил вдруг, что сейчас сюда зайдет Райан. Он, наверное, сперва растеряется. Сомневаюсь, что он допускает такую мысль, что у меня хватит наглости и смелости зайти к нему в дом. А потом он, наверное, прикончит меня. Я сомнительно покосился на мощную тяжелую дверь. И тогда меня отвлекли обои — темно-зеленые, узорчатые и рельефные. Я не сдержался и провел по ним пальцем. Обои были странные, будто тряпочные. Я осмотрелся. Никаких вешалок, курток, шапок, даже обуви. И на полу не какой-нибудь замызганный потрескавшийся линолеум, а пушистый и безукоризненно чистый ковер. Я вспомнил тесную прихожую в своей квартире и тихо засмеялся. Контраст был значительный. Да теперь это еще и не моя квартира.

— Нет, я его не люблю, — сказал я и зашел в кухню. Кухня у Торнов была еще, пожалуй, интереснее и богаче, чем коридор и комната. Огромные красные ящики гарнитура неприятно бросались в глаза, длинный стол сливался с барной стойкой, а огромное, почти во всю стену окно закрывали толстые бежевые занавески. На них было вышито что-то очень замысловатое, я не разобрал, как ни пытался.

И никаких баночек "Фэйри", кастрюль, бутылок, ложек, в конце концов. Вообще никаких признаков того, что это — кухня, а не что-то другое, за исключением, возможно, плиты — удивительно гладкой и блестящей, без всяких конфорок, и серебристой хромовой вытяжки над ней.

— А как вы тут едите вообще? — удивился я. — Что-то очень тут… чисто.

— А я вообще не тут ем. Это все Райан хозяйничает. Да он тоже дома не ест почти. На работе перекусывает. А это… Итан, я даже не знаю, для кого все это. Тебе тут не нравится, да?

— Нравится, что ты, Дэм, — поспешно сказал я. — Просто я к такому не привык. Я уже лет десять как бомжую, как последний… ну… неважно.

— Да мне тоже не нравится… А знаешь что? Давай возьмем твой борщ и пойдем ко мне в комнату! Второй этаж весь мой. Правда, он мне весь ни к чему, так что у Райана там кабинет еще. А у меня — моя комната. По-моему, там лучше. Пойдем?

Я пожал плечами. Мальчик улыбнулся, поправил спадающие джинсы и достал тарелку из запищавшей микроволновки.

— А это что? — кивнул я на нее.

— Это? Это же печка. Микроволновка. Ты что, не видел?

— Видел, конечно. Но не такую. Что с ней?

— А что с ней? — не понял Дэм.

— Она какая-то странная. Кнопки такие…

— Она обыкновенная. А кнопки сенсорные. Да далась тебе эта микроволновка! Пойдем, я тебе Гальер покажу! Я сам делал, из картона.

Дэмиэн ловко подхватил тарелку и побежал по коридору до лестницы. Рядом с ней он обернулся и позвал:

— Итан! Имей же ты совесть! Пойдем!

— Ага, я иду, — кивнул я и заметил, что на красных шкафах нет ручек. — Дэм… А как они открываются?

— Да какая разница! Пошли, потом разберемся! Это просто кухня! Ну, Итан! А у меня в комнате колечко баскетбольное. Ты меня научишь хорошо кидать?

— А почему ты решил, что я умею?

— Решил, и все! Борщ твой остынет…

— Все, все, я иду.

Я пошел за мальчиком, задрав голову и изучая дюжину лампочек над головой, непонятно как ввинченных в потолок. Я так и шел, пока не споткнулся обо что-то большое и кругловатое.

— Ой, — пробормотал я. — Дэмиэн, это что такое?

— Да где? Чего ты все тормозишь? Ой, это… Это детектор лжи.

— Что?

— Детектор лжи. Подержи суп…

Дэмиэн вручил мне тарелку и поднял с пола странное устройство.

— Вот, смотри. Видишь, тут для руки специально такая штука. Кладешь сюда руку — и отвечаешь на вопросы. Если неправда, тебя бьет током. Хочешь поиграть?

— Током? Сильно?

— Насмерть. Так что лучше говорить правду.

— Шутишь?

— Да шучу, конечно. Такой себе… слабенький удар. Иногда сильно. Это как соврешь. Если часто — будет больно. Если первый раз, то легонько.

— А зачем это надо, если больно?

— Ну как зачем? Хочешь ты спросить у человека какой-нибудь вопрос. Личный. И он отвечает.

— Так он и согласится сюда руку сунуть.

— А почему нет? Играют ведь по очереди. Ты вопрос задаешь, потом я. Это интересно. Как "правда или фант". Играл в такое?

— Нет, никогда. Что это?

— Ну… похоже. Ты спрашиваешь что-нибудь, а я должен отвечать. Только отвечать честно. А если я не отвечу, то ты говоришь мне, какой фант я должен исполнить. Например, вниз головой с моста прыгнуть.

— А… зачем так жестоко?

— Можно и не жестоко. Давай потом поиграем? А то у тебя уже борщ совсем холодный. Не уронишь?

Я покачал головой. Тарелка обжигала руки, и я подумал, что Дэмиэн ошибается. Вовсе борщ не холодный, а, скорее, наоборот. Мальчик быстро взбежал по низеньким ступенькам наверх и помахал мне, широко улыбаясь.

— Добро пожаловать в резиденцию меня! — весело сказал мальчишка и распахнул передо мной белую дверь с приколотым настенным календарем. На календаре пушистый полосатый котенок сидел в огромной стеклянной банке. Я заглянул в "резиденцию Дэмиэна" и чуть не выронил тарелку.

Эта комната не вязалась с большим строгим домом, как и длинный разводной мост не подходил маленькому городку Гальеру с населением около десяти тысяч жителей. Комната Дэма точно была не отсюда. Стены были выкрашены в яркий оранжевый цвет, и повсюду на них пестрели плакаты — разные музыкальные группы, спортсмены, актеры, красивые здания, персонажи из каких-то мультиков, машины, даже космическая станция "Мир" и копия "Трех богатырей" Васнецова. Только вместо богатырей — фотографии Дэмиэна и двух мальчишек. На белом коне — маленький, очень знакомый, посередине, на черном — парнишка немного моложе меня, а на коричневом — сам Дэмиэн. Я осторожно поставил суп на раскрашенную в желто-черные полоски тумбочку и подошел к картине поближе.

— Это Сет и Эван, — объяснил Дэмиэн.

— Эван! Точно, а я и не узнал, — обрадовался и удивился я, но тут же смутился и добавил: — А кто такой Сет? Твой друг?

— Нет, что ты. Ему уже семнадцать. Он в одиннадцатом классе уже учится. Заканчивает… Знаешь, как он на скейте катается? Клево. Он самый крутой в школе, — сказал Дэмиэн, и я уловил в его голосе грустные нотки.

— Так он твой друг?

— Да нет же… Какой я ему друг. У него друзья все уже взрослые. Зачем я ему, такой мелкий-то.

Я вздохнул. Знакомая ситуация. В двенадцать лет я был еще ниже Дэма. Убеждать его, что он вырастет? Конечно, подрастет. Но ведь никогда уже не будет высоким. Хорошо бы догнал хотя бы меня. Метр шестьдесят один… Да еще и страшный, как черт. Тощий, как швабра. Особенно руки. И пальцы — страх, что за пальцы. Руки еще можно спрятать под рукавами, а пальцы никуда не денешь.

— Он ничего, — кивнул я хотя Сет мне понравился. Был он какой-то слишком самоуверенный и нахальный даже на фотографии. Кроме того, Дэмиэн говорил о нем как-то… слишком уж почтительно. И я твердо уверовал, что Сет — зазвездившийся щенок, привыкший владеть и повелевать. Наверняка в гимназии у него куча шестерок — сопливых подхалимов, крутящихся возле него и считающих это почетным.

И Дэмиэн, похоже, был рад оказаться с ними и составить им компанию.