Скала Дельфин

Вася выпустил изо рта еще несколько серебряных пузырей и разжал руку. Вода сразу же мягко подхватила его и понесла вверх. Стайка небольших рыбок, неторопливых и безбоязненных, проплыла совсем близко от Васиных глаз. Рыбки плыли медленно, трудно двигая красными плавниками. Они и Вася были старыми добрыми знакомыми, которым нечего бояться друг друга.

Вася поднимался все выше и выше, к поверхности воды. С каждым сантиметром все ярче становился солнечный свет.

Немного прищуренными глазами Вася смотрел вверх. Солнце, лишенное ясного ореола жарких лучей, висело, как большой огненный шар. Тяжелый массив скалы Дельфин темнел вдали, но четких линий разобрать было нельзя.

Вася быстро поднимался к поверхности. Вода выталкивала его с каждой секундой все сильнее и сильнее, он еще помогал ловкими ритмичными движениями рук и ног, словно опирался на воду. Его мокрая, потемневшая от воды головка появилась у лодки в том же месте под кормой, где минуту назад Вася бросился в воду.

Свежий морской воздух мощным животворным потоком влился в грудь. Минуту парень пробовал его, не отвечая на вопрос Глобы. Немного отдышавшись, он подтянулся на руках, быстрым движением вскочил в шлюпку и сел на свое место.

— По–моему, там все в порядке, и ее можно будет достать, — сказал он, не обращая внимания на вопрос Глобы.

— А почему же ты сразу не взял ее? — резко и злобно крикнул Глоба.

Вася удивленно посмотрел на него и даже вздрогнул от неожиданности: всегда спокойного, выдержанного Глобу сейчас нельзя было узнать. Глаза горели яростью, лицо покраснело. Вася испугался. Вот–вот Глоба бросится на него с кулаками. Не понимая, почему Глоба так хочет, чтобы он достал эту скрипку с затонувшей яхты, Вася ответил тихим, виноватым голосом:

— Я сейчас ее достану. Вы не волнуйтесь.

— Марш в воду! — крикнул Глоба, и напуганный Вася тотчас поднялся с места. Он не осмеливался даже взглянуть на разъяренного Глобу. Ему было страшно вдруг погружаться вниз на затонувшую яхту, где зеленая темнота, липкие водоросли и страшные черные крабы с мертвыми глазами. Но оставаться здесь ему было еще страшнее. Не колеблясь ни минуты, он встал на борт шлюпки.

Опять, как и прежде, на мгновение его тело застыло в воздухе, бесшумно исчезло в воде, и мокрая веревка побежала вниз.

Глоба не успокоился. Свирепое выражение не исчезало с его лица. Минута, пока Вася был под водой, решала для него все.

А тем временем Вася снова приблизился к открытой двери рулевой рубки, уже не чувствуя треска в ушах.

Быстро скользя осторожными, ловкими движениями, напоминающими экономные движения лягушки под водой, он подошел к двери рулевой рубки.

Так же осторожно, стараясь ни за что не зацепиться, проник внутрь и, держась за скользкое колесо штурвала, оглянулся.

В рубке жили крабы. Здесь было их царство. Они гнездились повсюду — на полках, на компасах, на столе и под столом. Васе даже показалось, что он слышит тихое шуршание их твердых клешней. Но это только казалось. Крабы, большие и маленькие, неподвижно сидели на своих местах.

Сдерживая в себе чувство отвращения и страха, Вася передвинулся ближе к задней стенке, где должна была быть полка, о которой говорил Глоба.

Действительно, полка была именно там. На ней Вася не увидел никакого большого пакета, в котором могла бы быть скрипка. На полке лежал небольшой, темный, плоский пакет, вроде портфеля.

Нет, это никак не могло быть скрипкой!

Там, под водой, несмотря на то что уже не хватало воздуха и страх все сильнее и сильнее охватывал сердце, Васе захотелось заплакать, заплакать от обиды. Его обманули, подло и низко обманули. Он, как маленький мальчик, поверил злому краснорожему Глобе.

Так же осторожно, стараясь не зацепиться, хоть глаза его помутнели и видели хуже, Вася выплыл из рубки и начал подниматься наверх.

Так же висело солнце, как большой пламенный шар, но сейчас Вася уже не обращал внимания ни на что. Ни на рыбок, ни на больших бело–розовых медуз, которых принесло тихое подводное течение.

Опять мокрая головка показалась из воды, и Глоба даже наклонился над бортом. Увидев, что у Васи в руках ничего нет, он яростно выругался. Чайки испуганно снялись со скалы Дельфин в воздух и закружили над шлюпкой.

— Там нет никакой скрипки, — сказал Вася, когда он на мгновение остановился, чтобы вдохнуть воздух. — Там лежит какой–то маленький пакетик, но это не скрипка.

— Это скрипка! — кричит Глоба в бешенстве. — Клянусь тебе, это скрипка! Она разобрана. Их всегда так возят — эти старинные проклятые скрипки!

Но Вася не верит, и Глобе приходится просить его, чуть ли не умолять еще раз спуститься на яхту и взять пакет,

— Это для тебя, это же все для тебя! — уверял Глоба.

Вася никак не мог понять, почему это вдруг Глоба так заботится о нем.

Но, в конце концов, Глобе удается убедить Васю.

И снова у Васи перед глазами густые зеленые сумерки, и снова крабы с мертвыми глазами неподвижно наблюдают каждое его движение. Вася заплыл в рубку значительно увереннее, чем первый раз, и приблизился к полке.

В черном пакете, конечно, не могла поместиться никакая, даже разобранная, скрипка. Однако Вася никогда не видел разобранных скрипок и поверил.

Отбросив большого краба, Вася попытался снять пакет с полки.

Это было совсем не таким легким делом. Ракушки, маленькие и острые, густо облепили полку и как цементом, прикрепили к ней пакет.

Зеленая вода вокруг Васина рук вдруг приобрела несколько розовый оттенок. Вася почувствовал острую боль в пальцах правой руки. Это он порезался об острые черепашки.

Наконец мешок оторвался от полки.

Не теряя здесь больше ни секунды и чувствуя, что кончается воздух, Вася быстро поплыл вверх.

Темнело в глазах, и неподвижное солнце на поверхности воды казалось черным.

Глоба встретил его появление с мешком в руках возгласом, но Вася ничего не слышал. Держась за борт, он хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть его как можно глубже, как можно больше.

Глоба уже не обращал на Васю никакого внимания: он вырвал у него из рук пакет, быстро бросил его на скамью шлюпки, каблуком обил острые ракушки, разорвал старую прорезиненную материю, и на свет появился небольшой, потемневший от времени портфель.

Глоба был так рад, что даже не заметил, как влез в шлюпку Вася. Он уже отдышался. Лицо его, ранее синее от удушья, уже стало, как обычно, розовым. Сейчас он хотел видеть скрипку, ту скрипку, ради которой ему пришлось пережить столько страшных минут.

Но перед Глобой на скамье вместо скрипки лежал небольшой портфель крокодиловой кожи, и ничего похожего на скрипку в лодке больше не было.

От возмущения Вася словно окаменел. Застывшими глазами он смотрел, как Глоба, спеша, раскрыл портфель и вытащил из него чуть пожелтевшие бумаги.

Он разбирал и раскладывал их радостно и с нетерпением. У него в руках Вася увидел большое фото. На нем молодой Глоба стоял в полный рост. Он был снят в офицерской форме. Увидев это, Вася тихо охнул.

— Где же скрипка? — сказал он, приближаясь к Глобе. — Где же скрипка?

— Молчи, щенок! — даже не поворачивая головы, ответил Глоба.

У Васи дух захватило от возмущения. Значит, этот Глоба подло обманывал его? Вместо скрипки он заставил достать какие–то документы!

На минуту Вася растерялся, не зная, что делать. Никогда никакой скрипки на яхте не было, а Глоба просто использовал его умение хорошо нырять и плавать под водой! Вдруг Васе пришло в голову, что этот офицер Глоба, пожалуй, делал когда–то страшные преступления, а теперь он сам, пионер Вася, помог ему.

От обиды и боли Вася чуть не заплакал.

Глоба, не обращая на него внимания, спрятал фото, думая, что парень не успел его рассмотреть, и продолжал дрожащими руками перебирать бумаги. Каждой из них было вполне достаточно, чтобы с головой разоблачить контрразведчика Глобу. Он должен был их сжечь немедленно, как только прибудет на берег.

— Вы меня обманули! — сказал Вася, чувствуя, как рыдания сжимают ему горло. — Вы меня обманули!..