Мальчишки, мои товарищи

 – Клякса! Ты должен перейти рубикон.

Глаза у Кляксы сделались круглыми, как синие блестящие пуговицы.

– Чего? – спросил он.

– Рубикон, – терпеливо объяснила Римка. – Так говорят. Это значит, перебороть страх.

– Это один царь так сказал, – вмешался Тоник. – Он всё думал и думал, переходить или не переходить реку перед боем. А потом решил перейти, чтоб некуда было отступать.

– Не царь, а римский император, – сказал Тимка. – Юлий Цезарь. Мы это проходили.

Клякса ничего не понял. Вернее, понял только, что он должен сделать что-то особенное. Он засопел и на всякий случай прыгнул с поленницы.

– Ничего он не перейдёт, – махнул рукой Петька. – Я его знаю.

И Клякса вдруг остановился. Он совсем было хотел уйти домой, даже заморгал, но вдруг остановился. И спросил:

– А как переходить?

– Очень просто, – посоветовала Римка. – Выйди на крыльцо и дверь за собой захлопни. Бежать-то некуда будет. Вот ты и дашь этим гусятам как следует.

– Дашь! – уныло возразил Клякса. – Они вперёд дадут.

Почему-то ему захотелось доказать, что гуси не такой уж пустяк, как все думают.

– Вон как за ногу тяпнули. Такой синячище.

– Не ври! Это ты о ступеньку треснулся, – сказал Петька. – Иди сюда. Кому говорят? Будешь переходить рубикон?

Клякса молчал. Тимка полез в карман.

– Если так боишься, вот возьми. Не реви только и не бойся. А то уж надоело…

Он вытащил рогатку. Рогатка была новая, из красной резины, с гладкой чёрной кожанкой.

Клякса медленно подошёл. Все смотрели на него молча. Ждали. И Кляксе первый раз в жизни стало неловко оттого, что на него так глядят. Может быть, это было потому, что смотрели сразу четверо и не дразнились, а только думали, что он самый последний трус. А может быть, потому, что Кляксе было уже почти шесть лет. Когда шесть лет, не очень-то приятно признаваться, что ты трусишь.

Клякса посмотрел на новую рогатку, потом на Петьку.

– Давай, – сказал он и потянулся за Тимкиной рогаткой.

В тот день гусей не выпускали из сарая, и перейти рубикон не удалось.

Ночью Петька проснулся оттого, что кто-то залез к нему на кровать. Он здорово перепугался, а когда увидел Кляксу, то разозлился. Он даже вытянул из-под одеяла руку, чтобы дать Кляксе подзатыльник, но раздумал. Клякса это сообразил и прижался и нему поплотней.

– Петя, а зачем дверь закрывать? – прошептал он. Петька ничего не понял.

– Ну, завтра, – объяснил Клякса. – Когда гуси…

– Тебе ж сказали, – ответил Петька. – Чтоб не сбежал опять.

Клякса молчал. Петька только слышал его дыхание.

– А что такое рубикон? – снова раздался Кляксин шёпот. Но Петька и сам толком не знал.

– Когда отступать нельзя, это и есть рубикон. Ты целься прямо в башку, если гусаки полезут.

Клякса вдруг соскочил и зашлёпал к своей кровати. Петьке стало его почему-то жалко. Он хотел что-нибудь сказать Кляксе, но сразу не смог придумать. А пока думал, заснул…

Утром все собрались в коридоре.

– Ты поближе подпусти, – учил Тимка. –