Школьный кошмар Арти Ховарда

— Двадцать шесть.

Не успел я дернуться, как Блистер поднял рулетку и обернул ее вокруг моей головы. Щурясь, он прочитал цифры, затем нагнулся над столом и записал их.

— Постойте. Я что-то не понимаю, — начал я. — Что это выделаете?

— Для книжек надо тебя измерить, — сказал Блистер. Он обернул рулетку вокруг моей правой руки и записал результат.

— Зачем? — спросил я. — Что это вообще значит? Почему нужно меня измерить, если я просто хочу книжку?

— Школьное правило, — сказал Блистер и вздохнул. — Повернись.

— Но… но… — я запнулся, почувствовав, как Блистер прикладывает рулетку к моей спине.

— Сорок один, — пробормотал он.

— В моей прошлой школе нас не измеряли, — сказал я.

Блистер проворчал что-то в свои подбородки.

И тут я почувствовал резкую боль и громко вскрикнул:

— Эй! Что вы делаете?!

Блистер выдернул из моего затылка несколько волосинок. Кожа головы заныла.

Мужчина немного постоял на месте, держа двумя пальцами волосы, сорванные с моей головы. Затем он запихнул их в конверт и спрятал его в шкаф, где лежала рулетка.

— Зачем вы это сделали?! — возмущенно повторил я.

— Школьное правило, — ответил он. — Школьное правило.

12

Я был так счастлив выбраться из этого подземелья! Всю дорогу обратно в класс я промчался бегом, сжимая в руках четыре тяжелые книги.

Остаток утра я провел, думая о мистере Блистере и о том, что увидел в подвале. Все это было в высшей степени странным и пугающим — и вовсе не похожим на обычный школьный подвал.

Я изо всех сил старался слушать мисс Макви. Но перед глазами стоял огромный человек-шар и его мониторы. Я не мог отделаться от воспоминания, как он тщательно измерял меня и выдирал волосы из моей головы.

Зачем ему это могло понадобиться?!

Так или иначе, я был рад спокойно сидеть за партой и вдыхать легкий ветерок из окна. У меня больше не было проблем. До самого обеда.

Разумеется, в столовой я уронил поднос.

Кто-то же всегда роняет поднос, правда? Хотя бы для того, чтобы все остальные смеялись и бешено аплодировали.

А тут я, новенький, в первый день в новой школе. Конечно же это должно было случиться именно со мной.

Я нагрузил свой поднос доверху. Мне ужасно хотелось есть. Я взял большую тарелку спагетти, маленькую круглую пиццу, несколько длинных соленых палочек и какой-то пудинг на десерт.

А потом я развернулся, чтобы найти свободное место, — и тут же поскользнулся на чем-то мокром. Можете себе представить. Даже рассказывать не буду — уверен, все видели такое не раз.

Я споткнулся. Поднос взлетел и описал круг в воздухе. Еда, разумеется, вся опрокинулась.

Спагетти приземлились на пол с громким шмяком. Тарелка с пудингом разлетелась на осколки. Соленые палочки покатились во все стороны.

Все вокруг смеялись, хлопали и показывали на меня пальцами.

— Молодец, парень!

— Отличный бросок!

— Повтори на бис!

Еще один повод густо покраснеть.

«Ну, куда уж хуже?» — подумал я, разворачиваясь. И уперся взглядом прямо в Шелли.

Она не смеялась надо мной.

— Тебе помочь? — предложила она.

Мы одновременно наклонились, чтобы собрать с пола еду… и с силой стукнулись головами.

— Ай! — вскрикнула Шелли. Она попятилась, прижимая руку ко лбу.

Я в смятении тряхнул головой. «Не могу поверить, что я сделал это!»

Учительница, проходившая мимо, остановилась осмотреть Шелли.

— У тебя будет большая шишка, — сказала она. — Лучше приложи кусочек льда.

— Ничего страшного, — ответила Шелли. Она подняла на меня глаза: — Ты в порядке, Арти?

Я кивнул.

— Ты не сердишься на меня, потому что я новенький, да?

— Да, — сказала Шелли. Она показала мне, где взять новый поднос с едой, и предложила пообедать с ней вместе.

Я не мог поверить, что она так добра ко мне. Но не успел я дойти до очереди за едой, как наступил на горку спагетти, выпавшую из моей тарелки. Моя нога соскользнула — и я эффектно приземлился пятой точкой прямо в макароны.

Столовую наполнил дикий хохот всех присутствовавших.

— Давай еще раз!

— Супер!

— Этот парень просто находка!

Я почувствовал, как мое лицо стремительно заливается краской. Отряхнувшись от прилипших макаронин, я поплелся в конец очереди.

Через несколько минут я уселся напротив Шелли в самом центре столовой. Она улыбнулась мне, поднося ко рту ложку черничного йогурта.

Какие-то парни за нашими спинами устроили молочную драку. Они плескали друг другу в лицо молоко и швырялись картонными пакетиками.

На этот раз я выбрал сэндвич с арахисовым маслом. Так безопаснее.

— Ты только переехал сюда? — спросила Шелли.

Я кивнул, жуя бутерброд.

— Ага.

— Первый день в школе — отстой, — сказала она.

— Полный, — подтвердил я и снова кивнул.

Я не мог поверить, что вот так сижу и запросто разговариваю с самой красивой девчонкой школы. Конечно, пара неприятностей со мной уже случилась. Но глядя, как Шелли ест свой йогурт, я чувствовал, что этот день просто обязан оказаться счастливым.

Жаль, что в эту секунду моему счастью пришел конец.

Брик швырнул рюкзак на пол и плюхнулся своим здоровым телом на стул прямо рядом с Шелли.

— Эй, как дела? Что нового? — спросил он у нее.

Брик разложил на столе свой обед, и я принялся считать: три пиццы, две тарелки спагетти, четыре пудинга, три яблока и гроздь бананов.

— Ты на диете? — спросил я.

Брик сделал вид, что не слышал меня. Он наклонился к Шелли, набивая рот едой. Они принялись болтать о футбольной команде и о том, как он классно играл.

— Ты когда-нибудь пробовал сэндвич с арахисовым маслом и бананом? — спросил я.

Но они продолжали разговор, не обращая на меня внимания. Брик подвинул один из своих пудингов к Шелли, и они принялись есть из одной тарелки.

— Мне нравятся ванильно-шоколадные пудинги, — сказал я.

Но меня как будто не существовало. Я был невидим.

Они продолжали трепаться, сплетничая про девочек за соседним столом. Потом Шелли рассказала Брику, как мисс Макви свалилась со стола.

Оба расхохотались.

— Эй! Это из-за меня она упала! — воскликнул я.

Но они даже не посмотрели в мою сторону.

Я запихал остаток сэндвича в рот и вскочил. Я чувствую, когда мне не рады.

Шелли и Брик все еще болтали и смеялись. Они даже не заметили, что я ухожу. Я подобрал с пола рюкзак и направился прочь из столовой.

Был ли я несчастен? О, да. Прилипает ли арахисовое масло к небу, словно цемент? Еще как.

Я чувствовал себя несправедливо отвергнутым. Мы с Шелли так мило разговаривали — пока не ввалился этот Кирпич!

Мои мрачные мысли прервал громкий звон. Это был первый звонок, а значит, до урока оставалось пять минут.

Я набросил на плечи рюкзак, кончиком языка все еще пытаясь отскрести от нёба прилипшее масло.

Напротив, в коридоре, я увидел мужской туалет. Рывком распахнув дверь, я зашел.

Внутри был слепящий свет, так что в первые несколько секунд я ничего не видел.

И тут начались крики.

И какая-то девчонка высунула голову из кабинки.

— Ты извращенец! — завопила она. — Псих! Что ты забыл в женском туалете?

13

— Э-э… Простите, — пробормотал я.

Другая девочка подняла над головой рулон туалетной бумаги. Он ударился о мой лоб и отскочил.

— Извините! — Я попятился от двери… и влетел прямо в мистера Дженкса.

Директор издал сдавленный крик, когда мой каблук впечатался прямо в его ногу.

— Арти?

С трудом удержав равновесие, я развернулся к нему. На директоре все еще был пиджак с оторванным карманом.

— Арти, — проговорил он, — я только что видел, как ты вышел из женского туалета, мне не показалось?

— Ну… да, — признался я.

Директор положил руку мне на плечо и склонился прямо к моему лицу.