Отдай свое сердце

— Я ведь тебе уже говорил. Он подошел к нам с Курочкиной на платформе и…

— Во сне? — перебил Горохов.

Генка вздохнул.

— Я уж и сам не врубаюсь. С одной стороны — вроде во сне, а с другой стороны — вроде наяву.

— Прямо как в песенке поется, — с усмешкой заметил Макс. — «С одной стороны — мы дома сидим, с другой стороны — мы едем».

— Да уж, как в песенке, — уныло повторил Самокатов.

Друзья немного помолчали. Наконец Горохов задумчиво произнес:

— Похоже, Самокат, что твое подсознание тут ни при чем. Здесь что-то другое.

— А что?

— Фиг знает. Может, продолжим слежку за мужиком?

— Я сам хотел тебе это предложить.

— Пойдем скорей! А то упустим!

— Погоди. Знаешь, как надо сделать?

— Как?

— Ты иди за этим типом, а я о нем с карликом побазарю.

— О, точно, Горох! И заодно поищи могилу кота Крыжовника. Мне Курочкина говорила, что она его где-то тут похоронила.

— Поищу.

— Ладно, я отваливаю.

И Генка «отвалил». А Макс направился к карлику.

Сразу заводить разговор о мужчине в черном Горохов не стал. А начал издалека:

— Простите, вы не скажете, почему это кладбище называется «Азоркиным»?

— Скажу, — ответил карлик, не переставая махать метлой. — Самую первую собаку, которую на этом кладбище схоронили, Азоркой звали.

— А-а, — протянул Макс и увидел надгробие с иностранной надписью. — А здесь кто похоронен, не знаете?

— Знаю. Крокодил.

— Крокодил?

— Да. Консул одной африканской республики привез с собой ручного крокодила. А тот простудился и помер. У нас же не Африка… — Карлик достал сигареты. — Надо, пожалуй, перекурить.

— А вы тут сторожем работаете?

— И сторожем, и могильщиком, и уборщиком… — перечислил карлик. — И все за одну зарплату.

— Зачем же вам такая работа? — удивился Горохов.

— А я зверушек люблю. — Карлик закурил.

В этот момент Максу на ум пришла идея, как перевести разговор на человека в черном.

— Это сейчас артист приходил, да? Я его вроде в каком-то фильме видел.

Карлик выпустил изо рта облачко дыма.

— Может, и артист. Мы не знакомы.

— Вы же с ним поздоровались.

— Он сюда каждый день ходит. Потому и здороваемся.

— Каждый день? — повторил Горохов.

— Да. А то и по два раза в день.

— Надо же. Видно, свою собаку очень любил.

— Любить-то любил, — покуривая, ответил карлик. — А потом взял да убил.

— Как это?

— А она взбесилась. И чуть было его не загрызла.

— Откуда вы знаете?

— Он сам мне рассказывал. Пришел однажды выпивший. И битый час про свою Риту распространялся. Да так, словно это не собака, а его любимая девушка. Странный вообще-то тип. И могилка тоже странная…

Макс насторожился. Но спросил подчеркнуто безразлично:

— А чем она странная?

— Да я раз зимой пошел снежок убрать. Гляжу: а у могилы — следы собачьих лап…

— Ну и что? — пожал плечами Горохов. — Какая-нибудь бродячая собака на кладбище забежала.

— Э, нет, — прищурился карлик. — Следы от могилы уходили, а к могиле следов не было.

Глава VI

«ЖИЛЬЦАМ ДОМА № 1 °CРОЧНО ПОКИНУТЬ СВОИ КВАРТИРЫ!»

Тем временем Самокатов сидел на хвосте у человека в черном. А тот, в свою очередь, сидел в электричке и смотрел в окно. Не подозревая, что его «пасут».

Электричка прикатила на Московский вокзал, двери вагонов открылись. Толпа повалила по перрону. И в этой толпе Генка потерял свой «объект».

Самокатов в одну сторону метнулся, в другую. Нет мужчины в черном. Как сквозь землю провалился.

Оставалась слабая надежда перехватить его у входа в метро. Генка помчался туда. И вновь увидел человека в черном, который шел по направлению к Невскому проспекту. Самокатов догнал его и понял, что обознался. Тут он заметил вдалеке еще одного человека в черном. Генка со всех ног понесся за ним! А это и вовсе оказалась женщина. Вот блин!

От этой беготни в боку у Самокатова закололо, в горле запершило. «Козел, кретин, лох…» — обзывал себя Самокатов. Ведь это была единственная ниточка, связывающая сон и реальность. Единственная!.. И вот ниточка оборвалась.

В расстроенных чувствах Генка побрел к себе домой. На Лиговку. И уже подходя к дому, неожиданно увидел… человека в черном. Того самого. Самокатов глазам своим не поверил. А мужчина свернул в Генкин двор, вошел в Генкин подъезд и поднялся на Генкин этаж… «Ну, если он сейчас еще и позвонит в мою квартиру, — вне себя от изумления подумал Самокатов, — это будет полный отпад».

Мужчина, однако, не стал звонить, а открыл ключом дверь соседней квартиры и вошел туда. Что тоже было странно. Когда-то там жила старуха Красавцева. Но она уже год как умерла. С тех пор квартира пустовала.

«А вдруг это «домушник»? — подумал Самокатов, и с ходу отбросил эту мысль. Да нет, не похоже… А тогда — кто он? Генка знал, у кого можно навести справки. У дяди Феди — дворника.

Сколько Самокатов себя помнил, столько помнил и дядю Федю, который вечно во дворе что-то подметал, убирал, выбрасывал в мусорные баки… Вот и сейчас, лихо орудуя лопатой, он выгребал мусор из приемника мусоропровода.

— Здрасьте, дядь Федь, — поздоровался с ним Генка.

— Здорово, коль не шутишь, — грубовато ответил дворник.

— А вы не знаете, кто в тринадцатой квартире поселился?

— Тебе, паря, лучше знать. Ты ж напротив живешь.

— Я его сегодня первый раз увидел.

— Дак он уж давно тут обитается. Видать, купил эту квартирку.

— А фамилия его как?

— Ты, паря, будто следователь, — заворчал дядя Федя. — Кто да как. Мое дело вон мусор убирать… — И он снова заработал лопатой.

Самокатов вернулся домой, бухнулся в кресло и задумался. «Ни фига себе, — думал он. — Вначале мужик мне снится, потом я вижу его наяву, а теперь оказывается — он живет по соседству…»

Генкины размышления прервал дверной звонок. Пришел Горохов.

— Этот тип каждый день на собачье кладбище ходит. — С порога сообщил он. — А иногда и два раза в день… — Макс замолчал.

— Ну и… — поторопил друга Самокатов.

— И все.

— Все?

— Да. А что ты еще хотел?

— Чего-нибудь подозрительного.

— А то, что он каждый день на кладбище мотается, — тебе не подозрительно?

— Да не особенно.

— Карлик вообще-то сказал одну вещь… Но, по-моему, это туфта.

— А что именно?

— Ой, да полное фуфло, — морщился Макс. — Говорит, видел зимой собачьи следы, ведущие от могилы. А к могиле следов не было.

— Их, наверное, снегом замело, — предположил Самокатов.

— Я тоже так подумал. В общем, фигня.

— А могилу Крыжовника ты не нашел?

— Нет, не нашел.

— А ты бы у карлика спросил.

— Я спрашивал. Он сказал, что нет там никакого Крыжовника… Давай, Самокат, теперь ты рассказывай. Ты выследил этого типа?..

— Выследил. Сейчас, Горох, я тебе тако-о-е скажу. Лучше сядь, а то упадешь.

Макс плюхнулся на диван.

— Говори.

— Этот мужик здесь живет!

— Где здесь?

— В квартире напротив.

Макс недоверчиво уставился на друга.

— Без прикола?!

— Без прикола!

— Вот так фишечка! — Горохов возбужденно вскочил с дивана. — Тогда мне все ясно, Самокат!

— Чего тебе ясно?

— А то, что твоим сознанием управляют! На тебе испытывают новое секретное оружие!..

Где-то Генка это уже слышал. И не только слышал, но и видел. Он сразу вспомнил — где. Да по телику! На прошлой неделе показывали фантастический боевик; там в мозг главного героя посылали специальные импульсы из соседней квартиры.

— В твой мозг из соседней квартиры посылают специальные импульсы… — азартно говорил Горохов.

Самокатов усмехнулся.

— Горох, я этот фильм тоже смотрел.

— Да при чем тут фильм?! Тебе это в жизни устроили!

— А почему именно мне?

— На ком-то же надо испытывать секретное оружие, — резонно заметил Макс. — Вот тебя и выбрали.