Королева красоты

     Я встала на колени и начала собирать маски, ворча себе под нос. К счастью, ни одна не разбилась.

     — Эй, Лиззи! — позвал меня кто-то сзади.

     Я вскочила и обернулась. В подсобку зашел Робби. Он целился из бутафорского пистолета прямо мне в голову.

     — Ты убита, — объявил он и спустил курок. Из пистолета с хлопком выскочил флажок: «Пиф-паф!»

     — Очень смешно, — сказала я. — Так ведь и от разрыва сердца можно умереть. Вот бы ты посмеялся...

     На самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы он заметил мою обеспокоенность. Но он смотрел на меня как-то странно.

     — Ты чего пришел-то?

     Робби ответил не сразу, продолжая испытующе глазеть на меня.

     — Да вот... — Он достал листок желтой бумаги, на которой обычно делал пометки во время репетиций. — Вчера забыл дать тебе свои замечания. Монастырская стена смотрится слишком мрачно. Нужна подсветка.

     Это минутное дело.

     И тут на пороге подсобки появилась Дона.

     — Третьего берете? Или я сюда уже не влезу?

     Из-под монашеского головного покрова выбивались длинные золотистые волосы. В этот вечер только Дона репетировала в костюме.

     — Мария, ты что, хочешь опоздать на сцену? — рассердился Робби.

     — Я только на секундочку. Мы с Лиззи проверим кое-что из моего реквизита. Не волнуйся, я не опоздаю.

     Робби сосредоточенно зачеркнул в своих пометках то, что касалось реквизита и декораций, и, задев Дону, вышел из подсобки.

     — Смотри не задерживайся тут! — крикнул он, уже двигаясь по колосникам в сторону железной лестницы, спускающейся на сцену.

     Мы с Доной остались один на один. Выражение ее лица насторожило меня.

     — Это была страшная ошибка, — задумчиво проговорила Дона.

     — Какая еще ошибка?

     — Мне не надо было соглашаться на эту роль! На роль Марии, которую играла Симона. Ни в коем случае.

     — Почему?

     — Потому что меня это выбивает из колеи. Не очень-то приятно носить костюм, в котором ходила убитая. С таким же успехом можно нацепить на себя вывеску «Я следующая»!

     Я было хотела поиронизировать по этому поводу, но на самом деле мне было не до смеха.

     — Мне тоже как-то не по себе, — поежилась я. Дона так и сверлила меня взглядом.

     — Ты, наверное, тоже уже понимаешь... — начала она.

     Я знала, что она имеет в виду. За последние

     дни я много всего передумала и пришла к чудовищному выводу. К тому же, что и Дона. Но на всякий случай я прикинулась несведущей.

     — Ты это о чем?

     — Сначала Симона. Потом Рейчел. Потом на

     меня в кино напал парень.

     — Ну и?

     Дона   смотрела   на   меня   заговорщическим

     взглядом: как будто мы обе знали какую-то ужасную тайну.

     — А то, что кто-то убирает всех претенденток на звание королевы бала.

     — Не может быть. — Голос у меня дрогнул. — Кому и зачем это надо?

     — А ты считаешь, это простое совпадение? — скептически вопросила Дона.

     — Уверена. Вполне может быть.

     — Нет, не может!

     — Мария! — послышался голос Робби снизу. — Давай скорей!

     — Иду!—крикнула в ответ Дона.

     — Но ведь преступника уже задержали, — начала было я.

     — То-то и оно. — Дона понизила голос. — Когда убили Рейчел, он уже сидел в тюрьме! Кроме того, он не признается в убийстве Симоны. Нет, совершенно очевидно, что за нами охотится кто-то еще. Я подчеркиваю: именно за нами.

     У Доны даже левый глаз задергался. Я поняла: она напугана не меньше моего.

     — Так, нас осталось только трое. Ты, я и Элана, — сказала я, откашлявшись.

     — И что ты намерена делать? — спросила Дона жалобным голосом.

     Я только головой покачала. Потому что не имела ни малейшего понятия, что нам теперь делать.

     — Слушай, тебе пора вниз! — напомнила я Доне. На самом деле это мне самой хотелось поскорее спуститься вниз.

     Дона пропустила мои слова мимо ушей.

     — А знаешь, что самое страшное? — сказала она.

     — Неужели есть что-нибудь страшнее того, что какой-то псих вот-вот подберется к нам?

     — Страшнее всего то, что мы, видимо, знаем1 этого человека.

     — Смотри-ка, наконец до тебя кое-что дошло! А ты еще называла меня ненормальной, когда я говорила тебе про Лукаса...

     Я даже похолодела, представив себе, как Лукас следит за мной своими темными косенькими глазками.

     — Нет, для меня Лукас вне подозрений, — покачала головой Дона. — Допустим, у него была причина мстить Симоне, но что он имел против Рейчел?

     — Кто его знает.

     Я вспомнила про игру мистера Мида. Может, с ее помощью удастся вычислить убийцу? О чем бы я думала, будь я на месте Лукаса? Наверное, вид у меня был совсем отсутствующий, потому что Дона даже потормошила меня за плечо.

     — Дона! — снова позвал Робби снизу. — Ты идешь или нет?

     Итак, если бы я была убийцей, то, наверное, рассуждала бы так: «Слишком явно было бы убивать претенденток по очереди».

     И тут меня осенило.

     — Деньги! — воскликнула я.

     — Деньги? — удивилась Дона. — Ты о чем? Какие еще деньги?

     — Три тысячи долларов, которые получит королева выпускного вечера! Может быть, кто-нибудь из парней хочет обеспечить победу своей девушке. Глядишь, и ему перепадет.

     Дона скривилась.

     — Ты бы укокошила четырех девиц из-за каких-то трех тысяч долларов? Не проще ли ограбить банк? Нет, версия неубедительная... Слушай, я, кажется, знаю! Это, наверное, какая-нибудь, девчонка, которая не попала в финал и почувствовала себя обойденной.

     — Мне кажется, деньги более весомый повод.

     — Как бы там ни было, учти — мы на прицеле.

     — До-о-о-на! — снова завопил Робби.

     — Я побежала, — сказала Дона. Она сжала мою руку. Ладонь ее была холодной и влажной.

     — Не забудь свой реквизит, Мария, — сунула я ей четки, нужные по роли.

     Дона стала перебирать бусины.

     — Они мне очень кстати: кому-кому — а мне-то придется много молиться...

     Дона побежала вниз. Я вышла за ней. Она уже спускалась по лестнице, когда я только закрывала дверь в подсобку. Я взглянула сверху на темный зал, потом на освещенную сцену.

     Там стоял Робби и держал речь перед труппой.

     — Это должно быть настоящее зрелище! — разглагольствовал он. — Гвоздь сезона! Надо как следует потрудиться. Не забывайте, что до премьеры всего восемь дней. Все по местам!

     Темный партер зиял пустотой. Кого я там высматривала? Джастина? Да, раньше он приходил посмотреть на Симону.

     Но и сейчас там, в пустом зале, кто-то сидел. Справа, с краю.

     Это был Лукас. Наши глаза встретились. Он улыбнулся мне и изобразил губами поцелуй.

     Я отвернулась. Чокнутый он и есть чокнутый.

     И тут у меня по спине побежали мурашки. Я вспомнила нашу стычку у си: юниного дома. Да, Лукас чокнутый, стало быть, ему не нужны мотивы. Он может укокошить просто так, ради забавы.

     Как-то по телевизору показывали фильм, где один такой псих хотел убить всю девчачью команду из-за того, что ее капитанша не пожелала с ним встречаться. Помню, я потом неделю спать не могла.

     А что у Лукаса на уме? Нет, сейчас не очень-то хотелось играть в игру мистера Мида. Довольно странно было влезать в мысли Лукаса Брауна.

     Я старалась больше не смотреть в его сторону. Но меня почему-то так и тянуло сделать это. Не прошло и двух секунд, как я снова перевела взгляд на темный партер.

     Там было пусто.

     Дона кружилась по сцене, репетируя ударный номер.

     — Стоп, стоп, стоп! — остановил ее Робби. — Мими, — повернулся он к пианистке, — здесь немного побыстрее, ладно? — Он поднялся на сцену. — Дона, извини, что остановил тебя. Все прекрасно. Но в этом месте у тебя должно быть ощущение полнейшей свободы. Ты поняла?