Дело о великом маге

— Не хотите. Понятно. — Женщина горько вздохнула. — А в милицию я обратиться не могу. Извините, я вам позвонила просто так, на всякий случай, ни на что не надеясь. Да вы и берете за свои услуги, наверное, много.

Ромке стало жалко эту несчастную женщину, и он воскликнул:

— Ничего я ни с кого не беру, если, конечно, мне сами не дают. И если вы мне подскажете, каким образом вам можно помочь, то я все для вас сделаю. Откуда вы звоните? Из Медовки?

— Из Калиновки.

И тут юный сыщик наконец узнал звонившую. Это была Валентина Георгиевна, приемная мать того самого мальчика, Руслана. И еще Ромка вспомнил несчастные глаза мальчишки, и ему снова стало его почему-то жалко, несмотря на то, что пацан обокрал Евгения Михайловича. Может, его и правда надо полечить, есть такая болезнь, клептомания, когда и не хочешь ничего красть, а не можешь, руки сами так и тянутся к чужим вещам.

— Понимаете, это не родной мой сын, а приемный, но я ему пообещала, что он будет у меня в полной безопасности, что я никому не дам его в обиду. Получается, я не сдержала своего слова.

Женщина почти плакала, и Ромка тут же сказал:

— Я к вам приеду прямо сейчас.

— Тогда запишите мой адрес.

— Я его знаю, — ответил юный сыщик, а друзьям коротко объяснил: — Тот пацан, Руслан, пропал. Мне надо к ней съездить, может быть, удастся хоть чем-то помочь.

— Мы поедем с тобой, — категоричным тоном заявила Лешка.

Ромка не возражал. Вместе даже лучше, одному ему с такой задачкой не справиться.

Друзья пришли на станцию, посадили Венечку в его вагон, и он уехал домой, в Москву, а они дождались электричку из Москвы и поехали в Калиновку.

На узкой зеленой улочке Ромка сразу нашел небольшой одноэтажный домик и толкнул старую деревянную калитку. Валентина Георгиевна вышла к ним навстречу.

— Здравствуйте, я — тот самый детектив, которому вы звонили, — сказал юный сыщик.

— Разве ты — Аполлинарий? — узнав Ромку, удивилась женщина.

— Угу. Но все зовут меня Ромой. Не думайте, что если мне мало лет, то я не сумею найти вашего Руслана. Можете нам довериться, хуже-то все равно не будет.

— Хуже не будет, а может, оно и к лучшему, что вы сами еще дети, — вздохнула Валентина Георгиевна. — От взрослых-то он убежит, а вас, глядишь, еще и послушает.

— Сначала расскажите нам, что это за мальчик, и откуда он у вас взялся, — попросил Артем.

Женщина усадила их на широкую деревянную скамью в своем дворе, села рядом и приступила к нехитрому рассказу.

— Я его нашла в электричке. С месяц назад возвращаюсь домой из Москвы, а время позднее, и вагон совсем пустой. И вдруг слышу — на последнем сиденье кто-то стонет. Подошла — а там мальчик. Лежит, свернувшись в клубочек, и беспрерывно дрожит, как собачонка. Я глянула, батюшки, а он весь в синяках, и руки и ноги, места живого нет. — У Валентины Георгиевны на глаза навернулись слезы. Она их смахнула и продолжила: — Говорю ему: «Вставай», а он рукой закрылся и задрожал еще сильнее, подумал, наверное, что я его тоже буду бить. И тогда я взяла его на руки — а он легонький был, как пушинка, долго, видно, голодал — и домой принесла. Отходила и сама себе поклялась, что больше никому и никогда не дам его в обиду.

— А за что же его избили и кто? — с ужасом спросила Лешка.

— Потом из его слов я поняла, что родители его погибли, а он давно беспризорный, скитался по вокзалам с такими же никому не нужными детьми, а потом их вовлекли в какую-то банду, стали заставлять клянчить милостыню и воровать. Как я поняла, ему все это не нравилось, он решил от них сбежать, за что ему и досталось. А откуда он, я так и не узнала, потому что он сам этого не помнит. И кто он по национальности, тоже неизвестно. Да это и неважно, дети все равны, и все должны хорошо жить. Он мне пообещал, что никогда меня не подведет, а я — что никогда его не оставлю, и вдруг такой случай. Неужели он меня обманул, и его потянуло на воровство? Не могу поверить, — женщина покачала головой и вновь смахнула слезу. — Ему было хорошо у нас. Он даже стал называть меня мамой. В любом случае я хочу его найти и убедить больше так не делать.

Лешка представила себе одинокого, избитого, никому на свете не нужного маленького мальчика, лежащего в пустом вагоне электрички, и ее охватила жалость, а потом к ней добавились возмущение и страх. Конечно, Лешка прекрасно знала, что существует другой, страшный мир, в котором люди бьют детей, заставляют воровать, живут по каким-то нечеловеческим законам. Только ей казалось, что они, благополучные дети, от него далеки, и вдруг этот мир приблизился к ним и открылся своей жестокой реальностью.

— И давно он убежал? — спросил Ромка.

— Да при тебе, вчера утром. Помнишь, когда карточка эта выпала, он из-за стола выскочил, как вьюн, и скрылся неизвестно куда. Я надеялась, что к вечеру явится, а его до сих пор все нет и нет.

— И вы даже приблизительно не знаете, где он может быть?

— Если б знать. И дети мои молчат, как в рот воды набрали. Уж я их пытала, пытала. С ним старшая, Аленка, дружна была, но она клянется, что ничего не знает.

Валентина Георгиевна привстала, заглянула в сад и крикнула:

— Алена, поди сюда.

К ним с неохотой приблизилась белоголовая малюсенькая девочка. На вид ей было не девять лет, как выяснилось, а шесть или семь.

— Аленушка, может быть, скажешь нам, где Руслан? — ласково спросила мать и взяла ее за руку.

Аленка руку вырвала, отступила назад и быстро-быстро замотала головой.

— Не знаю. Я его и видеть не видела. Вот честное-пречестное. Клянусь вам. И почему я должна знать, где он есть?

— Вот видите? То ли она правду говорит, то ли нет, не пойму, — развела руками Валентина Георгиевна.

— Ну ничего, мы подумаем, как вам помочь, — сказал Ромка.

Женщина грустно кивнула. Она уже ни на что не надеялась.

ГЛАВА VII

Новая кража

Попрощавшись с Валентиной Георгиевной, друзья вышли за калитку. Артем сдвинул темные брови и положил руку на Ромкино плечо.

— Ну и как мы будем искать пропавшего мальчишку, не подскажете, как вас там? Аполлинарий Иерихонович, кажется?

— Иеронимович, — машинально поправил Ромка.

— Один черт. Сколько он, говоришь, украл? Тысячу долларов? Для него это несусветные деньги. Однако считать он их умеет, раз находился в такой компании. И если он уехал с ними в Москву, то мы его там никогда не найдем.

— А деньги эти его дружки у него отнимут, снова воровать заставят, и неизвестно, что с ним дальше станется, — вздохнула Лешка. — Но давайте расспросим местных ребят, сходим на станцию. Может быть, кто-нибудь из них видел, как он, например, садился в электричку?

Артем пожал плечами.

— Давайте расспросим ребят. Только, мне кажется, это дохлый номер.

И они пошли по поселку высматривать мальчишек одного возраста с Русланом. Шли и шли, у кого ни спрашивали про Руслана, никто ничего не знал.

И вдруг на одной из улиц Лешка остановилась как вкопанная и замерла от восторга. Возле двухэтажного новенького коттеджа она увидела необыкновенно, невозможно красивый цветник. Нина Сергеевна, гордившаяся своими клумбами, могла отдыхать при виде такого великолепия.

Лешка подошла поближе к забору и заглянула за него. Цветники-гобелены, красивые клумбы, декоративные газоны украшали весь двор. Высокие, невиданного цвета дельфиниумы возвышались над эффектными листьями хосты, окаймленными желто-золотистыми полосами. Таких пышных флоксов она никогда не видела. А какие вдали росли розы! Цветы здесь росли не только на земле. Они выглядывали из укрепленных на карнизах оконных ящиков, свисали из подвесных корзин, обвивали беседки, источая неизъяснимый запах.

Над одной из клумб склонился какой-то невысокий пожилой человек. Он как-то неуклюже срезал цветы и собирал их в букет. А у калитки его поджидали мужчина и женщина, и Лешка услышала их громкий шепот.