Динка прощается с детством

вала она, но Колька поспешно забирался за стол и мотал головой:

- Не надо. Пусть сидит там.

Благодарные супруги Клименко дарили Динке пакетики с тянучками и шоколадками. Динка приносила их домой, как первые, честно заработанные лакомства.

Алина приходила в ужас, Ленька хохотал, а Марина, побывав у Клименко, сказала:

- Они очень благодарили меня за Динку. По-видимому, это действительно честно заработанные тянучки!

К окончательному торжеству учительницы, Кольку после рождества удалось пристроить в первый класс гимназии, а весной он перешел во второй со всеми пятерками, кроме поведения. По поведению у него стояла четверка. Видимо, в гимназии уже не было братьев-разбойников и самый опасный из них, брат-муха, на занятия не допускался.

Вспомнив всю эту историю, Динка серьезно задумалась.

"Да, воспитание - дело сложное. Как я могу воспитывать Иоську, когда и с собой-то никак не справляюсь... Ведь это мало только любить детей, это что! Зацацкаешь его, избалуешь... Настоящий воспитатель должен быть всем: артистом, писателем да еще просто твердым, выдержанным человеком... Вот Жук... Попадется такой вожак, ребята его слушаются, а учит он их плохому, и ничего с ним не сделаешь".

Динка в волнении прошлась по комнате и, придерживая руками голову, остановилась перед зеркалом. "Ну что ты из себя корчишь, Жук? Подумаешь, какой-то особенный... Я тоже могу так... - Динка прищурила глаза, угрожающе сдвинула брови, хищно оскалила зубы и, глянув на себя в зеркало, громко расхохоталась: - Жук, и только! Вернее, карикатура на Жука... Вот чем можно сбить авторитет!" - торжествующе подумала Динка; откуда-то издалека ей послышался даже хохот ребят.

"Конечно, воспитатель должен быть хоть немного артистом... И еще писателем, потому что случись какая-нибудь история, не будешь же напрямки читать ребятам длинную нотацию... Нотация - это без пользы; сиди слушай и дрыгай ногой... А если вдруг задуматься и сказать: "А вот, ребята, мне припомнился один случай, очень похожий..." И рассказать почти такую же историю, но чтоб не рассусоливать, а то все пропало... И чтоб до сердца дотянуть. А не дотянешь, тоже все пропало. Да еще так, будто ты тут ни при чем... Ой, ой, ой! Ведь все это надо придумать тут же, на месте... Значит, нужен писатель. А я что? Врушка... Несчастная врушка! Сама себе насочиняю, сама в это поверю, сама смеюсь и сама плачу... А кому это нужно? Одного Кольку и обманешь..."

Динка снова подумала об Иоське: "Это совсем другой мальчик. Он тихий, с такими, наверно, труднее. У Кольки на его веселой, круглой физиономии было все написано, а этого не сразу поймешь. Он уличный. Может, Цыган уже научил его красть. Может, его так же бьют торговки, как били Рваное Ухо..."

Перед глазами Динки встал высокий худой подросток с раскосыми глазами... "Как он вырос, этот Ухо, - подумала Динка. - Никогда бы не узнала я его на улице, разве только по глазам... И Иоську только по глазам узнала бы... И подумать только, где нам довелось встретиться!.."