Юлька в стране Витасофии (сборник)

Особняк Капулетти был виден издалека: к парадному входу двигались наряженные в карнавальные одежды горожане.

— Чтобы никто не жалел ни ног, ни башмаков! — напутствовал всех стоявший у входа сеньор Капулетти. — Если бы не мой почтенный возраст, я бы показал вам, как надо плясать.

— Что ты остановился, Ромео? — забеспокоился Меркуцио. — Тебе нехорошо?

— Вспомнил ночной сон: очень уж он плохой, — растерянно произнес Ромео. — Что-то спрятано в сегодняшнем вечере: неведомое, угрожающее.

— Не обращай внимания! — рассмеялся Меркуцио. — Это шутки царицы фей — королевы Маб. Она всем морочит голову. Правда, Бенволио?

— Конечно, — подтвердил Бенволио. — Поторопимся: двери закрываются.

— Что ж! — тряхнул головой Ромео. — Не будем противиться судьбе.

Юлька знала об ожидающей Ромео завязке трагедии, но в разговор не вмешивалась: ей очень хотелось побывать на балу. «Постараюсь все время танцевать с Ромео, не подпуская его к Джульетте^[71] — и тогда беда их минует», — думала Юлька, входя вслед за парнями в большой, наполненный гостями зал. Заиграла музыка, и молодежь пустились в пляс. Юлька не сразу уловила нужные движения, но они оказались несложными, и вскоре Юлька подскакивала в сальтарелле и гальярде не хуже остальных. Ее партнером был Ромео, — однако Юлька видела, что Ромео танцует с ней из вежливости: он постоянно вертел головой, бросая взгляды на других девушек, перешучивался с ними, находя в этом больше удовольствия, чем в общении с Юлькой. И когда Юлька, обидевшись, заявила, что устала и хочет пропустить следующий танец, Ромео с готовностью отвел ее к наблюдавшим за танцорами зрителям и ринулся в пляс с черноволосой красоткой.

— Судя по одежде, вы иностранка? — спросил Юльку стоявший рядом мужчина в сером костюме.

— Да! — коротко ответила Юлька, сердито глядя на «изменщика» Ромео.

— Вы не верите в успешность своих желаний — значит, вы уже проиграли, — неожиданно заявил мужчина в сером костюме.

— Почему вы так думаете? — с досадой спросила Юлька, ругая себя за то, что слишком явно высказала интерес к Ромео.

— Вера — главный фактор успеха, — объяснил мужчина. — В книге «Прагматизм» я доказываю, что вера — это готовность действовать в интересах дела, положительный исход которого заранее неизвестен! По сути, это такая же нравственная категория, как и смелость.

Отвлекшись от танцующих, Юлька с интересом посмотрела на собеседника:

— Странно услышать такие мысли в доме Капулетти. Для присутствующих вера — понятие религиозное.

— Действительность обладает множеством форм, и каждый человек выбирает тот мир, который его устраивает, — пожал плечами мужчина. — Познание неразрывно связано с субъектом и его мнением. Именно субъективное мнение субъекта определяет представление о том, что истинно, а что ложно, и подтверждает эту истинность-ложность успешностью или неудачей своих практических действий.

— Вы хотите сказать, что истинно то, что полезно? — уточнила Юлька. — И у каждого человека своя истина?

— Конечно. Истины для всех не существует.

— А что тогда закон?

— Закон — это обязательство, устанавливаемое государством для общества, — улыбнулся мужчина. — Философские истины закон игнорирует, поскольку те рождается в спорах. Поэтому государство создало суды, постановляющие для каждой общественной ситуации истину, имеющую силу закона.

— Приятно встретить умного человека, — призналась Юлька, с любопытством рассматривая собеседника.

— Искусство быть мудрым состоит в умении знать, на что не следует обращать внимания, — бросив эту фразу, мужчина склонился в полупоклоне:

— Профессор философии и психологии Уильям Джемс.^[72] — Юля — сделала кникенс Юлька. — Всегда завидовала людям, работающим по любимой специальности.

— Вы правы, — согласился Джемс. — Величайшая польза, которую можно извлечь из жизни, — потратить жизнь на дело, которое переживет нас.

«Где Ромео?» — спохватилась Юлька, вспомнив о своем решении не подпускать юношу к Джульетте. Окинув танцующих быстрым взглядом, она увидела Ромео, прильнувшего к губам обворожительной девушки.

«Опоздала!» — с болью в сердце поняла Юлька и, тяжело вздохнув, обратилась к профессору:

— Вы не проводите меня к выходу?

— Конечно.

Расставшись возле дверей особняка с Джемсом, Юлька, сняв маску, побрела сквозь огни вечернего города к дому Монтекки. Ей было грустно. И не только потому, что на ее глазах начиналась трагедия, развитию которой она не могла помешать, но и от мысли о том, что она до сих пор не встретила того, для которого станет такой же единственной, как Джульетта для Ромео.

Тот, из сострадания к которому она попала в эту страну, умевший бить молчанием сильнее, чем словами, разбивший ее сердце на тысячу осколков, из которых каждый продолжал его любить, начал таять и исчезать из Юлькиного мира, трансформировавшегося по мере того, как Юльку изменяла Витасофия. События последних дней наполнили Юльку таким умом и опытом, что при взгляде назад ее бывший любимый наконец-то предстал в настоящем облике: эгоистичным красавчиком, расхаживающим по тропинкам из девичьих слез.

Сова и Мышка, ожидавшие Юльку в особняке Монтекки, встретили ее сердито.

— Где, интересно, можно шататься до позднего вечера? — сверкнула глазами Сова.

— Да! — воскликнула Мышка. — Мы так волновались!

— Простите, подружки! — начала извиняться Юлька. — Ромео с друзьями пригласили на бал к Капулетти, неудобно было отказаться.

— Да уж: неудобно! — хмыкнула Сова. — Небось сама напросилась.

— Ну, не совсем так, — замялась Юлька. — Впрочем, что мы обо мне?!

Достали аккумулятор?

— К сожалению, нет, — вздохнул Сова. — Никто ничего не знает. У меня даже мысль появилась, что мы напрасно сюда пришли. Но Мышка утверждает, что в Брайтоне аккумуляторы есть.

— Уверена в этом, — кивнула головой Мышка. — Просто не нашли нужного человека. Кстати, как быть с деньгами: бесплатно нам никто его не отдаст.

— Договоримся так: вы занимаетесь поисками аккумулятора, а я — деньгами, — решила Юлька.

Поделившись впечатлениями о Брайтоне и новых знакомых — Юлька похвасталась беседой с Уильямом Джемсом, — девушки легли спать.

Утром Сова и Мышка отправились в новый поход за аккумулятором, а Юлька решила переговорить с Дьюи: возможно, он сможет подсказать, как заработать или достать деньги. Кроме того, Юлька хотела рассказать Дьюи о беде, которая ожидала Ромео.

Советник, сидевший за столом, заваленным грудой бумаг, встретил Юльку неприветливо.

— Бесплатное угощение — только в мышеловке, в остальных случаях за него надо платить, — хмуро произнес он. — Я уже сказал хозяину, что не одобряю романтический порыв Ромео, пригласившего каких-то иностранок на даровой ночлег. Копейка бережет рубль. Деловому человеку идеалы не нужны: они мешают подбирать средства, решающие проблему и приводящие к цели.

— «Цель оправдывает средства» — девиз иезуитов. Вы — последователь Лойолы?^[73] — зло спросила Юлька.

Она поняла, что ни о деньгах, ни о Ромео с Дьюи говорить не будет.

— Иезуиты — умные ребята, не зря в свое время, прикрываясь лозунгом «К вящей славе Божьей!», протянули щупальца во все страны. В отличие от иезуитов, прагматизм замкнут на человеке, и допускает существование морали, поставленной на деловую основу. То, что выгодно, то и морально.

— Кто в Брайтоне думает иначе, чем вы?

— Часть бездельничающей молодежи из богатых семей — вроде Ромео, Меркуцио, Бенволио, — не сталкивающейся с ежедневным трудом и поэтому обитающей в воздушных замках, религиозные служители, люди творческих профессий и кое-кто из приезжих мыслителей: Монтень,^[74] Леонардо да Винчи,^[75] Давид Юм.^[76] Для остальных брайтонцев прагматизм стал мировоззрением.