Поездка к Солнцу

Никогда ещё Андрейке не приходилось лежать вот так на зароде и смотреть в небо. А там, в высоте, плывут бело-розовые облака. Через минуту Андрейке кажется, что это плывут не облака, а зарод стронулся с места и медленно движется, высматривая лебединую стаю. Откуда бы она теперь ни появилась, Андрейка всё равно её увидит.

И он увидел.

Вдалеке показалась длинная цепочка, будто прочертил кто-то розовым карандашом. Пылало вечернее небо, облака стали багровыми, а лебединая стая розовой.

Не помня, как это случилось, Андрейка оказался на земле и что есть силы побежал к юртам.

— Летят, летят! — кричал он.

Из юрты вышли Вера Андреевна и дядя Куку. Бабушка всё ещё стояла на коленях.

Ветеринар посмотрел в небо и зычно скомандовал:

— Открывай, степнячок, сарай!

Андрейка сорвался с места и отодвинул задвижку у двери.

Лебедь-Лебедин гордо, не замечая бабушки Дол-сон и Андрейки, вышел не только из сарайчика, но и в открытые воротца загородки. Он закричал.

И тотчас же оттуда, с высоты неба, ему ответила стая.

Лебедь-Лебедин расправил крылья и несколько раз взмахнул ими. И опять закричал жалобно и протяжно.

— Ну, смелее, — подбодрил ветеринар.

Стая дружно звала Лебедя-Лебедина в небо. Неужели он не поднимется? Ну, ну, смелее!

И вдруг Лебедь-Лебедин оторвался от земли и полетел. Он кричал не переставая, а широкие крылья несли его всё выше и выше.

Подождите, лебеди! Подождите!

Бабушка Долсон подошла к Андрейке. Она ничего не говорила, только крепко прижала к себе голову внука.

Молчали Вера Андреевна и дядя Куку. Все неотрывно следили за лебедем.

И, когда около дальнего розового облака он догнал стаю, Андрейка побежал к зароду. Он взобрался по лестнице на вершину и стал смотреть. Но стаи уже не было видно. Андрейка уткнулся лицом в сено и снова поплыл, поплыл куда-то. Над самым ухом стрекотали кузнечики, зарод дышал цветами и нёс Андрейку над степью.

Со всей степи к зароду слетались дикие пчёлы и осы. Они звенели, жужжали, и от этого Андрейке почему-то было очень тоскливо. Он уже больше никого не ждал.

Но оттуда, где садилось солнце, поднялась новая стая лебедей. И опять они кричали.

Зачем они кричат? В сарайчике уже никого нет. Лебедь-Лебедин улетел. Не кричите! Всё равно вам никто не ответит.

Но вдруг от юрт раздался знакомый голос Лебедя-Лебедина. Андрейка вскинул голову и прислушался… Да это же дядя Куку!

Ох, если бы Андрейка так мог!

Он бы прокричал вам, лебеди, чтобы вы летели быстрее. Догоняйте, скорей догоняйте Андрейкиного Лебедя-Лебедина! Скажите ему: пусть он быстрей возвращается!

Лебедь-Лебедин оторвался от земли и полетел.

Никогда, никогда больше Андрейка не будет закрывать его в сарайчике…

Летите! Летите! Летите, лебеди!

Сурхарбан — спортивный праздник

Когда вся степь в цвету, но не так жарко, как в первые дни сенокоса, в колхозе устраивают спортивный праздник — сурхарбан.

Нет для Андрейки более весёлого и радостного дня во всём году, чем этот.

«Сур» — по-бурятски «стрела», «харбан» — «лук», вот и получается, что сурхарбан — стрельба из лука. Но не в птиц-тетеревов стреляют из луков самые меткие стрелки, а в скатанные из шерсти и. выкрашенные в разные цвета кубики.

Кубики ставят в ряд на землю; стрелки в праздничных одеждах, с опущенными вниз луками и колчанами, полными стрел, ждут своей очереди шагах в пятидесяти.

По обеим сторонам от стрелков сидят старики.

Андрейка пристроился здесь же.

Сегодня предстоит не только стрельба из лука, но и борьба на поясах и верховые скачки на лошадях.

Андрейке надо не только всё это посмотреть, а и самому скакать верхом на Рыжике.

Но скачки потом, к концу дня.

А сейчас стрельба из лука. В шеренге стрелков стоит и Андрейкин отец, Арсен Нимаев.

Один за другим выходят стрелки на линию, поднимают луки и целятся. Выпущенные из луков стрелы, то перелетая, то не долетая до цели, поднимают пыль. Зрители зорко следят за стрелами, но зорче всех видят старики. Они на своём веку немало постреляли, а теперь сидят, как строгие судьи, и стоит стреле выбить из шеренги шерстяной кубик, старики тут же награждают мэргэна — меткого стрелка — песней почёта. Особенно славят старики тех, кто вышибает стрелой красный кубик, что стоит посредине.

— От твоих глаз не скроется ни один тетерев, твоя стрела летит всегда к цели, — дружно поют старики, и Андрейка вскакивает на ноги, чтобы увидеть победителя. — Ты храбрый мэргэн, в твоей груди бьётся сердце льва.

Андрейке хочется, чтобы эту песню спели его отцу!

Наконец Арсен Нимаев выходит на линию, поднимает лук, натягивает тетиву, и одна стрела, несколько раз ковырнув землю, уходит в сторону. Следующая стрела тоже летит мимо.

Старики молчат, попыхивая трубками. И вот третья стрела вышибает красный кубик, и старики в один голос начинают протяжно восхвалять Арсена Нимаева.

У Андрейки становится жарко в груди, и он бегом бросается к отцу.

Нянька успевает перегнать его; ластится к ногам отца, поскуливает в такт песне.

Но, к удивлению Андрейки, отец расстроен.

— Плохо нынче стрелял, сынок, — говорит он, — два раза мимо пустил. Плохо!

Андрейка понимает отца, хочет сказать ему какое-то бодрое слово, но не находит его.

— Пойдём, скоро борцам выходить, — поглаживая Андрейку по плечу, говорит отец.

И тут же Андрейка находит эти слова.

— Ты поборешь всех, папа! — говорит Андрейка, яростно сжимая кулаки.

Отец смеётся:

— Зачем всех? Мне бы побороть Дондока.

Андрейка вздыхает. Он знает, что побороть Дондока очень трудно. В прошлом году Дондок вышел победителем на сурхарбане. Правда, тогда отец был в Чите на совещании чабанов и поэтому не боролся с Дондоком.

С этой минуты Андрейка думает только о том, как отец станет бороться с Дондоком. Он даже забывает на какое-то время о том, что самому ему ещё предстоит бежать на Рыжике, чтобы обогнать колхозных скакунов.

Правда, на этот раз все колхозные рысаки не бегут на сурхарбане. В сурхарбане принимают участие только рабочие лошади. А Рыжик честно заслужил на сенокосе своё право на скачки.

Несколько последних дней Андрейка объезжал его под седлом в степи, бабушка Долсон скармливала ему овёс и хлеб, отец чистил его до блеска скребком. И вот Рыжик стоит сейчас у коновязи, неподалёку от колхозного стадиона.

Но Андрейке пока не до Рыжика.

С замиранием сердца он ждёт выхода борцов.

Лучшим стрелкам успели раздать подарки, старики продолжали неустанно славить победителей в стрельбе из лука.

Гордые, с подарками в руках, стрелки прошли по всему стадиону. Арсена Нимаева среди них не было. Вместе с другими борцами он ушёл в раздевалку стадиона.

Отзвучала последняя песня стариков.

Колхозники, до этого толпившиеся кто где мог, потянулись к скамьям, а кому не хватало мест, садились прямо на земле.

Все ждали выхода борцов.

И тут Андрейка неподалёку от себя увидел Веру Андреевну. Она всё-таки не выдержала и приехала посмотреть на отца и своего ученика Андрейку.

Она кивнула в сторону раздевалки:

— Папа там?

— Там, — ответил Андрейка.

Из динамика раздался торжественный марш. Стадион замер.

Борцы, в трусах, подпоясанные широкими поясами, с загорелыми лицами и шеями, строем пошли по стадиону.

Андрейка сразу же среди них отыскал отца и Дон-дока. Отец почти ничем не отличался от остальных борцов, но на его ногах, на животе и спине было много шрамов. На белой коже они выделялись очень чётко. А Дондок, молодой парень, с воинственно торчащей щёточкой волос, широкоплечий, с могучей шеей, как у породистого бычка, с толстыми икрами, на которых при ходьбе перекатывались мускулы, выглядел непобедимым.

Как настоящий борец, он добродушно улыбался, высматривал кого-то на стадионе и, когда поравнялся с Андрейкой, приветственно поднял руку и чуть не вышел из строя. Андрейка почувствовал, как чья-то рука сжала ему плечо, взглянул на Веру Андреевну и понял, что Дондок улыбается не ему, Андрейке, а учительнице. Андрейка отодвинул своё плечо: он вспомнил, как Дондок приезжал недавно к юртам. Вспомнил он и слова мамы Сэсык: «До осени здоровой станешь. Свадьбу твою играть будем. Дондок-то ждёт свадьбы не дождётся». Вера Андреевна досадливо отмахнулась и покраснела. Сейчас она тоже покраснела. Значит, она приехала смотреть не на отца, а на Дондока. Хорошо. Пускай смотрит. Отец покажет Дондоку, кто в колхозе самый сильный.