Не голова, а компьютер

Пришлось отложить коллекцию марок в сторону: сюрприз, о котором писала мама.

Вишни рвали вдвоем — Альба куда-то исчез. Звали его, искали, заглядывали в палатку, но его и след простыл.

— У меня душа в пятки ушла, когда я увидел твою маму. Ну, я и дал деру, — говорил Марцин. — Но Альбе-то чего бояться?

Костик отнес вишни в комнату. Мать не могла на него нарадоваться и все благодарила дедушку.

— Ведь он у нас всегда худющий — кожа да кости! Настоящий дистрофик! А сейчас его не узнать.

Разговор в дедушкиной комнате затягивался. А Костику не терпелось похвастаться заработанными деньгами, в его представлении, немалыми. Ну о чем можно так долго разговаривать? И он подкрался к открытому окну, благо оно было высоко и на подоконнике стояли горшки с цветами.

Дедушка говорил негромко, и до Костика доносились лишь отдельные слова:

— …Друг …Драгоценный клад… На всю жизнь…

На улице — через сетчатую ограду все было видно — появились пани Виктория с Немеком.

Костик отскочил из-под окна и спрятался в кустах черной смородины, где его поджидал Марцин.

— Ну, что? О чем они говорят?

— Да ничего особенного. Дедушка про клад рассказывает, который они с другом спрятали в надежном месте. Не будь войны, ему на всю жизнь хватило бы, понял?..

Опять пришлось нарвать вишен. На этот раз им помогал Немек. Его манеры, внешность произвели на маму Костика самое благоприятное впечатление.

Время за разговором пролетело незаметно, и они всей компанией отправились ее проводить к автобусной остановке.

Дедушка, который тоже решил пройтись, подозвал Марцина и представил матери Костика:

— Вот мой внук. Правда, не по прямой линии, но неважно. Он очень мне помог. Если бы не они с Костиком, это лето было бы для меня очень грустным и тяжелым.

Костикова мама пристально посмотрела на Марцина. Может, вспомнила историю с палаткой? Но видно, не захотела портить себе настроение неприятными воспоминаниями и сказала:

— Я вижу, пан Дзевалтовский, вы умеете с ними обращаться. Это вселяет в меня надежду. Значит, не все потеряно! Костик, слушайся старших! Помни, ты должен вырасти порядочным человеком.

Костик с Марцином переглянулись. Мама в своем репертуаре: не может обойтись без наставлений!

Пани Виктория по дороге разглагольствовала, какой у нее прекрасный дом и сад, и приглашала маму Костика в гости.

— У нас тут хорошо. И воздух чистый, — говорила она. — Только вот остановка в ужасном состоянии, особенно в дождь. Глина, лужи, грязь непролазная… Но что я вижу? Наконец-то догадались выложить дорожку плитками. Не плитками, а обломками, верно, из той кучи, что года три пролежала на обочине. Теперь и через лужу можно перебраться. Хоть позаботились наконец, и на том спасибо. О цветах что уж говорить… Весной разбили клумбы, цветы посадили, все честь честью, а сейчас посмотрите: сплошные сорняки!

Марцин глянул на Костика, Костик — на Немека. Беспроволочный телеграф сработал!

Обнимая сына на прощание, мама сообщила новость: Алиция выходит замуж.

— За доктора того, помнишь? — покачала она головой. — Но знаешь, курить он бросил!

Ужинали без Альбы. Он сказал, что ему не хочется, вишен наелся. Забился в палатку и сидел там в полутьме.

— Оставьте его в покое, — распорядился дедушка. — Пусть делает что хочет.

— Какая его муха укусила? — не мог Марцин взять в толк. — Стояли у колонки, о школе болтали. Альба рассказывал что-то потешное, вдруг видим — Костика мама обнимает.

— Мама… — тихо повторил дедушка. — Вот именно, мама…

Костик перерыл чемодан, поискал что-то на вешалке, за диваном. Наконец нашел. Берет.

— Зачем тебе на ночь глядя берет? Спать, что ли, в нем собрался? — пошутил Марцин.

Но Костик ничего не ответил и, покрутившись еще немного по комнате, незаметно исчез. Вернулся он нескоро.

Ночи в августе похолодали. Но Альба не мерз: под боком у него всегда спал Бобик.

Животные вообще любили Альбу. И Костик немного даже завидовал ему. Взять хоть того же Бобика: их с Марцином он гораздо дольше знает, а льнет к Альбе. Идут все вместе — рядом с ним бежит. И с ежиком та же история: стоит Альбе подойти к ящику, сразу поднимает голову. Да, любят его животные.

Но сегодня Костик нисколечко ему не завидует. «Хорошо, что Бобик его любит, — думает он, — даже очень хорошо».

Небо все в звездах. В августе часто падают звезды, и если задумать желание, оно непременно исполнится. Возвращаясь домой с беретом в руке, Костик поднимает голову на том месте, где нашел ежа, и, видя падающую звезду, бормочет: «Чтобы Альба… чтобы Альбе…»

Как-то после обеда прибежал Немек.

— Я прощаться пришел. Мама уже вернулась, звонила мне по телефону. Она черепаху привезла!

— Одну? — спрашивает Марцин.

— Одну. Говорит, везла двух, но одна по дороге убежала. Но я ей не верю.

— Не веришь маме? — растерянно спросил Марцин.

— Я теперь ничему не верю… — тихо говорит Немек, словно рассуждая сам с собой, но через минуту как ни в чем не бывало добавляет: — Мяч пусть остается. Альба с ребятами будет играть.

— Значит, ты знаешь уже, что Альба останется у дедушки?

— Ага. Пани Виктория встретила твоего дедушку на почте, и он ей сказал. Пожалуй, я отдам черепаху Костику. Где он?

— Торчит, наверно, возле пишущей машинки. Дедушка вчера показал Альбе, как печатать. И представляешь, он уже стучит. Слышишь? Костик тоже хочет научиться. Его силком теперь оттуда не оттащишь.

Опять чемоданы собирать! «Мы ведь только что приехали! — удивляется Марцин. — И уже пора уезжать».

Костик соглашается. Каникулы пролетели незаметно, промелькнули, как один день.

Будь Костик министром просвещения, он издал бы указ, чтобы учебный год начинался в октябре, когда ничто уже не напоминает о лете. А сейчас напоминает все: ярко-синее небо, солнце, зеленая листва на деревьях, цветы…

Но примиряют с печальной неизбежностью летние трофеи: сушеные грибы, орехи, подсолнух. В корзине — отборные помидоры и маленькие огурчики: в самый раз мариновать. Не забыл Костик и про цветы. Один букет — для мамы, другой — для Скочелёвой. Авось удастся задобрить.

У Марцина тоже два букета: для мамы и для Пуси.

Марцин ежеминутно высовывается в окно и посматривает на калитку. За ним должен приехать отец. Он радуется и немного трусит. За все лето отец ни разу ему не написал. Значит, сердится за последнюю историю. Мама, конечно, все ему рассказала, иначе как объяснить, почему Марцин не в лагере. Но все это ведь было так давно!

Общество помощи жертвам насилия, цирк, изверги-родители…

Марцин ухмыльнулся.

— Ты чего ржешь? — спрашивает Костик.

— Помнишь, как Томаш к дочке в Италию укатил?

Оба дружно рассмеялись, а с ними Альба. Он знал эту историю. Ему жалко с ними расставаться. И он напоминает: они в ближайшее воскресенье обещались приехать…

Но вот от калитки идет отец. Марцин выбегает навстречу. Поздоровались. Отец в хорошем настроении.

Перед отъездом Марцину захотелось все ему показать. И он повел его в сад, во двор, даже на базарную площадь, где состоялся вчера прощальный матч. Все прошло как положено. Были болельщики; венки преподнесли капитанам обеих команд, так как сыграли вничью.

— Пап, ты на меня не сердишься?.. — собравшись наконец с духом, спросил Марцин.

— Нет, теперь уже нет… — вздохнул отец. — Кто старое помянет, тому глаз вон. Два месяца — срок немалый. Надеюсь, ты поумнел? А?

Марцину и самому кажется, что он стал умнее.

Отец рассказывает о маме, о братьях. Все уже в сборе и ждут его с нетерпением. Марцину поскорее хочется домой.

— Папа… — говорит он, запинаясь и не глядя на отца, — правда, дома…

— Да, сынок, — улыбается отец, — испокон веку известно: в гостях хорошо, а дома лучше.