Я и Тёмка

– Неприлично шуметь во время спектакля! А ты как раз шумишь.

– Вы прекратите? – неожиданно взяв меня за плечо, в самое ухо проговорила Александра Захаровна. – Я вас сейчас выведу из зала.

– А я тут при чём? – возмутилась я. – Он стучит ногами, а меня вывести из зала?

– Прекратить! Оба! – строго сказала классная.

Никакой спектакль в голову не шёл.

«Что это такое? Я не виновата, а меня ругают? И Колька, тоже мне, барабанщик! Вот, сзади опять эти болтушки шепчутся. Им никто ничего не говорит».

Мои раздумья закончились неожиданно. Потому что я внезапно потеряла ход мыслей. Сашка с силой захлопал в ладоши, и я подпрыгнула.

– Ты чего? – удивилась Таня, отстраняясь от него.

– Здорово сказал! – воскликнул он. Сашку нисколько не смущало, что все сидящие рядом люди обратили на него внимание.

Тут занавес стал опускаться, а потом включили свет.

– Ничего себе! – воскликнула я. – Уже антракт! Я ничего не посмотрела!

– Пора кричать «бис» или до конца досидим? – в самое ухо сказал Андрей.

Я не успела ответить, потому что мимо меня и по моему креслу проскакали Борька, Сергей, Сашка и Лёшка.

– В буфет, – констатировал Андрей.

Остальные наши одноклассники тоже зашевелились и, быстро выныривая из зала, галопом понеслись за едой.

– Слушай, и это мы с тобой ещё некультурно ведём себя в театре? – сказала я Андрею.

– Да уж. Смеяться некому, – ответил он.

– Я ничего не поняла в первом действии.

– Обрадую тебя. Ты не одна такая. Передо мной ведётся обсуждение обмена одних значков на другие. Я тоже кроме этого ничего не слышу и не понимаю.

Когда мы подошли к буфету, то увидели, что там несколько очередей. А те, кто стоял в очередях, были с огромными глазами!

– Ты посмотри, какие голодные! – удивилась я. – Думаю, не ели неделю.

– Месяц, – предположил Андрей.

Мы вернулись в зал. После третьего звонка наши одноклассники все входили и входили. Минут десять ничего не было видно из-за постоянной толкотни. Наконец когда все расселись, я услышала скрипучее шуршание и резко обернулась. Самый тихий мальчик в классе, Ванька, сунул в рот конфету, быстро выбросил бумажку на пол и смущённо посмотрел на меня. Я хотела сказать ему всё, что думаю, но тут стали шуршать почти все остальные! Кто-то доставал бутерброд, кто-то шоколадку. Александра Захаровна переходила от одного к другому и что-то шептала каждому в ухо.

А я никак не могла сосредоточиться на спектакле. Меня всё время что-то отвлекало. Наконец я уловила смысл слов главного героя и… всё завершилось! Я была удивлена! Никогда ещё мне не приходилось вот так смотреть или, вернее, не смотреть спектакль. Занавес ещё не опустился, а Сашка с Борькой уже побежали в гардероб. Не дожидаясь, пока артисты выйдут на поклон, за ними потянулись другие ребята. Меня завертело. Попав в поток вылетающих из зала одноклассников, я думала: «Ничего себе, сходила на спектакль… Про что он был-то? Ну, ничего. Есть всё-таки один плюс. Теперь я понимаю, что значит пострадать от невежества».

Чёрный день

Дядя Толя и тётя Оля уехали отдыхать в Германию. А у бабы Вали неожиданно случился сердечный приступ, её увезли в больницу. Андрей остался один. И хотя моя мама предлагала ему у нас пожить, он отказался. Сказал, что уже большой и самостоятельный. Тем более ему перед отъездом мама налепила два противня пельменей.

– Не пропаду, – сказал Андрей.

Родители должны были вернуться только через четыре дня, а бабу Валю вообще неизвестно на сколько положили в больницу. Мы по привычке пошли из школы к Андрею, потому что у меня всё равно все на работе. Чего одной дома сидеть? И вот какая штука! Мы думали – свобода! Можно делать что хочешь, хоть со шкафов прыгать! Но почему-то совершенно не хотелось ничего подобного делать. И мы вели себя намного лучше, чем при бабе Вале. Вот почему это?

Мы поели: Андрей пельмени сварил. Потом пошли в комнату, достали игрушки, поиграли, затем всё аккуратно сложили и выучили уроки. Вечером, когда с работы пришли мои родители, я отправилась домой, а Андрей пошёл варить пельмени себе на ужин. На следующий день всё повторилось. Приходим после школы к Андрею домой, бросаем сумки, идём на кухню. Тут Андрей почесал затылок и сказал:

– Слушай, ну ты же девочка… Ты готовить умеешь?

«Батюшки, – думаю, – что ответить?»

– Нет, – отвожу глаза, – не умею.

А самой прямо жарко стало! Но Андрей не удивился, а как-то озабоченно проговорил:

– Понимаешь, пельмени мне уже в горло не лезут, мы ими обедали, потом я ими ужинал и сегодня завтракал. Всё. Больше не могу.

– А я совсем ничего не умею готовить, – стала оправдываться я, – даже картошку чистить не умею.

Мы подошли к холодильнику, открыли его и стали смотреть, чего бы такое сделать, чтобы поесть. Холодильник был полон каких-то продуктов в пакетах, пластиковых контейнерах, но сразу, на наш взгляд, в еду ничего не годилось. Из всего нужно было как-то готовить пищу. Тут Андрей говорит:

– Ладно. Голодать тоже полезно. От этого мозги даже лучше работать будут. Пошли уроки учить.

– Как? Сразу уроки?

– Ну да, а чего откладывать…

Пошли мы, в общем, уроки учить, а есть-то хочется жутко! Стали мы с Андреем отвлекаться.

– Ты бы сейчас что съела? – спрашивает Андрей.

– Голубцов.

– А я бы перцы фаршированные.

– А ещё пирог с капустой хочу.

– А я бы горячий беляш с мясом! Нет! Два беляша с мясом съел бы.

Помолчали немного. И опять про еду говорить начали.

– А помнишь, какой торт был вкусный на твой день рождения? Его наши мамы вместе пекли. Твоя – пять коржей и моя – пять. Огромный был!

– Помню, – отвечаю.

– А помнишь, «Мясо по-французски» какое было?

– Ой, мне уже просто картошки жареной бы поесть, – отвечаю.

– Это, поди, не трудно сделать?

Побежали на кухню. Картошки дома не оказалось.

– У нас есть, – говорю, – но я ключи от квартиры сегодня дома оставила.

Пошли опять уроки учить. Сидели, сидели. Андрей куда-то вдруг побежал. Приносит толстую старую книгу.

– Вот это вещь! – говорит.

– Что это?

– Это ещё довоенная книга о вкусной и здоровой пище!

– И зачем она нам?

– Хоть картинки посмотрим!

Сели мы на кровать, стали картинки рассматривать. У меня аж прямо слюнки текут, так там всё красиво! Всю книгу перелистали по два раза. Выбрали себе по любимому блюду…

– Если бы мы сейчас всё, что выбрали, съели, то, наверное, лопнули бы, – говорю.

– Да? – качает головой Андрей. – А мне кажется, я бы всё это съел и ещё что-нибудь спрятал бы.

– Зачем? – удивилась я.

– Так, на чёрный день…

– На какой такой чёрный день?

Тут Андрей засмеялся и говорит:

– А он уже наступил.

Я смотрю на него и ничего не понимаю.

– Ну и кулёма же ты бываешь! – смеётся Андрей. – Чёрный день – это когда наступили большие проблемы. Чтобы их решить, нужно заранее готовиться. Например, денег припрятать, а потом достать. Или вот продукты…

– Слушай, – говорю, – тут ведь, кроме картинок, ещё написано, как и что делать. Давай что-нибудь попроще выберем и сделаем!

– Давай! – обрадовался Андрей.

Мы опять побежали на кухню. Снова открыли холодильник. Нашли мясо, масло, бутылку кефира, молоко.

– Нет, – говорю, – я не знаю, что из этого сделать можно. Давай, читай по книжке, что нужно, и будем сравнивать, что у нас есть.

Тут выяснилось, что у нас ничего нет. Всё время чего-то не хватает. То перчика «чили», то корейки, то кореньев, то соленьев, то сливок, то орехов. Ну ничего у нас нет!

– Да… – вздохнул Андрей. – И как это мама столько всего в голове держит, сколько и чего положить, когда готовит еду?

– Так у нас ничего не получится, – говорю, – давай наоборот: читай про какое-нибудь блюдо, из чего его делать, а я в холодильнике буду искать для него продукты.