Наш лисенок

— Так тебе и надо. Нечего было обижать ворон! Попробуй-ка теперь сама, как это приятно! Ну, подставляй ястребу свой нос, пускай он его поцарапает…

Чтобы ястреб не мог уйти так, чтобы лиса его не достала, отец привязал его под большой елкой. И два врага были вынуждены жить на виду друг у друга. Но Мосса могла особенно не бояться ястреба, тот был довольно тяжело ранен. Он неподвижно лежал на земле и ничего не ел. Но глаз не закрывал, а все время следил за лисой. Каждый раз, когда лиса пыталась к нему приблизиться, он, как умирающий богатырь, с трудом поднимался на ноги, чтобы вступить в бой с врагом, жаждущим его смерти. Стоило ему пригрозить лисе своим кривым клювом или когтями, и лиса сразу отступала.

— А ястреб не уснет, как та первая ворона, которой Мосса оторвала голову? — спросил Атс маму.

— Ястреб не уснет, — ответила мама, — он бережет свою шкуру.

— Разве он никогда не спит? — удивился Атс.

— Он спит, только когда спит Мосса, — объяснила мама.

Так это продолжалось дня два. Потом ястреб умер. Он лежал, распластавшись на земле, голова с кривым клювом была прижата к груди, лапы с загнутыми когтями вытянуты. Мосса словно в почетном карауле задумчиво сидела возле него. Иногда она тянулась своим длинным носом к ястребиным когтям и клюву, будто желая проверить, схватят ли они ее. Но нет, они уже не были опасны Моссе, и она могла по-прежнему спокойно сидеть рядом с ястребом.

Пийтсу тоже подошла понюхать дохлую птицу. Но Моссе это не понравилось, и она чуть не вцепилась в собаку. Пийтсу никак не могла понять почему. В ответ она оскалила зубы и, отойдя в сторонку, легла отдохнуть. Пийтсу считала, что дохлый ястреб не стоит того, чтобы из-за него драться.

— Ястреб все равно умер, — сказал Атс маме, — не помогло ему то, что он не спал.

— Но голова у него, как видишь, целехонька.

Это заставило Атса задуматься. Что же лучше для мертвого ястреба — остаться с головой или без головы? Когда отец пришел домой, Атс понял, что оставаться мертвым с головой все-таки лучше, чем без нее, потому что, отобрав дохлого ястреба у лисы, отец стал снимать с него шкуру.

— Что ты будешь делать с ней? — спросил Атс с любопытством.

— Набью чем-нибудь, чего же еще, — ответил отец.

— Зачем же ты ее будешь набивать? — спросил мальчик с еще большим любопытством.

— Чтобы ястреб был как живой, — объяснил отец.

— И глаза у него тоже будут?

— И глаза будут, — подтвердил отец.

— А если бы Мосса оторвала ястребу голову, ты мог бы набить шкуру? — спросил Атс.

— Тогда не смог бы, — ответил отец. — Какой же это ястреб, без головы. Голова и кривой клюв у него главное украшение.

— А когти? — спросил Атс.

— Когти тоже, конечно, — ответил отец.

Атс подумал немного и сказал:

— Повезло ястребу, что лиса не оторвала ему голову, теперь из него сделают чучело!

— Да, Мосса оказала мертвому ястребу большую услугу, оставив ему голову, — согласился отец и, смахнув со лба крупные капли пота, добавил: — Ну и тяжелая это работа — снимать кожу с ястреба. Если бы не твоя помощь, я вряд ли справился бы с ней.

Сняв наконец с ястреба шкуру, отец сразу стал набивать ее. Для этого ему понадобилась солома. Дело это оказалось таким интересным, что Атс никак не мог от него оторваться. Смотреть, как из кожи, которую только что снял отец, возникает совсем как живой ястреб, только что не летает, — ничего увлекательнее этого Атс вообще никогда не видел. Его так захватило это занятие, что он тут же решил: когда вырастет, тоже будет снимать с ястребов шкуры и набивать их соломой. Но он не осмелился прямо сказать об этом отцу, а только спросил осторожно:

— А я мог бы снять с ястреба шкуру?

— Почему же нет; научишься — сумеешь, — ответил отец.

Слова его не очень понравились Атсу. Ответы отца Атсу вообще не нравились. Он всегда поучал сына, только поучал. Атсу больше нравилось беседовать с мамой, ее ответы были гораздо интереснее. Вот и на этот раз Атс тоже пошел к маме и задал ей тот же вопрос, что и отцу.

— Сначала вырасти большой, тогда и сумеешь сдирать с ястребов шкуры и набивать их соломой, — сказала мама, а это был уже совсем другой разговор: просто надо вырасти, ничего больше; вот только на это понадобится время, так что придется немного подождать.

— Я хотел бы поскорее стать большим, — сказал Атс.

— Для этого ты должен хорошо кушать и много спать, тогда и вырастешь, — объяснила мама.

— Разве это помогает? — допытывался Атс.

— А как же иначе! — сказала мама, — Что же еще помогает, если не сон и еда.

Атс вернулся к отцу и спросил:

— Когда я вырасту, я сумею набить ястребиную шкуру?

— Ну, возраст тут не всегда помогает, — ответил отец. — Разве мало людей старше меня, которые не умеют снять шкуру с птицы и набить ее соломой. Ты должен вырасти и выучиться, вот тогда сумеешь. Так уж устроена жизнь. Обязательно учись, если хочешь уметь делать что-то.

— А лиса тоже должна учиться? — спросил Атс.

— А как же, лисе без науки тоже не обойтись, — ответил отец. — Вот наша Мосса сидела на цепи, потому смолоду ничему и не научилась, ничего теперь не умеет; вот и возвращается всякий раз обратно на цепь. Все должны учиться. Птицы и те петь учатся. Старые поют, а молодые за ними повторяют.

Теперь Атс вконец расстроился. Выходит, значит, расти не расти, учиться все равно надо. Утешало его одно: если все должны учиться, придется и ему не отставать. Что он, хуже Моссы на цени или трясогузки на гребне крыши? Впрочем, на этот раз Атс довольно быстро забыл про свои огорчения, связанные с необходимостью учиться, потому что отец закончил работу и отправился в сарай, чтобы подвесить там ястреба; сарай хорошо продувало ветром, который должен был высушить чучело ястреба, чтобы оно не испортилось.

— Он так и будет всегда здесь висеть? — спросил Атс отца.

— Когда чучело высохнет, мы поставим ястреба в комнату на шкаф, пускай сидит себе там, раскинув крылья.

Его ответ вполне устроил Атса. Спросил-то он неспроста: ему очень хотелось узнать, как поведет себя Мосса, если поставить перед ней чучело ястреба. Здесь в сарае Атс никогда не дотянулся бы до него, для этого пришлось бы подставлять тяжелую стремянку, поднять которую ему было не под силу. Снять же ястреба со шкафа — с этим он вполне мог справиться. Но его интересовала еще одна вещь, и, чтобы выяснить ее, он сказал отцу:

— Ну и тяжелый он, наверно.

Отец, когда услышал вопрос Атса, уже поднялся на несколько ступенек по стремянке. Он спустился на землю, протянул мальчику ястреба, висящего на веревке, и Сказал:.

— На, возьми его, попробуй, сможешь ли удержать.

Атс попробовал подержать птицу одной рукой и сказал:

— Нет, не смогу.

— Возьми двумя руками, — посоветовал отец. — Что ты за мужчина, если тебе даже чучело не удержать.

Атс взялся за веревку двумя руками, и — надо же! — ястреб показался ему теперь совсем не таким уж тяжелым. Он вполне мог держать его.

— Пусть высохнет, — сказал отец, — тогда станет еще легче…

И в самом деле, чучело стало гораздо легче. Когда отец недели через две снял его, чтобы отнести в комнату и поставить на шкаф, он дал его опять подержать Атсу.

— Ой, какой легкий! — радостно воскликнул мальчик. А про себя подумал: «Вот теперь я смогу снять его со шкафа и показать Моссе». Атс еще не забыл про свой план.

Теперь ему не давала покоя другая забота: когда выбрать время, чтобы свой план осуществить? Ждать пришлось долго. Иногда ему делалось совсем невтерпеж, и тогда в голову приходили совсем уж невероятные идеи: встать в полночь с постели так тихо, чтобы мама и пана не услыхали, забраться на стул, со стула на стол, дотянуться до ястреба, снять его со шкафа и неслышно выскользнуть за дверь.

Но такие мысли приходили ему в голову лишь на короткое мгновение. Он тут же понимал, что все это невыполнимо: у мамы сон чуткий: стоит ему, Атсу, только пошевелиться в своей постели, как она открывает глаза и спрашивает, что случилось. Конечно, другое дело, если бы мама поддержала его план, но она ни за что не согласится, в этом Атс был твердо уверен. Так что придется ему одному попробовать выполнить свое намерение.