Шестая Бастионная

г подумал я, – все, что было, это уже было. А когда я пишу о вас, я пишу о будущем…" Но конечно, ничего такого я им не сказал. Это прозвучало бы трескуче и явно не к месту. «Будущее» с растрепанными ветром волосами шлепало рядом со мной просохшими кедами и сандалетами и хотело более простого разговора.

Я объяснил слегка насупленно:

– Что поделаешь, кто-то должен писать и про ваш Девятый бастион.

– Конечно, – сказал Юрос, будто все само собой разумелось.

В это время мы вышли к верхней площадке лестницы. Лестница убегает вниз вдоль желтой стены с бойницами, которая осталась от Седьмого бастиона.

Здесь я всегда останавливаюсь хоть на полминуты. Невозможно не остановиться. Видно отсюда полгорода, и красотища такая, что радость подкатывает и в то же время тоска: почему опять надо уезжать?

Облака с солнцем вперемешку неслись над большими домами и грудами деревьев, над мачтами судов и сигнальными вышками. И над куполом собора, где нашли последнюю гавань четыре знаменитых адмирала – те, кто до конца отдал себя флоту и этому городу. И может быть, не случайно собор казался похожим на вставший из-за края моря корабль…

Мальчишки смотрели туда же, куда и я. Сандалик почесал об острое плечо подбородок, быстро глянул на меня и спросил:

– А как вы думаете, если бы Корнилова и Нахимова не убили, наши отдали бы тогда Севастополь?

– Но его и не отдавали, – сказал я. Сказал то, что понял еще в детстве, когда читал книгу "Малахов курган".

Санька удивленно вскинул белые ресницы.

– Ну посуди сам, – начал я. – При последнем штурме наши отбили противника от всех укреплений, кроме Кургана… На Кургане уже ничего нельзя было сделать, брустверы начисто были срыты огнем… А почти вся линия обороны оставалась в наших руках. Просто было решено, что нет смысла удерживать ее, там ежедневно гибло от обстрела больше тысячи человек. Вот Горчаков и приказал отойти через наплавной мост с Южной стороны на Северную.

– Кто приказал? – сунулся Юрос.

– Князь Горчаков. Главнокомандующий. Книжки надо читать, дорогой товарищ. И не только про шпионов и пиратов.

– Я просто не расслышал, – нахально заявил Юрос.

Я сказал:

– Северная сторона это ведь тоже был город. А на Южной оставались одни развалины. Французы и англичане их и получили… Они считали, что взяли Севастополь! А о каком взятии города можно говорить, когда половина береговых фортов оставалась в наших руках? Враги не могли ввести в бухты ни одного судна. С северного берега на них смотрел сплошной фронт батарей, семьсот орудий…

– Сколько? – переспросил Юрос.

– Больше семи сотен.

– Это хорошо, – сказал Юрос и задумался.

А Сандалик посопел и с сожалением уточнил:

– Но все же Южная часть была в городе главная. Там были самые важные улицы и дома.

– Главное в любом городе – это люди, возразил я. – Не дома, не улицы, а те, кто там живет. Город не раз бомбили, сжигали, разрушали, а люди оставались, и город – опять вот он… Пока людей не победили, нельзя сказать, что город сдан…

По