Верхний этаж

— Нужны не чудотворцы, а просто доброжелательные ребята, — ответила Зоя. — А чудеса творить будем сообща. Надо — к директору пойдем! Надо — в райком! Хоть в Верховный Совет!.. Это я беру на себя, а вам, — она посмотрела на Олега так, будто он уже был включен в состав опергруппы, — нужно настроить ваши глаза, уши и сердца на волну бедствия, чтобы не пропустить самого слабого, чуть слышного сигнала «SOS».

Все присутствовавшие комсомольцы понимали, что успех задуманного целиком зависит от тех, кто войдет в опергруппу. Предполагалось, что она будет состоять из трех девочек и двух парней, причем трое — из числа старшекурсников, а двое — из новичков. Кандидатуры старшекурсников определились довольно легко. Среди них нашлись две девочки и один паренек, которые по своему характеру вполне подходили для этого поручения. Оно требовало такта, наблюдательности, ненавязчивого уменья расположить к себе, терпеливо выслушать, догадаться о том, что высказано лишь намеком, и самое главное — быстро оказать помощь.

Выбрать таких ребят из новичков было труднее. Зоя пригласила на заседание Олега Самоцветова и Олю Зыбкову — ту самую девочку, с которой уже дважды сталкивался Борис Барсуков. Эти двое показались Зое наиболее подходящими для работы в опергруппе.

— Не волнуйся! Сиди спокойно! — осадила она Олега, порывавшегося вскочить и отказаться от поручения. — Мы вас еще никуда не выбираем! Нужно проверить, годитесь ли вы… Одно срочное дело у меня имеется. Я узнала об этом сегодня, и сегодня же надо с ним разобраться!.. Это и будет вашей проверкой.

Олег больше не пытался возражать, но и работать в опергруппе не собирался. Вполуха выслушал он дальнейшие объяснения Зои. Оказалось, что сегодня девять девчонок и мальчишек из разных групп ушли с занятий, сославшись на головную боль. В поликлинику никто из них не обратился, и особо ретивые комсогрупорги собирались пропесочить прогульщиков на экстренных собраниях. Прогулы бывали в училище, но этот случай вызвал у Зои сомнение. Она не любила поспешных «накачек» и «проработок». Не обидеть бы ребят недоверием! Девять человек, учась в разных группах, не могли сговориться и придумать одну и ту же болезнь. Да и зачем такой сговор? Нет ли здесь какой-нибудь скрытой серьезной причины? Это и поручалось выяснить Олегу и Оле.

— Я у девчонок побываю, — сказала она, когда они вышли в коридор, — а ты — у мальчишек. Потом встретимся и поговорим.

— Ладно, — согласился Олег, хотя и не думал разыскивать ребят, пропустивших занятия.

А Оля сначала заглянула в «бытовку» — так ребята называли помещение, оборудованное для нехитрых бытовых дел учащихся. Здесь можно было простирнуть рубашку, почистить ботинки, погладить брюки или платье. Собираясь тут, мальчишки и особенно девчонки обменивались последними новостями и вообще болтали всякую всячину, и Зоя надеялась услышать что-нибудь о странной эпидемии головной боли. Но в «бытовке» она застала только Бориса Барсукова. Он стоял около широкой раковины. Локти, как поршни, ходили взад-вперед. Мыльная пена летела во все стороны.

Оля подошла поближе и с приятным удивлением увидела, что он стирает ее платок.

— Хватит! Уже хорошо! — засмеялась она. — Уже чисто!

— Заметно еще, — возразил Борис.

— Дай я посмотрю!

Оля отстранила его от раковины, прополоснула, выжала платок и, встряхнув, расправила его.

— Заметно, — повторил Борис и ткнул пальцем в белое пятнышко на голубом фоне.

— Ерунда! — отмахнулась Оля. — Метка на память.

Борис неуклюже переступил с ноги на ногу.

— Не думай — я не нарочно… И тогда тоже… Не видел, потому и наступил на туфлю.

— Ты всегда такой…

Оля подыскивала подходящее слово.

— Всегда… С самого… этого… как родился, — признался Борис, не дожидаясь конца фразы, и оба улыбнулись друг другу. — Я грибы люблю, а никогда их не собирал. Мамка в лес не пускала… Говорит, хоть одна если мина в лесу от войны осталась, ты на нее обязательно напорешься.

— Я, кажется, теперь должна тебе помогать, — вспомнила Оля про опергруппу «Срочной помощи».

— Как?

— Не знаю… Но обязана придумать! А то еще грохнешься с крыши.

— Не-а! — мотнул головой Борис. — Я туда не полезу.

— Боишься?

— Не-а!.. Клады не на крышах, а в подвалах больше.

Оля не успела узнать, о каких услышала кладах, потому что в «бытовку» ссутулясь вошел Семен.

— Деньги есть? — спросил он у Бориса.

У того в верхнем кармане куртки хранилась пятерка, но руки были в мыльной пене, и он, выпятив грудь, подставил карман Семену:

— Бери.

Двумя пальцами Семен вытащил пятерку.

— Отдам — не зажилю!

Из «бытовки» он снова пошел в свою комнату, куда заходил и раньше, но никого из ребят не застал там. Теперь за столом сидел Олег, раскрывший, наконец, сборник правил.

— Деньги есть? — накинулся на него Семен.

— Зачем? — неохотно отозвался Олег.

— Тебе-то что! — запальчиво крикнул Семен. — Есть — дай! Потом верну, не заначу! А нет — так…

— Сколько?

— Все!

Олегу не хотелось расставаться со своими двадцатью рублями. Он полез во внутренний карман, долго копался в нем и вытащил одну десятку.

— Больше нету.

— А у этого? — Семен кивнул на койку Петьки Строгова и сам же ответил себе: — Если и есть — не выпросишь!

— Мало ты у него сала поел! — кольнул Олег.

— То сало, а то деньги! Он на них молится! Подавится, а не даст!

Если бы Петька слышал это, Семен не получил бы от него ни копейки. Но Петька ничего не слышал и, войдя в комнату, не подавился, узнав, что Семену нужны деньги.

— Много надо?

— М-много! — растерянно промычал Семен, не ожидавший такого вопроса.

У запасливого Петьки было пятьдесят рублей, и он без колебаний протянул Семену двадцатипятирублевую бумажку.

— Хватит?

— Еще! — взмолился Семен, не веря в удачу.

— На! — Петька отдал последние деньги и похлопал по всем карманам. — Больше не проси — пусто.

Теперь у Семена было уже шестьдесят пять рублей. Окрепла надежда собрать сотню и откупиться от бывших дружков. Он гнал от себя пугающую мысль о том, что верить Сороконогу нельзя. Получив сотню, он может через неделю явиться с новым требованием. И все-таки в душе у Семена теплилась надежда. На что он им? Что было, то прошло. Он никогда больше не вернется в их компанию. Лучше сам пойдет в милицию, а к ним не вернется! Они должны это понять, и страх заставит их отступиться.

Но заставит ли? Не ради одной сотни искали они его по всему городу! И не нашли бы, если бы не этот проклятый мусор! И дернуло же его потащить во двор коробку с опилками и стружками! Всегда был настороже — даже у окна не садился! А тут благородство его заело! Расплылся перед мастером! Олух придурковатый! Лопух развесистый!

Так ругал он себя, вышагивая по коридорам общежития в поисках богатых ребят из его группы. Удача больше не сопутствовала ему. Одни совсем отказывали, другие давали мелочь. Но Семен был упрям. Он стал просить денег даже у тех, кого и не знал вовсе. Попалась навстречу Оля Зыбкова. В «бытовке» он к ней не обратился, а теперь выпросил рубль.

Сунув ему мятую бумажку, она побежала дальше — у нее были важные новости. Без стука влетела она в комнату номер семь и, присев к столу, бесцеремонно захлопнула сборник правил, лежавший перед Олегом.

— Был? — требовательно спросила она. — Всех спросил?

— Всех, — неохотно соврал он.

— Они тоже в фотокружок ходят?

— Ну, ходят, — поколебавшись, ответил Олег.

— Вижу, что не понял ничего! — изумилась Оля. — Эх ты!.. Голова болит у тех, кто в фотокружке занимается! Дошло?.. И никакие они не симулянты и прогульщики!.. Идем!

— Куда? — Олег испугался, что она потащит его к тем самым мальчишкам, с которыми он должен был переговорить. — Никуда я не пойду!

— Ты что? — Глаза у Оли стали огромными от удивления, готового немедленно перейти в негодование. — Забыл про наше правило — «Сегодня узнал — сегодня же помог»?.. Или ты еще не все понял?.. Надо осмотреть фотолабораторию — там причина!.. Идем!