Динка прощается с детством

"Нет, не так!" Глаза Динки загорались, она вскакивала, хватала бубен, в глазах ее с дразнящей улыбкой вставала красивая, молодая плясунья. Не отпуская ее ни на миг из своей памяти и полузакрыв глаза, улыбаясь не свойственной ей улыбкой, Динка неслась перед ошеломленным Хохолком, замирая на месте, поводила и трясла плечами, откинув голову, выкрикивала какие-то непонятные цыганские слова. Потом вдруг останавливалась с затуманенным взглядом, а Хохолок удивленно смотрел на нее, не веря своим глазам.

"Это была не ты, - говорил он. - А та цыганка..."

Динка смеялась и, возвращаясь с прогулки, бережно вешала на гвоздик свой бубен до следующего раза.

Нет, нет! Как может она отказаться от этих поездок и как примет это сам Хохолок? Леня даже не понимает, чего он от нее требует. Ведь Хохолок - это ее друг, покорный, терпеливый, лучший друг... У нее только два друга; он и Леня. Леня никогда не мешает Хохолку, почему же Лене мешает Хохолок? Зачем он требует от нее такой жертвы? Ничего не может решить Динка. И кажется ей, что стоят на траве большие весы. В одной чашке ее дружба с Леней, долгие годы, прожитые вместе, ласковое имя "Макака", далекий волжский Утес и прямые темные брови над серыми глазами. В другой - черная ночь в цыганском таборе и тоненький, темноглазый мальчик с холодным шкворнем в руке, цветистый фиолетовый луг, смешливые губы, быстрый бег по тропинкам и перелескам, безотчетно смелый, не скрывающий своей любви Хохолок. Не двигаются чашки весов, ни одна не перетягивает другую...

- Два друга у меня... два друга... - горько шепчет Динка, отталкивая от себя всякую мысль о том, что ей придется выбрать между ними одного. Она поняла - так хочет Леня.

Глава двадцать восьмая

НЕЧАЯННАЯ ОБИДА

- Динка! - кричит с террасы Мышка. - Дина! Леня едет на почту!

- Я еду на почту, - говорит, появляясь из кустов, Леня. Он ведет на поводу Приму и, увидев в руках Динки клеенчатую тетрадь, быстро спрашивает: - Ты читала свой дневник?

Динка молча кивает головой. Леня стоит перед ней такой высокий, сильный и красивый. Солнце освещает его пепельные волосы, зелень ореховых кустов отражается в глазах.

- А как бы поступила ты теперь, если бы эта Зоя снова появилась? спрашивает он, напряженно сдвинув брови и щуря глаза.

Динке делается неудержимо смешно и весело.

- Еще хуже! - хохочет она. - Еще хуже! Я не стала бы терпеть так долго!

Но Лене слышится в ее хохоте насмешка. Он бледнеет.

- Над чем ты смеешься! - гневно кричит он и, шагнув к ней, закрывает ее смеющийся рот неожиданным долгим поцелуем.

Застигнутая врасплох, удивленная и рассерженная, Динка хочет оттолкнуть его, но сердце ее сильно бьется, руки не слушаются, и, очнувшись, словно во сне, она слышит удаляющийся топот Примы.

Не в силах понять, что случилось, Динка прижимает к губам холодную ладонь и долго смотрит на нее. Никогда не целовал ее так Леня... Может быть, он сошел с ума?.. Но почему же она ничего не сказала ему?..

- Что это было? - шепотом