Динка прощается с детством

ила она.

- Да-да! Любимая Васина тряпочка. Я отдала ее, отдала. И ты можешь с успехом повесить на шею другую тряпку, и Вася тоже полюбит ее. А этот человек едет на смерть, и, может быть, эта детская вера в ангелов и эта несчастная бархотка дадут ему силы, - задыхаясь от душившего ее гнева, заговорила Динка, но голос Лени перебил ее:

- Хватит, хватит! Я все слышал! И ты неправа, Мышка. Ты должна благодарить сестру, что твоим именем она доставила человеку такую радость. Может быть, последнюю в его жизни... Где же твоя доброта, Мышка? Неужели... Вася... и только Вася?..

Леня замолчал, с укором глядя на Мышку. Она тоже молчала. Динка, закинув за голову руки, смотрела в потолок.

- Ну, спите! - сказал Леня и, потушив лампу, вышел в соседнюю комнату.

Через секунду в темноте послышался тихий, нежный голос Мышки:

- А он очень обрадовался, Динка?

И далекий, как утихающее за лесом эхо, протяжный вздох:

- Очень...

Глава двадцать седьмая

ДВА ДРУГА

Динка встала очень рано. Летом она всегда вставала вместе с солнцем и никак не могла понять людей, которые так спокойно могут проспать летнее утро. "Ведь это же самое хорошее время, когда все живое просыпается", - думала Динка.

Сегодня, вскочив с кровати, она прошла мимо комнаты Лени. В раскрытую дверь было видно закинутую на подушку голову и свесившуюся руку. Динка с нежностью посмотрела на прямые полоски бровей, на закрытые глаза с темными густыми ресницами, на мягкие пепельные волосы, закинутые вверх. Больше всего любила Динка Ленины брови. По этим бровям и по тому, как они поднимались вверх или сдвигались в одну сплошную черту, она с детства научилась угадывать настроение Лени, она никогда не думала, какой он - красивый, некрасивый или просто симпатичный, но сегодня вдруг заметила, что он очень красивый. Или нет, "красивый" не то слово, он очень хороший. И словно в удивлении, что никогда раньше ей не приходило это в голову, Динка остановилась у двери, пристально вглядываясь в очертание сухих, жестких губ, смуглых щек, высокого лба и бровей.

"Какое хорошее лицо... Оно даже лучше, чем у Мышки, лучше, чем у мамы... Лучше, чем у всех... А я-то, я какая..." Динка нащупала в кармане круглое зеркальце; она всегда брала его с собой утром для того, чтоб, подловив первые солнечные лучи, дразнить зайчиками своих собак, - они очень смешно отмахивались от него лапами, особенно когда солнечный зайчик прыгал на собачьем носу. Но сегодня Динка поспешно выложила из кармана свое зеркальце она боялась нечаянно увидеть в нем себя - и, усевшись на крылечке, подумала:

"У меня только одни косы хорошие, потому Леня и любит их". Раньше он всегда сам мыл их и расчесывал, сердясь на Динку, что она не имеет терпения и выдергивает целые пряди. Но один раз мама сказала, что Динка уже большая и должна причесываться сама. И Леня перестал заплетать ей косы. Кроме того, теперь он часто уезжал...

Динка перекинула на грудь обе косы, густые вьющиеся концы их лежали на нижней ступеньке. Леня