Мила Рудик и загадка Сфинкса

— Это же… это… — ошеломленно бормотала Улита, пытаясь что-то сказать.

Вместо нее сказала Мила.

— Белый Единорог вернулся в свою Долину. — Она встретилась взглядом с Орионом. — Вот почему тот человек, который был здесь, исчез — потому что злу теперь здесь не место.

Старик Орион посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, и Миле показалось, что он понял ее.

Белый Единорог поднял голову к небу, и сияние, исходящее от его рога, вдруг вспыхнуло ярко-ярко, и накрыло Долину ослепительной волной, озарив каждый уголок земли. Мила, Берти, Ромка и все остальные прикрыли глаза руками, чтобы не ослепнуть.

Когда волна света рассеялась во мраке ночи, все увидели, как Белый Единорог склонил голову, коснувшись рогом берега озера, и, развернувшись, медленно направился в глубь Долины. Вскоре он растворился в темноте.

— Это… это невероятно, — продолжая изумленно смотреть в ту сторону, куда ушел Единорог, пробормотала Улита. — Почему он вернулся?

Орион и Тимур с Ромкой посмотрели на Милу и Берти.

— Почему он вернулся? — повторила Улита.

Берти глубоко вздохнул, пристально посмотрел на Милу и, подняв руки, снял с шеи тонкую пеньковую веревку с Черной Меткой.

— Потому что Мила пожертвовала собой, чтобы спасти мне жизнь. — Он виновато улыбнулся. — А ведь это именно из-за меня мы попали в такую переделку, Рудик. Тебе не стоило рисковать из-за такого болвана, как я.

Он подошел к Миле и протянул к ней руку; в ладони у него была зажата веревка с сургучной печатью, размеренно покачивающейся в воздухе.

— Держи. Это твое.

Мила взяла у него из рук Метку и надела на шею. И сразу же ощутила, как ее наполняет странное чувство — возвращение чего-то очень дорогого. Теперь эта Метка не пугала ее, как это было когда-то, и не вызывала мыслей о смерти и страшных временах Гильдии. Две спасенные жизни — вот что означала в этот момент для Милы Черная Метка.

Мила подняла глаза на Берти и улыбнулась.

— Стоило. Я лучше знаю.

Она перевела взгляд на устремленные к ней лица: Ромка гордился ею, Орион смотрел с одобрением, и даже во взгляде Улиты появилось что-то новое. Она вдруг сделала глубокий решительный вдох и подошла к Миле.

— Я думаю, ты должна знать, — начала она, и Мила с удивлением заметила, что Улита взволнована. — Жителям Долины, когда они покидали ее, удалось унести с собой только одну вещь, потому что ее не коснулось проклятие, — Священную Кровь Единорога.

Мила кивнула.

— Я помню, ты рассказывала…

— Подожди, не перебивай меня, — нахмурившись, быстро замахала руками Улита. — Священная Кровь Единорога — это камень, а точнее — карбункул единорога.

Мила, не совсем понимая, к чему ведет Улита, посмотрела на свой перстень, в котором, как она знала, находился карбункул единорога.

— А если еще точнее, — продолжала Улита, заметив жест Милы, — то это карбункул Белого Единорога — Хранителя Долины. И он сейчас находится в твоем перстне.

Мила тупо уставилась на нее, широко раскрыв глаза от изумления. Улита что-то путает. Этого быть не может.

— Это какая-то ошибка, — вслух сказала Мила. — Этого не может быть, правда?

Она посмотрела на Ориона. Ну хоть он-то должен понимать, что Улита ошибается!? Но Орион почему-то не протестовал, а только молча смотрел на Милу.

— Может, — убежденно сказала Улита. — Я это поняла сразу, как увидела этот камень на твоем пальце. Карбункул Белого Единорога уникален — его невозможно перепутать ни с каким другим.

Мила обвела ошеломленным взглядом своих друзей, но все они были поражены услышанным не меньше чем она сама.

Улита взволнованно прокашлялась, а потом посмотрела на Милу прямым и доброжелательным взглядом, в котором больше не было неприязни.

— Я раньше думала… Я не понимала, почему перстень достался тебе, потому что только самые лучшие… А ты всего лишь второкурсница… — сбиваясь, проговорила она, потом прокашлялась и решительным голосом закончила: — Но я ошибалась. Теперь я уверена, что этот камень должен был оказаться именно у тебя. Ты достойна быть его владельцем, Мила.

Мила сначала онемела от такой неожиданной похвалы и даже растерялась. Ей показалось, что она, наверное, что-то должна сказать в ответ, но никак не могла придумать что именно. К счастью, от необходимости отвечать ее спасло появление знахарей во главе с госпожой Мамми. Они летели со стороны города. Двое на метлах несли по небу носилки. Остальные летели в ступах, и каждый из них тянул за собой на буксире еще по одной ступе.

— Ну наконец-то, — облегченно выдохнул Орион. — Пора возвращаться в город.

Ранение Берти оказалось неопасным. Пока Тимур, Мила и Ромка ждали на первом этаже Дома Знахарей, госпожа Мамми обработала какой-то резко пахнущей жидкостью рану на голове Берти и быстро вытолкала его за дверь, велев больше не подставлять голову под тяжелые предметы.

Ребята вышли во двор и увидели Поллукса Лучезарного: он был взволнован и бледен. Его брат сейчас был в одной из палат круглой, как бочка, башни под опекой знахарей. Никто не знал, что теперь с ним будет после всего случившегося. Мила слышала, как госпожа Мамми распорядилась никого пока к нему не пускать, вот профессор и ждал во дворе. Странно было видеть, как он о ком-то беспокоится.

— Ты идешь? — спросил Ромка у Милы. — Нам нужно срочно вернуться в Львиный зев. Орион сказал, чтобы мы не задерживались. Предстоит еще все рассказать Велемиру и получить хорошую взбучку от Альбины.

— Идите, — сказала Мила и со значением кивнула в сторону Лучезарного. — Я догоню.

Когда ее друзья ушли, Мила посмотрела на профессора. Во дворе Дома Знахарей было темно, только желтый свет из круглых окон немного освещал скамейку, на которой в ожидании сидел знаменитый лицедей. Мила подошла и села рядом.

Мила понимала, что ей вовсе не обязательно быть здесь. Да и сил у нее почти не осталось. Но почему-то ей казалось, что Поллуксу Лучезарному сейчас не помешает компания.

— Как зовут вашего брата, профессор? — спросила Мила.

— Кастор, — ответил Лучезарный и вопросительно глянул на Милу. — Как ты узнала, что он мой брат?

Мила помялась.

— Мне об этом сказали… Человек, который хорошо его знал.

— Тебе известно, что случилось с Кастором?

Мила подумала, что сейчас не самое подходящее время, чтобы рассказывать все в подробностях, поэтому коротко ответила:

— Мне не все известно. Я знаю только, что его использовали, чтобы причинить вред… другим людям.

Лучезарный закивал.

— Орион сказал, что ты спасла Кастору жизнь, это правда? — спросил он Милу.

— Не совсем. Мы вместе с Берти вытащили его из пещеры, которую завалило камнями.

Профессор онемел от услышанного. Наверное, он представил себе, что было бы с его братом, если бы тот остался в пещере. Воспользовавшись молчанием Лучезарного, Мила быстро спросила:

— Профессор, скажите, ваш брат живет в Театральном переулке в доме 5а возле театральной кассы?

— Да, — удивленно ответил Лучезарный. Судя по выражению его лица, он никак не предполагал, что в эту минуту ему могут задать такой вопрос.

— Значит, это его я видела, — пробормотала себе под нос Мила.

— Откуда ты знаешь, что он там живет? — пораженно спросил Лучезарный, не расслышав последних слов Милы.

— Я видела его там, — уже в полный голос повторила она. — То есть, конечно, я думала, что это вы.

Лучезарный внимательно смотрел на Милу. Он впервые выглядел как обычный человек: ни самодовольства, ни высокомерия, ни театральных жестов.

— Ты… ты думала, что он — это я? — Поллукс Лучезарный недоверчиво нахмурился.

— Да, — кивнула Мила. — Он выглядел совсем как вы. И студентки Золотого глаза выпрашивали у него автографы. И он расписывался. А кассирша сказала, что он живет в этом доме. Я даже не поверила сначала. Наверное, он часто выходил из дома перевоплощенный.

— Боже мой! — воскликнул Лучезарный, во все глаза глядя на Милу. — А я и не знал об этом. Но как? Он же ничего подобного не умеет!