Мила Рудик и загадка Сфинкса

Чтобы не слушать ссору Белки с братом, Мила с преувеличенным вниманием стала разглядывать посетителей кафе. Студентов здесь было мало: несколько златоделов и белорогих, чьи родители жили в Троллинбурге, а поэтому им не нужно было уезжать домой на каникулы — они и так были дома. Некоторые, как Векши, вынуждены были остаться из-за занятости родителей. Однако больше всего в кафе было взрослых волшебников. Еще Мила заметила нескольких гномов и даже одного щура, которого по каким-то неизвестным делам занесло в Троллинбург. Он сидел за своим столиком, наклонившись над едой так низко, что волшебник, сидящий к нему спиной за столиком по соседству, казался просто великаном. Хотя, может быть, такое ощущение складывалось еще и потому, что на голове волшебника был высокий колпак со звездами. Мила присмотрелась внимательнее и вдруг узнала звездочета Селенуса. Он сидел к ней боком, погрузив усы и нос в большую деревянную емкость, от которой шел густой пар, поэтому Мила и не узнала его сразу.

«Выходит, иногда профессор Парсек все-таки покидает Астрополь и спускается подальше от звезд и поближе к людям», — подумала Мила, и вдруг ее словно кто-то стукнул по лбу чайной ложкой. — «Звезды… Ну конечно! Как я сразу не догадалась!»

Она обернулась к Ромке и, кивнув в сторону звездочета, сказала:

— Ромка, посмотри, кто там сидит.

Ромка, оторвавшись от «Крокодамуса», повернул голову и заметил профессора астрологии.

— Гляди-ка, и звездочеты, оказывается, спускаются иногда на грешную землю.

Мила нетерпеливо вздохнула.

— Да при чем здесь это? — прошептала со значением она. — Тебе не кажется, что, может быть, это оно и есть?

— Оно? — непонимающе уставился на Милу Ромка. Потом перевел взгляд на профессора, и вдруг его брови поползли вверх. Он снова посмотрел на Милу взглядом человека, на которого снизошло озарение. — «Спроси у звезд…» Так и есть! Кто же, кроме звездочета, знает, что там говорят эти звезды? А ну пошли…

Мила с Ромкой встали, не обращая внимания на ссорящихся Белку и Берти, и направились прямо к профессору Парсеку. Мила понятия не имела, какой вопрос нужно задать первым, а когда оказались уже практически в двух шагах от профессора, вдруг подумала, какой глупейший они с Ромкой будут иметь вид со своими расспросами. «Нам нужно что-то спросить у звезд, а что — мы и сами не знаем. Может, вы подскажете?» Идиотизм.

Мила уже остановилась, собираясь поворачивать обратно, но Ромка решительно подтолкнул ее вперед, и они вдвоем предстали перед звездочетом.

— Здравствуйте, профессор Парсек, — выпалил Ромка. — А мы вот… э-э-э… вас увидели, решили подойти поздороваться.

Профессор оторвался от дымящегося напитка и добродушно улыбнулся, глядя на ребят небесно-голубыми глазами.

— Здравствуйте, молодые люди. Очень мило с вашей стороны. — Он сделал приглашающий жест рукой. — Присаживайтесь.

Мила и Ромка сели напротив профессора.

— Гм, — прокашлялась Мила и неуверенно начала: — Профессор, помните, вы сказали, что астрология — это говорящая наука?

— Помню, помню… — с довольным видом попивая свой напиток и улыбаясь в усы, отозвался звездочет. — Звезды говорят с нами, нужно только уметь распознать смысл их посланий.

— А-а-а… — Мила переглянулась с Ромкой, тот поощрительно закивал. — А что говорят звезды, профессор?

— О-о-о! — протянул восторженно звездочет. — Многое. Они могут рассказать о зарождении мира и даже предсказать его гибель. Они могут поведать тайны великих событий прошлого и рассказать о событиях грядущих. Звезды знают все. Нужно только спросить у них — и они ответят на любой вопрос.

Мила с Ромкой опять переглянулись.

— Э-э-э… — неуверенно промычала Мила, представляя какой несуразицей могут показаться профессору ее слова. — А звезды в последнее время ничего не говорили о том, что должен быть найден какой-то… а-а-а… свет?

— И о том, — продолжил Ромка, — что найти его нужно, пройдя через какой-то… э-э-э… мрак.

Звездочет вдруг поставил на стол свою дымящуюся кружку и с серьезным видом, удивленным голосом проговорил:

— Странно, что вы об этом спросили.

Он отодвинул кружку подальше, к центру стола, а сам наклонился над столом и доверительным тоном заговорил:

— Видите ли, дело в том, что некоторое время назад я отчетливо разглядел на небе совершенно особое расположение звезд. Это расположение указывало на события, которые должны случиться в ближайшем будущем. И касаются они…

Он вдруг замолчал и огляделся по сторонам.

Мила, охваченная волнением оттого, что неожиданно так близко подошла к разгадке таинственного послания, настойчиво спросила:

— Чего они касаются, профессор?

Он прокашлялся и зловещим шепотом изрек:

— Они касаются проклятой Долины Забвения.

Долина Забвения, к которой водила их Улита, стояла перед глазами Милы и сейчас. Заброшенная долина, где кроме мертвой земли и древних развалин больше ничего не было, не относилась к тем местам, где Мила жаждала побывать. Но самое главное: Мила не могла понять, какое она может иметь отношение к этому не слишком заманчивому месту.

— Звезды говорят, — продолжал тем временем звездочет, — что уже наступил тот час, когда должна открыться дорога к сокровищам Долины Забвения. Свет сокровищ: золота, серебра и драгоценных камней — таится во мраке проклятой Долины. Тот, кому будет знак, сможет войти в Долину и, пройдя сквозь мрак, найти несметные богатства. Но кто это будет, мне неизвестно. Это тайна, которую звезды пока не открыли мне.

Мила и Ромка слушали, затаив дыхание, и при слове «знак» в очередной раз переглянулись. В послании, из видения Милы, было сказано: «Ты та, кому дается знак…». Возможно ли, что это именно тот, недостающий фрагмент предсказания, который остался загадкой для профессора Парсека?

Несколько минут Мила молча обдумывала услышанное.

— Профессор Парсек, — она вдруг кое-что припомнила, — а что насчет той тайны?

— Какой тайны? — озадаченно переспросил звездочет.

— Ну… Луна в созвездии Близнецов, — напомнила ему Мила. — Вы говорили, что это признак какой-то тайны, и обещали подумать…

— А, да! — небрежно махнул рукой звездочет. — Ничего существенного. Ровным счетом ничего. Иногда звезды — это просто звезды и не более того. Не берите в голову… Ох!

В этот момент щур, который сидел позади профессора, за соседним столиком, поднялся и, набрасывая на голову капюшон своего серого балахона, одновременно локтем сбил с головы звездочета его колпак со звездами. Колпак упал на пол буквально в футе от ног Милы, и она наклонилась, чтобы поднять его. Над ней прозвучал гнусавый и тягучий голос щура: «Мои извинения», и совсем рядом голос профессора, который тоже наклонился за своим колпаком: «Ничего страшного…». Мила первая дотянулась до колпака и, разгибаясь, протянула его профессору.

— О, благодарю, — улыбнулся профессор, неуклюже свисая с края стола.

Он потянул руку за колпаком, и Мила краем глаза заметила, как что-то маятником качнулось чуть выше согнутой в локте руки. Она невольно перевела взгляд и замерла, как громом пораженная. Чувствуя, что сердце подпрыгнуло к самому горлу, Мила с ужасом смотрела на покачивающуюся на шее звездочета черную сургучную печать с изображением двух пауков: пожирателя и жертвы.

Выпрямившись, Мила вдруг очнулась и быстро отвела взгляд, пока Селенус Парсек не обратил внимания, что она заметила печать на его шее. Мила не знала, что и думать. Как, откуда у звездочета могла появиться эта Метка? Рассеянный взгляд Милы остановился на окне… и в этот момент она забыла и о Паучьей Метке, и о звездочете, и о пророчестве, касающемся Долины Забвения, и о послании, символами зашифрованном в ее видении…

За окном, в рамке из белых снежинок, нарисованных на стекле, нечетко проступала темная фигура высокого длинноволосого человека в накидке. Запотевшее изнутри стекло делало лицо человека размытым, казалось, что лица у него просто нет. Однако сердце Милы зашлось от страха — она узнала его. Это был тот же человек, которого она видела в Алидаде; тот же, который пытался напасть на нее в Театре Привидений. Он стоял неподвижно и заглядывал в окно переполненного посетителями кафе. Мила еще не успела подумать, что ей делать, как таинственный человек вдруг отстранился от окна и, сделав буквально два шага в сторону, исчез.