Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок

— А почему он такой…такой, неузнаваемый?

— Так его перестроили. — послышался весёлый смех.

— А что, то за всадники?

— Это набережная всех гетманов.

— Всех гетманов!? Вот это да! А что там за башня с часами?

— Это новый символ Полтавы, Казацкая башня. Часы не меньше, чем на Биг Бене в Лондоне.

— А ещё правее, огромное выпуклое здание из стекла и бетона?

— Это "Искусственный океан" и Аквариум.

— Какой океан?

— Огромный бассейн, с морской водой и золотистым, километровым пляжем. Специальный механизм создаёт настоящий прибой. Можно создать даже трёхметровые волны. В бассейне купаются круглый год.

Дима смотрел и не мог насмотреться.

— Дай, я посмотрю! — не выдержал Андрюша.

Добравшись до трубы, Андрей упёрся локтями в парапет, и уставился на Леваду, млея от удовольствия. Казалось, Дорошенко никогда не насмотрится. Наконец, с большим трудом, его удалось оторвать от объектива.

Троица прошла мост до конца. На "Институтской" стороне перед мостом располагается большой круглый фонтан, одетый в тёмный гранит, с лепной чашей посредине. Из чаши весело плещется бурливая вода. Вокруг фонтана поставлены удобные лавочки, на которых весело гомонят кампании неунывающих студентов.

Слева, храм Веры, Надежды и Любви. Вблизи, собор кажется настоящим исполином. Друзья переглянулись. Со стороны институтской горки хорошо видны четко очерченные силуэты Успенского и Воскресенского соборов, а так же выпуклые крыши и усечённые башни Краеведческого музея. Слева, недалеко от моста хорошо просматривается древняя Николаевская церковь.

— Этот мост называют ещё "Мостом между трёх церквей". - патетическим тоном сказала новая знакомая.

— Вот это да! — с восторгом вымолвил Дима, глядя на частокол башен.

— А какое сейчас население Полтавы? — неожиданно спросил Андрюша.

— Около миллиона. — ответила девушка.

Эльфина удовлетворённо улыбнулась. Вернулись "наши туристы" той же дорогой.

Снова вышли на Октябрьскую. По обе стороны пешеходной улицы волшебно светятся гранитные блюдца фонтанов, медленно переливаясь пастельными тонами. Пенные струи весело танцуют в бурлящей, цветной воде. На всю округу гремит эстрада. Хохолки фонтанчиков подтанцовывают в такт музыке.

В промежутках, между фонтанчиками ярко светятся жидкокристаллические экраны небольших, вытянутых телевизоров. Бесчисленные мониторы показывают концерт, происходящий в Октябрьском парке.

На ярко освещённой сцене, чуть ли не заглатывая цилиндрический микрофон, пошло пританцовывает симпатичная певица, в рваной одежде, на фоне полуголого кардебалета.

Гранитная мостовая, во всю ширину светится точечными, золотыми лампочками. Лампочки весело мигают в такт музыке.

— Светомузыкальные фонтаны!? — то ли спросил, то ли уточнил Дима, оглядываясь по сторонам. Он делал аккуратные шажки, стараясь не ступать на круглые фонарики.

— Да. — весело ответила девушка.

— А что за концерт? — поинтересовался Андрюша.

— Просто, концерт в парке. — пояснила Эльфина.

— Интересно, получается. — продолжил разговор Дима. — Мы, с этого же места, недавно, уже гуляли по Октябрьской, только тогда она называлась Александровская и было это в 1909 году.

— Ничего себе недавно. — и Эльфина залилась звонким смехом.

— А какой сейчас год? — серьёзно спросил Андрюша.

— Вам лучше этого не знать. — так же серьёзно ответила девушка. — Прошлое, оно конкретно, а будущее всегда неопределённо. Лучше осматривайте город и не задавайте лишних вопросов.

И действительно, город изменился до неузнаваемости. Всё застроено. Везде гранитная мостовая и скульптурные фасады. Залитые светом фонтаны, словно положенные на землю фонари, суживались в перспективе улицы и сливались возле Октябрьского парка в одно световое озеро.

Полтава стала настоящим европейским городом. Кругом расположились старинные, вылизанные домами и ухоженные парки.

— А почему скульптуры на домах с разными лицами? — поинтересовался Андрей.

— И причём, необычайно реалистичными. — добавил Дима.

— Очень просто. Наш мэр объявил конкурс. Было принято решение облагородить фасады зданий скульптурами жителей города, но при одном условии: эти люди должны не курить, или бросить курить и не злоупотреблять спиртным.

— А как это проверяется? — заинтересовался Дима.

— Элементарно! — Эльфина снова засмеялась, мотнув белокурой головой, отчего, светлые локоны задорно задёргались. — Претенденты на собственное изваяние проходили специальный медицинский тест. По его результатам отбирали кандидатуры.

— А если курил, но бросил? — спросил Дима.

— Если бросил вчера, то, конечно не пройдёт. А если не куришь и не пьёшь много месяцев, то организм уже очистился, и тебя могут взять.

— Что, значит, могут взять? — поинтересовался Дима.

— Выстроилась такая очередь!!! — Эльфина звонко засмеялась, широко раскрыв рот. Белозубые челюсти засверкали, как у касатки. — Многие хотели запечатлеть себя в мраморе на фасаде, но выбрали лучших из лучших. Принимали во внимание и внешние данные. Если у тебя не красивая фигура, как же нелепо ты будешь смотреться на здании, открытый взорам бесчисленных прохожих. Да над тобой же смеяться будут!

— Ну, а кто не прошёл конкурс, что с ними стало? — допытывался Дима.

Эльфина снова засмеялась.

— В Полтаве зданий на всех хватит. — весело ответила девушка. — для многих этот почин стал хорошим стимулом заниматься спортом, чтобы улучшить фигуру и попасть на фасад нового здания. А следующий конкурс будет через пол-года. Так, что время есть, и курить бросить, и фигуру улучшить. А тем временем, наш мэр практически в каждом дворе установил стационарные тренажёры, не говоря уже о турниках и брусьях. В каждом районе построены бассейны, теннисные корты, горнолыжные слаломы и даже "Искусственный океан", который Вы видели с моста. Так что Полтава стала зоной здорового образа жизни. Все киоски с сигаретами куда-то подевались. Их, конечно, продают, но в строго означенных местах и в ограниченном количестве, потому что спрос на них не большой. То же самое и со спиртным.

От избытка информации у ребят закружилась голова.

Вся Октябрьская пестрела скульптурными фигурами. Мраморные юноши и девушки, зрелые мужчины и женщины с открытыми, добрыми лицами, спокойно смотрели на прохожих.

Вечерело. Зажглись огни. Октябрьская засверкала светящимися витринами и рекламными огнями. Ярче стали переливаться блюдца разноцветных фонтанов.

— А какой возрастной ценз для отбора на памятник? — спросил Дима, глядя на такие разные лица скульптур.

— А ценза, собственно говоря, установлено не было. Просто, после шестидесяти, решились на изваяние всего несколько человек.

Болтая и подшучивая, маленькая компания дошла до перекрёстка, за которым начинается Октябрьский парк. В парке, Дима с Андрюшей увидели море света, словно на огромное блюдо кто-то разлил сверкающую плазму и она засветилась, как космический корабль, немыслимыми сочетаниями цветов по всей поверхности, и даже на деревьях.

Заглушая музыку, раздавался шум множества мощных фонтанов, подсвеченных белым светом и серебряной, бурлящей стеной, выделяющейся на фоне утёсообразных вершин деревьев и ночного, звёздного неба.

Ребята шли, раскрыв рты. Эльфина посматривала на друзей взглядом опытного психолога, голубые глаза девушки искрились неподдельной радостью.

— А что, за колонна на площади Луначарского? — спросил Дима.

— Это памятник вечно юной Полтаве. — пояснила Эльфина.

— Красивый памятник. — подытожил Андрюша.

В подземном переходе царило бойкое оживление. Стайки весёлых девушек шли в сторону парка, дружески взявшись под руки. Влюблённые парочки медленно дефилировали по мраморному, центральному залу. По всем коридорам сновали люди. Где-то слышалась лирическая песня барда, заглушаемая звуками большого концерта.