Мила Рудик и Чаша Лунного Света

— Что делать? — в панике спросила Мила.

Они с Ромкой прижались друг к другу.

— Если внутри доспехов кто-то есть, то нечего даже и пытаться, — сказал Ромка. — А если они пустые, то можно еще побороться.

— Так сделай же что-нибудь! — воскликнула Мила, поражаясь спокойствию его голоса.

— Ладно, — не очень уверенно произнес Ромка, нахмурив от каторжных усилий лоб. — Что же сделать? Снести голову… Нет, не пойдет… Э-э-э… Наслать куриную слепоту… Нет, еще хуже…

Рыцари выстроились в круг и приближались к ним, шагая в ногу. Миле всегда казалось, что хождение в ногу выглядит смешно. Сейчас она была на этот счет совсем другого мнения. Мечи в руках рыцарей угрожающе подрагивали при каждом их шаге, а лязг ботфорт о мраморный пол залы казался все громче. От этого звука сердце уходило в пятки.

— Быстрее придумывай! — крикнула Мила, тоже пытаясь что-нибудь выдумать. Но в голове, кроме отдающихся эхом шагов, ничего не было.

— Сейчас… Вода, огонь, молния… Нет, все не то… Точно! — Ромка вскинул палочку в сторону одного из рыцарей и громко выкрикнул: — Коллапсо!

Рыцарь взорвался и разлетелся на осколки, словно зеркало. Осколки разлетелись в воздухе, но уже в следующую секунду вновь превратились в металл, и рыцарь, обретя прежнюю форму, пошел прямо на них.

— Почему не получилось? — спросила Мила.

— Видимо, это не настоящий рыцарь, — с нервными нотками в голосе крикнул ей в ответ Ромка. — Это только отражение. Но ведь от чего-то они отражаются! Значит, один из них настоящий.

— И какой же? — требовательно спросила Мила.

— Не знаю! — разозлился Ромка.

Мила посмотрела в прорези для глаз на шлеме одного из рыцарей. Внутри она не увидела ничего, кроме темноты.

— Нужно взрывать их всех по очереди, — сказал Ромка и, направляя палочку уже в другую сторону, выкрикнул, — Коллапсо!

Следующий рыцарь взлетел зеркальными осколками, но тут же собрался вновь.

Мила тоже подняла палочку.

— Коллапсо!

Калейдоскопом снова вспыхнули осколки, но и этот рыцарь оказался только отражением и, не останавливаясь, продолжал идти на них.

Мила с Ромкой прижались друг к другу теснее, стоя плечом к плечу. Рыцари были уже слишком близко, и их было так много, что ребята просто не могли успеть взорвать всех и найти настоящего. Мила уже мысленно попрощалась с Троллинбургом, но в тот момент, когда Ромка в очередной раз выкрикнул: «Коллапсо!», она увидела в разбросанных в воздухе осколках вполне ясное отражение рыцаря в доспехах. Это было всего лишь отражение… но ведь отражаться может только то, что существует на самом деле. И значит, настоящий… (рыцари были уже буквально в двух шагах от них, обступив их тесным кольцом)… а настоящий рыцарь должен был быть прямо у них за спиной!

Мила резко обернулась и, интуитивно выбрав именно того, кого по ее мнению показывали зеркальные осколки, выкрикнула:

— Агглютинацио!

И тут же все рыцари, кроме одного, вспыхнули вокруг Милы и Ромки, словно разлетевшееся вдребезги зеркало, и посыпались на мраморный пол. А настоящий рыцарь, неуклюже шатаясь, скрипел и шумел своими тяжелыми доспехами, пытаясь обрести равновесие. Но приклеивающее заклинание, которым Альбина однажды пригвоздила к потолку чугунный утюг, подействовало отлично — рыцарь просто не мог оторвать ноги от пола.

Ромка вышел вперед и, направив на него палочку, безжалостно произнес:

— Коллапсо!

Последний рыцарь разлетелся не на осколки, а на куски железа и рухнул на пол.

— Это чтоб неповадно было, — мстительно сказал Ромка, поднимая короткой струей воздуха вихрь на лбу. — Взяли моду на детей кидаться.

Из кучи железа торчали все еще приклеенные к полу сапоги и странно подрагивали, как будто хотели освободиться.

— Я думаю ждать полчаса, чтобы посмотреть, одушевленное это существо или нет, не имеет смысла, — сказал Ромка. — И так видно, что всего лишь куча металлолома…

Как только они зашли в следующую комнату, двери за ними закрылись и несколько металлических задвижек перекрыли им путь назад.

— Это уже было, — сказал Ромка.

Зал, в котором они оказались, не был похож на предыдущий. Пол здесь был не ровный, а уходил вверх гладким овалом. А вдоль стен зала до самого конца тянулись решетки. Присмотревшись повнимательнее, Мила к своему ужасу поняла, что за решетками не стена, а бесчисленное количество сбившихся в кучу камней. Видимо, Ромка тоже это понял, потому что еле слышно пробормотал:

— Это плохо. Это очень плохо.

Они пошли дальше, к двери, ведущей в следующий зал, но уже издали заметили прямо перед дверью огромных размеров камень, который преграждал им путь вперед. Подойдя ближе, они убедились, что камень еще больше, чем им показалось сначала.

— Тупик, — тяжело выдохнул Ромка, и он был прав — выхода не было.

Мила подошла к камню и попробовала его сдвинуть, хотя и понимала, что глупо даже пытаться — камень был в высоту не меньше двух аршинов, а весил, наверное, целую тонну. Неужели никак нельзя его убрать? Ведь должен же быть выход!

— Ну, мы еще посмотрим, кто упрямее — я или этот камень! — со злостью бросила Мила и в расстройстве ударила по камню кулаком.

Охнув от боли, она даже подпрыгнула на месте, когда на камне вдруг стали появляться врезанные невидимой рукой в его поверхность слова.

— Знаешь, — сказал Ромка, удивленно глянув на Милу, — ты мне сейчас напомнила мою маму. Она точно так же приводит в действие разную технику, когда та не хочет работать.

Мила решила не задумываться, хорошо это или плохо, а вместо этого вслух прочла надпись на камне:

— Загадка, — сказала Мила и тут же заметила сбоку от двери три массивных рычага в виде бронзовых рук желтовато-черного цвета, выступающих из стены. Она подошла к ним ближе.

— Только я не вижу ни одной подсказки, — заметил Ромка, продолжая озадаченно изучать строки на камне.

— Это и есть подсказки, — сказала Мила, указывая на рычаги.

В каждой бронзовой руке были разные предметы. Левая держала факел, правая — громоздкий ключ, а в средней руке на раскрытой ладони лежал голый череп с костями.

— И о чем это нам говорит? — спросил Ромка. — Какой рычаг выбрать?

Мила пока еще не знала ответа на этот вопрос, но была уверена, что только эти предметы могут подсказать им, что делать дальше. Конечно, в каждый из них можно было вложить какой угодно смысл, но ведь всегда есть правильный ответ. Просто его нужно найти.

— Значит, так, — вслух рассуждала Мила, — ключ открывает дверь.

— Только вот какую? — подключился Ромка. — Ту, что впереди, или ту, что сзади?

— Здесь не нужен замок, — сказала Мила, показывая на дверь перед ними. — Здесь проход закрывает камень. Значит, ключ открывает путь назад. В следующей руке…

— Череп с костями, — продолжил за нее Ромка. — Я знаю, что это значит. Это смерть.

— Точно, — сказала Мила. — И я думаю, что этот рычаг поднимает решетки. Он открывает камнепад.

— Ты уверена? — спросил Ромка и мрачно добавил: — А может быть, это то, что ждет нас впереди.

— Этого мы не знаем, — возразила Мила. — А после этих камешков от нас точно останутся одни косточки. К тому же факел — это огонь, а в одной из строк говорится про ад. Этот камень сбросит в ад рычаг с факелом. Именно он пропустит нас вперед.

Мила взялась за холодную бронзу, но на мгновение задержала руку. А что если она все-таки ошибается? Камни за решеткой выглядели очень страшно, а от вида крутых спусков в виде полукруга вместо горизонтальной поверхности пола становилось просто жутко. И все-таки Мила почему-то была уверена, что ее разгадка верна. Она посмотрела на Ромку. Тот утвердительно кивнул и тоже взялся за бронзовую руку. В следующий момент они опустили рычаг вниз.