Нечего прощать [СИ]

— Я же сказала тебе, показалось.

— Я точно слышал голоса, — сказал мужской голос.

— Телевизор кто–то включил.

Дальнейшие реплики она не слышала, люди удалились. Рита вышла из шкафа и тяжело выдохнула. Посмотрела на часы — 17 минут.

Она побежала на террасу и забралась на решетку, быстро ее преодолев оказалась на террасе Мишина, причем буквально за две минуты до появления последнего.

Кофе в его исполнении оказался воистину бесподобным:

— Такой кофе не всегда удается попробовать, — сказала Рита, — кажется даже твои бабушки, Тиша, такого делать не умеют.

— Ты только им такого не говори, пожалуйста, — ответил Тимофей, — а то они того и гляди — взорвут этот дом к чертям!

И в качестве ответа Тимофею на эту реплику прямо у них на глазах на северо–восток от дома раздался грохот и над одной из хозяйственных построек в районе аэропорта вырос огненный грибок, разметавший маленькое здание в разные стороны.

Все трое застыли от этого зрелища и ничего не поняли:

— Это тоже твои бабушки? — удивился Мишин.

— Не знаю, — шокировано сказал Тимофей. А сам вспомнил, что Анастасия собиралась утром в Мякуры.

Рита промолчала и они допили кофе, а потом собрали свою технику и поехали домой. В машине им наконец удалось поговорить о том, что Рита смогла найти в квартире Клавдии.

— Вот оно, — она победно достала из кармана конверт с камушками и цветком. Увидев бутон Тимофей сразу сказал:

— Это дипладения, того же сорта, что растет у Антона в комнате.

— Спасибо, я ее узнала и сама. Сколько говоришь их может быть в городе?

— Именно этого сорта? — испугался Тимофей.

— Да. Этого сорта.

— Не удивлюсь, если ни одной.

— Как это? — удивилась Рита.

— Очень просто, — ответил Тимофей, — эту дипладению привезли Антону из поездки по Боливии. Причем из какой–то дикой глуши и там купили за жуткие деньги. Нормальный турист туда поедет только за этим, в тех краях делать больше нечего совершенно.

— Потрясающе. Значит у нашего убийцы либо куча денег водится, либо мы возвращаемся к тому, что он вхож в ваш дом. Причем заметь — как минимум два раза он у вас бывал.

— С чего вдруг?

— Смотри, — бутон гардении он мог взять когда угодно, ты сам говорил что она цветет постоянно. Восковой плющ тоже, а вот дипладения, и это отмечал Антон, зацвела всего ничего как.

— Логично.

— Да, представь себе, — сказал Рита, — меня же там чуть не поймали.

— Что еще случилось?

— Мне Надя позвонила. Боюсь новости нехорошие, ее мать говорила с кем–то о надомном аборте. А кому кроме Сони они могут это делать, как ты думаешь?

— Изверги! — воскликнул Тимофей и Рита с ним согласилась, — едем туда напрямик!

Тем временем Надя приняла тактику задабривания матери и появившись на кухне сначала предложила той сварить кофе, а после внезапно пустилась в лирические беседы. Зина сама проболталась дочери, что Соня дома и она приболела. А потом задумалась, что дочь может оказаться очень полезной в предстоящей операции по выскабливанию Сони.

— Ты хочешь повидаться с Соней, — спросила Зина дочь.

— Я бы не отказалась, — сказала Надя, — а она сильно приболела?

— Я думаю это обычная простуда с некоторыми осложнениями, не более.

— Тогда я с радостью поеду с тобой, — сказала Надя матери про себя подумав, что все складывается просто замечательно.

В этот момент округу потряс грохот огромной силы — настолько мощный, что зазвенели стекла:

— Что это было, — удивилась Зина.

Надя подскочила к окну и увидела столб огня и дыма, видневшийся за лесом:

— Похоже что–то горит большое. Не могу понять где именно, но от нас далековато.

Зина вернулась к своему кофе, а Надя вернулась к себе и набрала Риту:

— Все готово, — сказала она, — я еду с мамой. Мне она соврала, сказала что у Сони простуда. Ты слышала как рвануло?

— Я даже видела, — сказала Рита, — взорвался склад возле аэропорта, мы же восход фотографировали у Тимкиного приятели.

— Это у Мишина, — ахнула Надя и поняла как она промахнулась. Ведь Мишин — это такая богема, — и как тебе там?

— Очень красиво, фотографии покажем потом. Мы едем напрямую в Мякуры, жду твоего звонка

Надя положила трубку и пошла выбирать себе наряд. Он как обычно отличался кричащей изысканностью и художественной пошлостью, но иначе эта волосатая кобыла просто не умела одеваться, так как к ее фриковатому облику подходили только всяческие ужастики вроде полосатых колготок или мини–плиссе из дешевой ткани.

А теперь мы снова немного отмотаем время назад на полчаса. В доме Носовых царила более–менее спокойная атмосфера. Только что Виктор связался с Зиной и та подтвердила, что скоро привезет докторшу, которая согласилась за не особо страшную сумму избавить Соню от того, что в ней зародилось, благодаря стараниям Жени Гордеева.

Виктор собирался выходить в сторону своей конторы, как вдруг страшный удар и грохот потряс округу. Инстинктивно он подбежал к широкому окну в гостиной и увидел то, чего боялся больше всего:

— Что это грохнуло? — взволнованно спросила Катя, выбежавшая из своей спальни.

Виктор лишился дара речи и в ужасе смотрел на огненный столб, поднявшийся над промзоной к югу от аэропорта. Катя подбежала к супругу и увидела все:

— Это же наш склад горит, — закричала она и схватила мужа за грудки, — чего ты молчишь и застыл как статуя! Горит наш склад.

— Я вижу, — процедил он, — и я сейчас же туда еду. Постараюсь вернуться к приезду Зины и доктора. Они должны быть самое позднее через два часа.

Катя молча приняла эту новость. К Зине ей пришлось привыкать, так как теперь она практически жила в их доме.

Виктор выехал со стоянки у своего дома и повернул на проезд, который вел к промзоне. Подъехав к своей конторе и полыхавшему складу он убедился в том, что от последнего оплота его спокойствия остались одни рожки. Весь склад просто порвало и сложило как карточный домик. Вскоре стали открываться интересные подробности — взрыв произошел из–за халатности, взорвалось топливо, которое неизвестно что делало на складе запчастей для самолетов. В конечном счете пожарные и страховщики предъявили Носову к оплате круглую сумму, так как все эксперты предварительно хором утверждали, что взрыв произошел по вине владельца склада. Хотя на экспертизу в любом случае потребуется некоторое время, но, как правило, на памяти Носова эти люди редко ошибались в своих оценках подобных происшествий.

Совершенно убитый он пришел в свой кабинет спустя полтора часа, которые потратил на общение с бесконечными людьми — пожарными, работником страховой, милицией… Все валили на Носова, как будто сговорились. Завершилась вся эта фиеста звонком из Смоленска — авиазавод, узнав о случившемся поспешил воспользоваться пунктом контракта и разорвал его в одностороннем порядке.

Виктор уселся за стол, в центре которого лежал розовый конвертик с сердечком. Он быстро вскрыл его, и ему предстала валентинка, на которой почерком Анастасии Гордеевой было написано — «Во вторник все сроки истекают. Ты готов к погрому?».

Виктор смял карточку в бешенстве и выбросил в мусор. Ехать домой ему не хотелось категорически.

Тем временем в дом Носовых приехали Зина и Надя, в сопровождении угрюмой дамочки в возрасте — она работала в детском отделении одной из озерских больниц. Пока Катя беседовала с докторшей Зина отвела Надю к Соне. Кроме шуток, Соня была рада видеть подругу — они радостно обнялись:

— Я так тебя рада видеть, — сказала Соня, — три дня она меня держала в каморке под лестницей. Пока я в обморок не упала. А потом перетащили сюда.

— А ты вообще в курсе всего? — спросила Надя, про себя думая о том, где же Рита, — что с тобой, отчего обмороки?

— Она сказала, что это простуда.

— Хороша простуда! Сонечка! А я вот слышала, что у тебя. Так что, давай–ка мы с тобой отсюда линять будем.

— Как? Куда? Внизу же все!

Надя достала из кармана тюбик: