Экзекутор

Яцек, отец Сьюзен, был человек со старомодными взглядами, который верил в послушание, уважение, честь и больше всего — в чистоту их крови. Сьюзен знала, что отец ни в коем случае не поймет ее. И совершенно не важно, что она думала, будто влюблена. Для него она наихудшим образом опозорила и осквернила честь семьи. Она решила не дожидаться реакции отца.

При своей провинциальной наивности Сьюзен верила, что в ту ночь Кул Рокс сказал ей чистую правду, когда внушал, что влюбился в нее. Она верила, что он будет счастлив снова увидеть ее и придет в восторг, узнав, что станет отцом. У нее хватало денег, скопленных за работу в местном книжном магазинчике, чтобы добраться до Лос-Анджелеса. Она увидится с Кулом Роксом, и они вместе решат, что делать дальше. Но адреса, который он ей дал, не существовало. Телефонный номер принадлежал китайскому ресторанчику. Четыре недели спустя, оставшись одна в туалетной комнате подземки в восточном Лос-Анджелесе, Сьюзен смогла сама избавиться от ребенка.

Она осталась в Лос-Анджелесе и решила, что хоть одна ее мечта претворится в жизнь. Она получила работу в закусочной в Линвуде и проводила свободное время слушая мюзиклы. У нее был отличный голос, очень сильный и несколько странный, но ее актерское мастерство оставляло желать лучшего. Как только у нее появилась эта возможность, Сьюзен стала брать уроки сценического мастерства, и через пять лет они начали давать о себе знать.

«Мы рады информировать вас, что вы избраны для участия в новой постановке „На высотах“ в бродвейском мюзикле».

Сьюзен без устали читала и перечитывала эту строчку. Письмо пришло утром, и ей все время казалось, что она ходит по облакам. Забавно, что «На высотах» было шоу, в котором рассказывалось, как искать и найти свою мечту и обрести новый дом в другом месте.

Стук в дверь удивил ее. Она никого не ждала, особенно в этот час. Когда Сьюзен открыла дверь своей маленькой квартирки в Доуни, она потрясенно вытаращила глаза.

— О господи!

125

— Вы знаете этого парня? — спросила Патриша, нажимая клавишу «распечатать» на своей клавиатуре.

Хантер кивнул, и она увидела, как у него расширились глаза, когда он что-то осознал.

— Проклятье! — сказал он, хватаясь обеими руками за голову. — Альбом!

— Какой альбом? — спросила она.

— Ежегодник из Комптона.

— Он внизу, — напомнил Гарсия.

Хантер повернулся к Патрише:

— Никуда не уходите. Я сейчас вернусь.

Патриша посмотрела на часы:

— Вы будете должны мне много времени, Роберт.

Но он уже вылетел в двери и помчался вниз по лестнице.

Вернулся он ровно через сорок пять секунд.

— Вот это скорость, — сказала Патриша и нахмурилась. — Почему вы даже не запыхались?

Хантер не ответил. Все его внимание было приковано к страницам комптонского ежегодника. Он листал их, внимательно изучая каждую фотографию.

— Кого ты сейчас ищешь? — спросил Гарсия. Подойдя на шаг, он тоже стал вглядываться в альбом.

Хантер наконец перестал листать страницы и стремительно переместился к столу Патриши. Его лицо было воплощением концентрации.

— Можете отсканировать эту фотографию? — спросил он, показывая на снимок в середине страницы. — И сделать с ним то же самое, что было сделано с тем? — Он кивнул на распечатку, лежащую на ее столе.

— Без проблем.

Они смотрели, как Патриша, пользуясь на этот раз аэрографом и ретушью, снова трансформировала ученика на фотографии в совершенно другую личность. Когда она кончила процесс изменения его возраста, Гарсия почувствовал, как по его телу прошла дрожь.

— Ну, вы меня потрясли.

126

Гарсия проделал путь от исследовательского отдела до Холмби-Хиллз меньше чем за двадцать минут. Они не были уверены, что им удастся найти, но им надо было снова поговорить с ним. Как и Джеймс Рид, он тоже врал относительно своего давнего знакомства с жертвами.

Дом они нашли без особого труда — с белым фасадом, двухэтажная усадьба в стиле, присущем кинозвездам на бульваре Беверли-Глен. Дом был погружен в темноту, но ухоженный передний двор был освещен, как и рождественские украшения на треугольных рождественских елках, обрамлявших вход.

Переступая через две ступеньки, они поднялись по длинной каменной лестнице. Дверной звонок не работал, и после минуты настойчивого стука в дверь Хантер перемахнул через небольшую живую изгородь слева от двери и вгляделся в два больших окна — они были закрыты, и опущенные портьеры не позволяли увидеть, что делается внутри.

— Давай попробуем через гараж, — сказал Хантер, сбегая по ступенькам к гаражу на две машины справа от дома. Он тоже был закрыт, как и деревянная дверь справа от гаража, которая, без сомнения, вела на задний двор дома. Хотя ее висячий замок выглядел весьма ненадежным.

— Что ты делаешь? — удивленно спросил Гарсия, когда Хантер, отступив на шаг назад, с силой врезал правым плечом в дверь.

— Обеспечиваю хороший обзор, — деловито сказал он, минуя выломанный косяк. — Ты идешь?

— Ты что, с ума сошел? — откликнулся Гарсия, ускоряя шаги, чтобы догнать Хантера.

Задний двор дома производил внушительное впечатление. Центральную часть его занимал овальный бассейн с подводной подсветкой. Слева тянулся просторный пляж и приподнятая над землей прогулочная набережная, а за ними — большой участок для приготовления барбекю, окруженный изящно подстриженной живой изгородью. От теннисного корта на несколько ярдов спускался ухоженный газон. В доме не было никакого освещения. Хантер попытался сдвинуть двойные стеклянные двери, которые вели в гостиную, но они были закрыты. Он приложил ковшиком руки к стеклу и попытался рассмотреть, что там внутри. Все было спокойным и безжизненным. Стянув свою куртку, Хантер обмотал ею правую руку.

— Эй. — Гарсия предостерегающе поднял правую руку. — Чем мы тут занимаемся, Роберт?

— Я должен заглянуть внутрь.

— Зачем? Может, это вовсе не наш персонаж. У нас масса причин сомневаться в Джеймсе Риде — столько же, сколько и в этом.

— Ты видел, как преобразились оба изображения, — спокойно ответил Хантер. — Совпадения тут быть не может. История имеет более глубокие корни. Как и убийства, я думаю.

— Звучит красиво, но входить в дом путем взлома — это не решение.

— У нас есть причина стучаться в его дверь, Карлос.

— Мы не стучимся. Мы выламываем эту чертову дверь, а это незаконно. — Он смотрел на Хантера, словно не узнавая его. — Если даже он — наш персонаж, любой законник потопит это дело, потому что мы облажались и не следовали законному порядку, Роберт. Этого ты хочешь? Сделав это, мы, можно сказать, вручим этому типу пропуск на выход из тюрьмы.

Хантер посмотрел на часы.

— Я понимаю, Карлос. В обычных обстоятельствах я бы сам произнес такую речь, но сейчас у меня нет времени. Молли пропала, киллер преследует ее, и она считает, что сегодня вечером он настигнет ее. И поэтому лишнего времени у меня нет. — Он в упор посмотрел на партнера. — Я обещал, что с ней ничего не случится. Мы вышли на след. У меня нет времени следовать законным процедурам и вести тайную слежку. В таком случае она погибнет. И офис окружного прокурора ни в коем случае не даст нам ордера на обыск даже этого мусорного ящика. — Он помолчал и с силой набрал в грудь воздуха. — Возвращайся в Паркер-центр. Я буду отрицать, что ты знал о моих действиях.

— Что?

— Ты сам сказал, что все может оказаться ошибкой. Я не хочу втягивать тебя в эту историю. Тебе надо думать о своей жене, Карлос. Ты не можешь вляпаться в историю. А я могу.

127

Гарсия не поверил своим ушам. Если Хантер подумал, что Гарсия может просто повернуться и уйти, значит, у него что-то другое на уме.

— Хорошо известно, что, если меня не будет с тобой, ты обязательно во что-нибудь вляпаешься, — пошутил он. — Так что я иду с тобой, напарник.