Месть Крестного отца

— Удачи, — сказал Джерачи. — В городе полно красоток. Время покажет, захотят ли они трахаться с одноглазым парнем в дешевом костюме.

Лукаделло бросил деньги на стол — правила запрещали Джерачи оплачивать счет, — поднялся и наклонился к уху Ника.

— Не мни себя Богом, — сказал Лукаделло. — Одурачишь меня однажды, мне будет ой как стыдно. Надуешь второй раз, vaffanculo. [23]Отымею в задницу.

— Я знаю выражение, paisan, — кивнул Джерачи.

Вскоре по приезде в Новый Орлеан Ник встретился с Карло Трамонти, единственный раз, в просторных охотничьих угодьях дона на западе Нового Орлеана. Малыш Аги, связной для Джерачи, привез его в желтом «Кадиллаке» с приподнятыми педалями газа и тормоза, чтобы он мог дотянуться до них.

Аги и Ник расположились на металлических стульях снаружи ветхого довоенного особняка, на вертеле поджаривался дикий кабан, которого подстрелил сам Карло Трамонти. Всадил столько пуль, что понадобилась упаковочная проволока, чтобы туша не развалилась на части. Особняк остался от сахарной плантации и долго пустовал, пока Карло не купил его. Кит следил за мясом. Говорил в основном Аги. Их брат Джо установил мольберт и рисовал картину: на переднем плане кабан, за ним дом, ни души, бушует гроза, что не соответствовало действительности. Карло постоянно вставал полить тушу жиром или вколоть под кожу гигантскую иглу. Маринады и специи были семейной тайной.

Вдалеке не прекращались выстрелы.

— Учебная стрельба, — сказал Аги.

— Разве стреляют не из ружья? — спросил Джерачи.

— У нас тут полигон. Он дальше, чем кажется. Не беспокойтесь. Кофе?

— С цикорием?

Карло ухмыльнулся.

— Это тоже семейная тайна, — объяснил Аги, наливая. — Сами варим. Мы импортируем кофе. Его обжаривают неподалеку от того места, где вы остановились.

— За что глубоко вам благодарен. — Ник поднял кружку произнести тост. — За дом и этот прекрасный кофе.

— И вам спасибо, — произнес Джо, оторвав взгляд от холста.

Ник недавно решил простую проблему: вдоль автострады появились торговые и музыкальные автоматы.

— Рад быть полезным, — сказал Джерачи.

Все раскурили сигары. Джо и Карло бросили свои занятия и присели рядом.

— Мы только хотим прояснить некоторые вещи, — начал Аги, — чтобы потом не возникло недопонимания. Самое важное — убежище. Мы вам его предоставляем. Редко кто удостаивается такой чести. Не помню, когда это было последний раз. Обещаем, во время вашего пребывания мы не пустим сюда никого, в частности ваших друзей из Нью-Йорка. Без предупреждения они тут не появятся, да и с предупреждением тоже, если не захотят проявить верх неуважения. Что касается ваших курьеров и контактов, мы обсудили этот вопрос и не возражаем.

— Спасибо, — поблагодарил Джерачи. Момо Бароне и Рензо Сакрипанте нашли надежных людей для связи.

— Вам следует сообщать нам о предстоящем визите за три дня, — продолжил Аги, — и я поручу кому-нибудь встретить курьеров в городе и не отходить от них ни на шаг. Пойдете справлять нужду — наши люди будут стоять рядом. Если у вас есть секреты, ничего не поделаешь. Эти люди надежные, не волнуйтесь. Возможно, вам это не нравится, но так должно быть. Есть вопросы?

Ник покачал головой.

Карло Трамонти положил руку Нику на плечо, сжал, как отец, восхищаясь мускулами внука.

— Вижу, ты хороший малый, — улыбнулся он. — Может, станем друзьями. Пока мы просто люди с общими интересами. Нам надо расплатиться за неуважение, оказанное Майклом Корлеоне. У меня не возникло бы проблем с правительством, если бы президентом был Крошка Пейтон, как задумала природа. Мы проглотили это. Не твоя забота, что мы не поделили с господином Корлеоне. И от тебя ничего не требуется. Не следует проявлять любопытство. Тебе нужно знать только одно: я сотрудничал с Вито Корлеоне, проворачивал некоторые дела, и ты, мистер Ник, мыслишь в том же русле. Мы были бы рады с тобой работать. Ручаемся поддержать и выдвинуть на место главы семьи, если, упаси бог, что-нибудь случится с мистером Корлеоне. Попади он в беду, кто еще сможет взять бразды правления? Больше некому. Ты прошествуешь по улицам Бруклина героем. Два условия, и они не обсуждаются. За пределами Луизианы ни слова о том, что ты здесь увидишь. Пока ты здесь, выполнишь кое-какую работу. Простые вещи, приносящие доход, в том же ключе, как когда ты помогал моему брату. Для человека твоего таланта сущий пустяк.

Ник согласился на все.

Обнялся с каждым из братьев Трамонти. Чтобы отпраздновать соглашение, отрезали лакомые куски свинины и принялись уплетать. Кровавый сок стекал на угли и шипел, туша продолжала вертеться на шампуре.

Затем Аги с Ником сели в катер с огромным пропеллером сзади. В костюмах они смешно выглядели друг рядом с другом: две крайности, словно демонстрировавшие, какого роста может достигнуть итало-американец.

Ник, проведя столько времени в бегах, терзался дурным предчувствием. Он был настороже, боялся, что ему прострелят голову и выкинут за борт, в рукав реки, на съеденье крокодилам и аллигаторам, или кто там водится. Пейзаж как в кино: виргинские дубы, густые сучковатые сосны, чащи кипарисов, испанский мох и плавающие листья кувшинок, острые зеленые побеги и коричневая трава, равнины из черной грязи с расщелинами, будто осадок на дне картера. Парни в Нью-Йорке думают, им повезло с аэропортом Айдлуайлд и свалками на Стейтен-Айленде. А у Трамонти вот что есть. Стоит изучить здешние болота, и не придется пользоваться лопатой или ломать голову об избавлении от лишних вещей.

Ник обнял Аги за плечо и улыбнулся.

Аги похлопал Джерачи по колену.

Сквозь рев мотора было сложно говорить. Ник уже не слышал выстрелов. Он вспоминал, какие шутки он откалывал по поводу роста Аги.

Впрочем, опасения были напрасны. Аги, как и обещал, показал ему водную часть собственности и окружающую местность. Нефтяные вышки. Резервуары с полным набором нефтепродуктов. Бордель у стоянки трейлеров. Казино на барже, поставленное на якорь в нетронутой глине, на самом деле всего в двух милях от шоссе 61, на охраняемой дороге, построенной на деньги, выделенные федеральным правительством.

Ник вспомнил о своем ощущении, когда впервые приехал в Нью-Йорк. Тогда ему казалось, что жители Нью-Йорка не имеют представления об остальном мире. Думают, будто весь мир за пределами их города не представляет интереса. Моу Грин был вынужден уехать из Нью-Йорка, чтобы открыть для себя возможности Лас-Вегаса. Куба пробудила в людях творческую ноту. Мексика, как она виделась Нику, имела потенциал величайшего мафиозного рая всех времен и народов. Зачем расстраиваться из-за поражения на Кубе, маленьком острове в сотне миль от Флориды, когда есть идеальная страна прямо через границу, которой удобно управлять системой взяток, где суждено появиться источнику наркотиков, а на тысячах квадратных миль можно с легкостью и роскошью залечь на дно. Хаймон Рот и Кошер Носта, русские евреи из Калифорнии, годами управляли мексиканской национальной лотереей. Джерачи не понимал, что мешает предприимчивым людям переехать туда и прибрать к рукам всю страну. Может, дело в ностальгии по Сицилии? Куба — остров, как и Сицилия, маленький и уязвимый рядом с могущественным, великим континентом.

Нью-Йорк — тоже группа островков. Мексика — другое. Мексика — это как просторная Луизиана.

Болота напомнили Нику о задумке Фредо Корлеоне протолкнуть закон, запрещающий хоронить людей в пяти районах Нью-Йорка, а затем делать миллионы на болотистой местности Нью-Джерси, куда потом придется перевозить трупы. Разве плохая мысль? Она никогда не казалась Нику сумасшедшей. Такую аферу уже проворачивали ребята в Сан-Франциско, где Фредо и осенило. Джерачи некоторое время помогал ему с проектом — покупал опционы на болота, наводил справки о камнетесном деле, — пока Майкл не наложил запрет. Думая об этом в катере Аги Трамонти, в идиллический весенний денек в Луизиане, за тысячу миль от Нью-Йорка, Джерачи не мог вспомнить, почему Майкл и Том Хейген зарубили идею. Видимо, только потому, что она пришла в голову Фредо.