Матрица Manolo

Глава 5

ДЖЕННИФЕР

— Блондинка, — едва слышно прошептала я Брайану. — Та, что около отдела «Сю Уемура». — И быстро добавила: — Нет-нет! Не смотри. Она заметит.

— Если нельзя смотреть, милашка, как же я ее увижу?

Еще никому не удавалось остаться спокойным, когда Брайан разговаривал таким тоном, и Мел, стоявшая рядом с ним, рассмеялась. А я вслед за ней.

— Ну ладно вам, ребята, — сказала я, пытаясь взять себя в руки, и погладила пальцем флакончик с подводкой для глаз, выставленный в отделе «Шанель», делая вид, что ничто другое меня не занимает. — Я серьезно. Мне кажется, та блондинка за мной следит.

Мы были в «Бергдорфе», на самом нижнем этаже, где располагаются отделы под общим названием «Ваша красота», и пытались решить, кто из них предлагает лучший подарок в качестве бонуса за покупку. Разумеется, мы явились сюда во всеоружии: прежде чем выйти из дома, мы с Мел выпили по два мартини каждая, а еще прихватили наши кредитные карты.

С улицы я позвонила Брайану, и он согласился составить нам компанию. Он обожает Мел и не видел ее с тех пор, как она променяла Манхэттен на суматошный Вашингтон. (Это его слова, а не мои.) Но главное, он согласился пойти с нами, потому что Фифи на что-то там разозлился и Брайан посчитал за лучшее убраться из собственной квартиры. Фифи душка, но в небольших дозах, и Брайан скажет это первым.

Он встретил нас у входа в «Живанши» на углу 63-й улицы и Мэдисон-авеню, где Мел купила два платья, пару туфель, юбку и солнечные очки. Я так явно пускала слюни, что Мел сжалилась надо мной и предложила купить мне что-нибудь по моему выбору от какого-нибудь знаменитого кутюрье, но я терпеть не могу благотворительности. Именно по этой причине я живу в Нью-Йорке самостоятельно, не полагаясь на помощь родителей. (Или почти не полагаясь. Я с удовольствием принимаю от них дорогие подарки на Рождество и день рождения.) У моих родителей, конечно, есть деньги, но ценные бумаги моего отца не помогут мне получить главную роль ни в одном мюзикле. Даже если бы он мог выписать чек, чтобы я попала на Бродвей, я бы его не взяла. Я хочу всего добиться сама. И добьюсь. Нужно только время.

Встретившись с Брайаном, мы перешли в «Бергдорф» и сразу отправились в отдел косметики. Я никогда не покупаю косметику без Брайана. Он, конечно, голубой и к тому же много выступает, но у него в одном мизинце больше вкуса, чем у большинства знакомых мне женщин. (Все вы видели дамочек, которые наносят на лицо толстый слой чего-нибудь белого, а потом украшают щеки слоем румян в два дюйма толщиной. Брайан как-то раз составил петицию с требованием штрафовать их за преступление против красоты. Петиция, естественно, не имела успеха, но я с ним абсолютно согласна.)

Мы обсуждали все «за» и «против» разных видов теней, когда я заметила блондинку. Сначала я отнеслась к этому спокойно, но в том, как она за мной наблюдала, было что-то необычное. А когда я встретилась с ней глазами, она не отвернулась. Просто продолжала смотреть на меня.

Мне стало ужасно не по себе, и я уже собралась отправиться куда-нибудь в другое место, как она сама отвела глаза, видимо заинтересовавшись увлажняющими кремами без масла. Блондинка была в бюстье от «Дольче & Габбана» и обтягивающих джинсах фирмы «Дизель», которые выглядели так, словно она купила их пять минут назад. Она обладала изяществом и держалась как настоящая модель, высокая, стройная и безупречная. Но я обратила внимание вовсе не на это (в Нью-Йорке полно девушек из модельного бизнеса, и они часто толпятся в подвале «Бергдорфа»). Нет, меня привлекла татуировка на ее левой лопатке: тропическая птица, ослепительно яркая и переливающаяся всеми цветами радуги, длинные перья хвоста скользят вниз по спине, а голова повернута так, что кажется, будто один глаз постоянно что-то высматривает.

Я пялилась на нее дольше, чем следовало. Что-то в этой женщине меня завораживало. И тут она повернулась и очень медленно мне улыбнулась. А потом, не выпуская меня из виду, стала изучать образцы помады.

Она меня поймала.

Я дернула Брайана за рукав и заработала возмущенный взгляд прежде, чем успела шепотом объяснить, в чем дело. Он в очередной раз — вполне разумно — заявил, что не сможет понять, что происходит, не взглянув на девушку, а потом умудрился встать так, чтобы посмотреть на нее, не привлекая к себе особого внимания.

Целую минуту он наблюдал за тем, как она на меня смотрела, а затем, пожав плечами, повернулся ко мне.

— Да, она за тобой наблюдает. Может, ты ей понравилась. — Он приподнял одну бровь. — А она тебе?

— Нет!

Пару раз я увлекалась девушками, однако по-настоящему мне это никогда не нравилось. Я совершенно не страдаю от предубеждений, когда речь идет о других людях. Но что касается меня, то я предпочитаю обмениваться телесными жидкостями с мужскими особями рода человеческого. Считайте это одной из моих странностей.

— Ты думаешь, дело в этом? — прошептала я.

— Возможно. А что?

Я покачала головой. Каким-то непостижимым образом эта девушка заставляла меня нервничать. Думаю, дело было в ее глазах. Пронзительно-голубых, с напряженным взглядом. Если она вышла на охоту, мне оставалось только посочувствовать всем лесбиянкам в районе. Я сразу поняла, что она из тех, кто не берет пленных.

— Что происходит?

Мел изучала помаду, проверяя ее на тыльной стороне ладони. Она подошла к нам, стирая салфеткой боевую раскраску с руки.

Брайан коротко рассказал ей о моей проблеме, и Мел тут же повернулась взглянуть на странную девушку, которая в этот момент стояла к нам спиной. Спустя несколько мгновений она пожала плечами:

— Не могу ее рассмотреть, но если она тебя раздражает, пошли отсюда.

Мне понравилась ее идея, и я тут же двинулась вперед. Брайан и Мел последовали за мной. Мы обошли зал и направились к эскалатору, ведущему наверх. По дороге мы миновали несколько десятков хрустальных подвесок Сваровски, свисающих с потолка и переливающихся в свете огней магазина. Эти вещицы, яркие, элегантные и великолепные, являются своеобразным символом «Бергдорфа». Предполагается, что они изображают северное сияние или что-то в этом роде, но мне все равно — я прихожу в восторг всякий раз, когда на них смотрю.

Один раз я оглянулась как бы для того, чтобы в последний раз насладиться хрустальным чудом, но на самом деле чтобы посмотреть, не идет ли за нами Девушка-Птица. Не увидев ее, я повела свой отряд на эскалатор, который привез нас прямо к маленькому райскому уголку — витрине с туфлями «Маноло Бланик».

Оглянувшись еще раз, я с радостью обнаружила, что моей новой подружки нигде не видно. Наверное, она осталась несколькими этажами ниже, чтобы испытать какой-нибудь блеск для губ. Я сделала пять шагов вперед и остановилась перед центральной витриной, не в силах отвести от нее завороженного взгляда.

Я помешана на туфлях Маноло с тех самых пор, как мой приятель подарил мне репродукцию одного из его рисунков («его» — это Маноло Бланика, а не моего приятеля). Это был эскиз совершенно ошеломительных туфель, придуманных им для Мадонны. Я повесила рисунок в ванной, рядом с несколькими другими, которые мне удалось перехватить в Интернет-магазине.

Заполучив рисунок, я поняла, что должна иметь и туфли. И вот что я вам скажу: если цель хорошей обуви заключена в том, чтобы женская нога выглядела потрясающе и сексуально, эти туфли решают ее на тысячу процентов. У меня есть три пары, но лишь одна из них куплена новой. (Как-то раз я получила сто долларов чаевых и решила, что это знак свыше. Два дня спустя, опустошив наполовину свой счет, я завладела туфлями.) Две другие пары я тоже нашла в Интернет-магазине, причем по очень выгодной цене. На все три пары было потрачено больше тысячи долларов, но они того стоили, потому что я не просто купила туфли — я приобрела себе новую жизнь. Они лучшее, что когда-либо случалось с моими ногами. Честное слово! В миллион раз прекраснее кикбоксинга или системы упражнений «Pilates». (Я немного преувеличиваю, но мне хочется, чтобы вы поняли, что я имею в виду.) И должна признаться, что, когда я их надеваю, мужские особи обращают на меня самое пристальное внимание. Поверьте мне, это так. Я проверяла.