Шифр Магдалины

— Sie ist verblüfft, nicht ist sie? [39]

Вопрос произнесли благоговейным шепотом и так близко от Данфи, что он резко повернулся и даже непроизвольно отскочил в сторону, не сумев скрыть испуга. Полагая, что за ним и здесь следят, он взглянул туда, откуда послышался голос, ожидая худшего. Но там стоял не Белокурый и не Качок, а какой-то бледный американец в длинном черном плаще. С вандейковской бородкой.

— Простите? — переспросил Данфи по-английски.

Теперь наступила очередь американца удивляться.

— О, — воскликнул он, — вы тоже американец! Я сказал… — Он снова заговорил шепотом: — Я сказал, что она действительно потрясает, не так ли?

Данфи кивнул:

— Да, конечно.

Человек озадаченно поднял бровь.

— Я принял вас за немца, — признался он. — Обычно я не ошибаюсь.

Данфи задумчиво нахмурился и наклонил голову набок — жест, означавший: «Всякое бывает».

— Я определяю по обуви, — пояснил мужчина, кивнув на туфли Данфи. — Обувь любого выдаст. И она меня никогда не подводила.

Данфи наклонил голову, как и прежде, словно говоря: «Да неужели?» — но тут, глянув поверх плеча своего собеседника, заметил крайне непривлекательную группу туристов, шаркающей походкой приближавшихся к ним. Она состояла из восьми или девяти очень бледных сорокалетних мужчин в одинаковых длинных черных плащах.

— Моя группа поддержки, — объяснил его собеседник.

На какое-то мгновение Данфи решил, что они пришли за ним. Но нет, это была самая настоящая туристическая группа, хотя на первый взгляд и состоящая исключительно из вампиров среднего возраста. Данфи почувствовал себя еще более неуютно, когда заметил, что по меньшей мере у двоих ее членов были галстуки ленточкой и боло.

Внезапно один из туристов повернулся на каблуках и, став спиной к святыне, обратился к своим спутникам с акцентом, вызывавшим в памяти сцены из «Освобождения». [40]

— Вопрос, который я задал раньше о жизни Мейнрада до того, как он оказался здесь. Кто знает ответ на него? — Все промолчали, спрашивавший удовлетворенно улыбнулся. — Должен признать: вопрос не из легких, но ответ на него таков: Парацельс! — Он переводил взгляд с одной физиономии на другую, радуясь изумлению своих спутников. — Старик Парацельс, наверное, величайший алхимик всех времен. Он родился прямо здесь, на вершине Этцель, в том месте, где жил Мейнрад. Ну а теперь скажите-ка мне, что вы думаете на сей счет?

Кивая и усмехаясь, члены группы обменивались смущенными и удивленными взглядами. Данфи стало ясно, что им всем известна какая-то тайна, либо… они просто убеждены, что она им известна.

— Извините, я должен идти, — улыбнулся Данфи. — Было очень приятно с вами побеседовать. — Взмахнув рукой, он отошел от алтаря, повернулся и вышел.

На улице порхали снежинки, столь немногочисленные, что Данфи показалось, что он может их пересчитать. Засунув руки в карманы пальто, он спустился по ступенькам на площадь и ускорил шаг. Он думал о человеке в длинном плаще и о тех людях, что были с ним. Кто они такие? Действительно ли те, за кого он их принимает? И в это мгновение его подозрения подтвердились. У обочины стоял мини-вэн черного цвета с работающим мотором. Из выхлопной трубы вырывались клубы дыма. Сбоку на нем виднелась странная эмблема: корона с нимбом, окруженная ангелами и словами:

Данфи встретил Клементину (или Верушку, как она теперь предпочитала себя называть) на стоянке у пригородной железнодорожной станции в Цуге. Она приехала на арендованном «фольксвагене-гольф» и принялась взволнованно рассказывать ему о том, что уже сняла номер в отеле «Оксен», который нашла просто «потрясным», а теперь занимается осмотром городских достопримечательностей.

— В Цуге зарегистрировано больше корпораций, чем жителей! — восторженно выдохнула она. — Ты слышал об этом?

— Угу, — откликнулся Данфи, бросая взгляд через плечо. — И где же находится твой отель?

— Дальше по Бэрштрассе, что в переводе значит «Медвежья улица», совсем недалеко отсюда. А берег озера удивительно удобен для купания.

Данфи поправил боковое зеркало, чтобы лучше видеть, следят ли за их машиной, но определенно сказать было невозможно. Бэрштрассе была весьма оживленной улицей, и за ними ехали десятки автомобилей.

— Ты полагаешь, мы прямо сейчас должны ехать к озеру?

— Да, прямо сейчас, потому что оно очень красиво, — ответила Клементина. — К тому же я голодна. А там самые лучшие рестораны.

Что ж, может, она и права, подумал Данфи. Утром у них будет много дел.

Город удивил его. При вполне современном и даже хайтековском облике он демонстрировал превосходный архитектурный вкус, радовавшее глаз сочетание новейших офисных зданий с традиционными постройками, в том числе и с очень старыми. На первый взгляд это должно было стать архитектурной катастрофой, но ее удалось избежать только благодаря тому, что все новое строилось здесь в обычных человеческих масштабах. В Цуге отсутствовали небоскребы, зато было очень много деревьев.

А в самом центре, всего в пяти минутах езды от вокзала, находился средневековый квартал с хитросплетением узких улочек, с булыжной мостовой, где в старинной городской стене располагались разнообразные изысканные магазинчики, торгующие ювелирными изделиями и произведениями искусства, древними картами и хорошим вином. Оставив автомобиль во дворе отеля «Оксен», Данфи последовал за Клементиной по направлению к Старому городу.

Воспользовавшись проходом в стене за Ратушей, они очутились на освещенной газовыми фонарями улочке, по которой прошли дальше до небольшого парка на самом берегу Цугского озера. Сумерки заканчивались, наступала ночь, и над Альпами взошла полная луна. Обняв Клементину за талию, Данфи притянул ее к себе.

— О чем ты думаешь? — прошептал он.

— О еде, — ответила она.

Их выбор пал на бистро с решетчатыми окнами, выходившими на озеро, и кружевными занавесками. Было уже поздно, и они оказались практически единственными посетителями ресторана. Они сели за деревянный столик спиной к тихо потрескивающему камину, попросили озерную рыбу, лонжеоль, тарелку рости [41]и бутылку охлажденного «шато-карбонье». Закончив с выбором блюд, перешли к делу.

— Нам нужно встать очень рано, — сказал Данфи. — Это крайне важно.

— Во сколько? — спросила она.

— Не знаю. В пять тридцать или в шесть. Дело в том, что у меня есть время только от семи до часа. Совсем немного. От семи до полудня будет даже надежнее.

Она отпила глоток вина, облизала губы и улыбнулась.

— Очень терпкое, — сказала она.

— Совсем как Клем.

Девушка улыбнулась:

— Ты должен называть меня Верушкой.

— Клем…

— Ладно. И куда ты отправляешься?

— В место, которое называется страховая компания «Монарх», на Альпенштрассе.

— В страховую компанию.

— Нет.

— Тогда что это за организация?

Данфи покачал головой.

— Не знаю точно, — ответил он. — Какой-то особый архив.

— Чей?

— Компании, — ответил Данфи.

— Ты хочешь сказать…

— Той компании, на которую я работал.

— И они держат свой архив здесь? За тридевять земель, в Цуге?

Данфи кивнул.

— Но почему? — спросила она. — С какой стати им отвозить документы в такую даль?

— Не знаю, — ответил Данфи. — Но это самая важная и самая секретная информация из всей, которой они располагают.

— В таком случае они тем более должны держать ее поближе к дому.

— Верно. Очень логично. И тем не менее ошибочно.

Клементина нахмурилась:

— А каким образом тебе стало известно об архиве?

Данфи налил себе второй бокал вина, посмотрел его на свет и поведал ей о своих изысканиях в те времена, когда он работал в информационной службе.