В плену снов

– И о сексе, – добавил мужчина в мешковатом свитере. – У нее, похоже, масса снов про секс.

– Я думаю, у нее маленькая проблема с сексом, – сказала девушка-американка.

Таня уклончиво кивнула со слабым оттенком сочувственной улыбки.

– У нас у всех проблемы. Для этого и существует группа. Итак, Сэм, чтобы группа могла познакомиться с новичком, он рассказывает какой-нибудь свой сон. Вы принесли его с собой?

– Принесла с собой? Я ничего не записала… нет.

Таня легонько похлопала себя по голове:

– Вот там, Сэм. У вас там есть сон, который вы могли бы припомнить и рассказать группе?

Сэм пожала плечами:

– Я…

Она осмотрелась вокруг. Нежащаяся змея в углу, казалось, собралась спать. Мужчина в мешковатом джемпере неподвижно таращился на противоположную стену, интересно, а уж не надулся ли он, что не его попросили рассказать свой сон. А девушка-американка подбадривающе улыбнулась Сэм и дружески кивнула.

Дверь открылась, и в комнату вошла крошечная женщина с фигурой, похожей на мяч для регби, чопорное лицо под толстым слоем косметики почти полностью закрыто прядями мягких каштановых волос. Она изобразила губами молчаливое извинение, облизала языком свою ярко-красную губную помаду и жеманно уселась на пуфик. С громким щелчком открыла сумочку, порылась в ней и вытащила оттуда пачку сигарет, зажигалку и маленькую жестяную банку, с которой сдвинула крышку и поставила на пол рядом с собой. Она походила на нелепого домового, взгромоздившегося на пуфик. Сэм заинтересовало, что же она собирается делать с этой жестянкой.

– Сади, сегодня вечером у нас в группе новый член. Сэм, это Сади. Сэм собирается рассказать нам сон. Не важно, Сэм, если сон старый.

Сади улыбнулась Сэм преувеличенно приветливой улыбкой, которую Сэм поначалу ошибочно приняла за сердечность, но поскольку Сади все еще продолжала улыбаться, то она сообразила, что это своего рода предупредительный выстрел по ее позициям. Сэм в смущении отвернулась и услышала, как щелкнула зажигалка этой женщины и она шумно, с удовольствием затянулась дымом.

– Вы помните сон, который был у вас в прошлую ночь, Сэм? – спросила Таня Якобсон.

Сэм почувствовала, что краснеет.

– Нет… я… я думаю, что прошлой ночью мне не снились сны. Во всяком случае, я…

Она беспомощно озиралась по сторонам. Нет, не так. Все было не так. Она увидела девушку-американку, та ободряюще кивала, побуждая продолжать.

«Ах ты, обманщик проклятый, мать твою», – подумала она.

ЧТО ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я СДЕЛАЛ? ПОСОВЕТОВАЛ ВАМ ПОЙТИ И ПОВИДАТЬСЯ С КАКОЙ-НИБУДЬ ЯСНОВИДЯЩЕЙ? С МЕДИУМОМ? ОТПРАВИЛ ВАС В ГРУППУ ПО ИЗУЧЕНИЮ СНОВ? Я ЖЕ ХОЧУ ПОМОЧЬ ВАМ, А НЕ СДЕЛАТЬ ВСЕ ЕЩЕ ХУЖЕ.

Сэм увидела, как Сади ерзает на своем пуфике, а ее глаза слегка сузились. «НЕЧЕГО ОТНИМАТЬ СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ, – как бы говорила она. – МНЕ НАДО РАССКАЗАТЬ ВАЖНЫЕ СНЫ».

– На прошлой неделе… м-м-м… – Сэм запиналась. – Ночью в прошлый вторник мне приснился один сон, который… который, кажется, сбывается. Во всяком случае, часть его.

– А вы не хотели бы познакомить нас с его содержанием?

Сэм рассказала им свой сон про станцию подземки «Хампстед», чувствуя себя очень глупо оттого, что рассказывает его этим равнодушным физиономиям и голым стенам. Она закончила, Таня Якобсон сидела на своей диванной подушке, раскачиваясь взад-вперед с закрытыми глазами, а Сади скорчилась на своем пуфике, попыхивая сигаретой и стряхивая пепел в жестянку, принесенную с собой. Сэм интересовало, поверил ли кто-нибудь хоть одному сказанному ею слову.

Когда она замолчала, никто не вымолвил ни слова. Девушка-американка откинулась назад и пристально смотрела в потолок, мужчина в мешковатом джемпере уставился в стену перед собой.

Таня Якобсон несколько раз глубоко вздохнула, открыла глаза.

– Хорошо, Сэм, самое главное, что бы мне хотелось, – это чтобы вы общались свободно.

– Простите? – не поняла Сэм.

– Чтобы вы рассказали мне все, что приходит вам на ум в связи с этим сном.

– Повторение, – уточнила Сэм.

– Повторение?

– Да. Ну, поездка сюда… все было в точности как мне снилось. Моя поездка к вам сюда походила на видеозапись этого сна.

Таня внимательно посмотрела на нее с каким-то безучастным выражением лица.

– Отойдем на мгновение в сторону от этого сна. В нем происходит многое. Нет ли иной причины, из-за которой вам приснилась станция «Хампстед»? Может быть, вы когда-нибудь жили там? Или знаете кого-нибудь, кто обитает в настоящее время?

– Нет.

– Это было очень кинематографично, – внезапно сказала девушка-американка. – Первая часть очень в духе Бунюэля [12]. А потом, когда вы спустились по этим ступенькам, вроде в какой-то туннель, я вспомнила… знаете что? Фильм «Третий человек».

Антея, распрямившись в своем углу, подняла руку.

– Канализация, – медленно произнесла она, четко выговаривая слово по слогам, как на уроке дикции.

– Канализация? – эхом отозвалась Таня Якобсон.

– Канализация, – повторила Антея. – Гэйл неверно запомнила. Это были не туннели, а канализация.

– Я не чувствую связи с тобой, Антея, – сказала Таня.

– О бог мой! – Голос Антеи стал громче и высокомернее. – В том фильме. «Третий человек». Они там спускались в канализацию, а не в туннели.

Она опустила голову и снова свернулась в кольцо.

– Это был хороший фильм, – заговорил Барри, не открывая глаз. Он поскреб свою левую ногу пальцами правой ступни. – С Орсоном Уэллсом.

– И с Джозефом Коттеном, – сказала девушка-американка.

– Влагалище, – хрипло проговорил мужчина в мешковатом джемпере. – Я получил образ влагалища. – Он выпрямился и сцепил руки, уставившись на Сэм. Его лицо, возможно, когда-то было приятным, но теперь на нем словно застыло озлобленное выражение. – Вы спускаетесь вниз, внутрь этого влагалища, и находите там нечто ужасающее. Там тот мужчина, который хватает вас, тащит в темную комнату, где нет никакого света, и пытается задушить и изнасиловать вас. У меня такое ощущение, что вы ненавидите мужчин.

– А ты не думаешь, Клайв, что это могло быть прежнее существование? – спросила Таня Якобсон.

Он нахмурился, потом откинулся назад и засунул руки в карманы.

– Прежнее существование, – повторил он. – Хм-хм.

Таня Якобсон отвела голову назад, потом опять наклонила вперед:

– А знаете, что приходит в голову мне? Сон Сэм состоит как бы из нескольких разных снов. Путешествие. Покупка билета. Сошествие вниз по тем ступенькам… Итак, сошествие вниз, как вы понимаете, я связываю с прежним вашим существованием. Вроде обратного рождения.

Сэм попыталась извлечь смысл из этого словесного нагромождения. Она пристально смотрела на гравюру с мальчиком, разглядывающим безделушку. Он тоже казался озадаченным.

– Вы имеете в виду, что она направляется обратно, в лоно своей матери? – спросила девушка-американка.

Таня трижды резко мотнула головой, словно пытаясь вытряхнуть воду из своих волос.

– Она направляется вниз, в своего рода туннель, а потом внезапно ее втягивают в эту темную комнату. А при рождении это было бы наоборот. – Таня пристально смотрела на Сэм. – При рождении вы сначала находитесь внутри лона, а потом движетесь по туннелю, ну а потом врач или кто там… принимает роды, вытаскивает вас наружу. – Она хлопнула себя по груди. – У меня сильное ощущение, что вам снятся сны о возвращении обратно, в материнское лоно. Там, внутри, замечательное и безопасное место, вы не должны там ничего делать. Там приятно, тепло и уютно. Это хорошее место, чтобы сбежать туда. Никаких травм там, внутри. Никаких предвидений. Вы улавливаете связь, Сэм?

– Я не уверена, – ответила она нерешительно.

– Каким было ваше рождение, Сэм? Травматическое? Кесарево сечение или что-то в этом роде? Или же оно было нормальным?

Сэм пожала плечами:

– Я не знаю. Я никогда… – Она умолкла, и Таня ободряюще улыбнулась.