Жертва (в сокращении)

— Так ты этим прошлой ночью занимался?

— Да. Отправился искать их и нашел. И теперь мне нужно отдать их тебе.

— Ты знаешь, я здорово разозлилась на тебя.

— Да, я догадался. Ты оставила кое-какие улики, указывавшие на это. Ну, например, когда я вернулся домой, тебя там не было.

— Ладно, чем бы ты ни занимался, — сказала она, — это слишком сильно напомнило мне прежние времена. Ты понимаешь?

— По-видимому, ты хочешь сказать, что я то, что я есть.

— И как свидетельствует история, то, что ты есть, далеко не всегда хорошо сочетается с тем, что есть я. — Она помолчала. — Стало быть, ты нашел снимки Гаса?

— Да, с этим мне повезло.

— Клодия придет в восторг, — сказала Алекс. — Я так уже пришла.

— Я хочу отдать их вам. Они же ваши. Ты и должна передать их Клодии.

— И это означает, что нам придется встретиться еще раз.

— Собственно, я могу их и по почте послать. Правда, мне как-то не хочется упускать их из виду.

— Как насчет того, чтобы угостить меня ужином?

— Более чем готов, — ответил я. — Бостон или Конкорд?

— Конкорд, разумеется. Я не имею ни малейшего желания провести еще одну ночь в постели твоей подружки.

— «Папа Рацци», в семь, — сказал я. — Не опаздывай.

— Может, я и вовсе не приду, — ответила Алекс. — Пока не знаю.

— К твоему сведению, — сказал я, — это моя постель.

В ресторан «Папа Рацци» я вошел в семь с минутами. Алекс сидела у стойки бара, попивая нечто смахивавшее на крепкий коктейль. На ней были джинсы в обтяжку, ковбойские сапоги и рубашка-поло в бледно-синюю полоску. Недавно вымытые волосы ее блестели.

Я уселся рядом с ней. Она склонилась ко мне, подставила щеку, и я целомудренно чмокнул ее. А затем положил на стойку бара конверт с компакт-дисками.

Алекс накрыла конверт ладонью:

— Фотографии Гаса?

Я кивнул.

— Почему ты не хочешь сам отдать их Клодии? — спросила она. — Ты же теперь ее адвокат.

— Ты сестра Гаса, — ответил я. — А это дело семейное.

Теперь кивнула Алекс.

— Как же ты их нашел?

— Просто искал, искал и в конце концов нашел.

Она сняла конверт со стойки.

— Ты их просмотрел?

— Выборочно, несколько снимков, — ответил я, — чтобы убедиться, что это именно они. На этих дисках сотни фотографий. Те, что я видел, просто замечательны. Несколько дней назад я завтракал с агентом Гаса. Она сказала, что к ним проявляют очень большой интерес.

Алекс опустила конверт в большую сумку. Потом потянулась ко мне. Я тоже потянулся к ней, и она поцеловала меня в губы.

— Спасибо, — негромко сказала она. — Мне как-то неловко за то, что я удрала от тебя ночью. Может быть, если бы ты сказал мне, чем собираешься заняться…

— Сам виноват, — ответил я. — Тебя мне винить не в чем.

Подошла, чтобы сказать, что наш столик готов, официантка.

Столик находился в кабинке. Алекс попросила принести ей еще один коктейль, такой же, как первый, я сказал официантке, что мне понравилось, как он выглядит, так что и я не откажусь от такого же.

— Ты была права насчет Гаса, — сказал я, когда отошла официантка. — Его убили.

Алекс заморгала:

— Кто? Почему?

— Прости. Подробностей я рассказать не могу.

Она гневно уставилась на меня:

— Какого черта? Он же мой брат.

— Сейчас этим занимается ФБР. И они, ну, в общем, взяли с меня слово, что я буду молчать.

Алекс медленно покачивала головой.

— Прости, — сказал я.

— Надеюсь, когда-нибудь ты поделишься со мной тем, что знаешь.

— Как только смогу, — ответил я. — Обещаю.

Примерно через час, когда мы уже попивали кофе, Алекс коснулась моей руки:

— Я должна сказать тебе, что отказалась от мысли снять квартиру в Саут-Энде.

— Тогда где же?

Она покачала головой:

— Да нигде. Проведу еще несколько дней в отеле, потом уеду домой. Надо будет еще кое-что выяснить для моего романа, после этого я смогу засесть за него. А пишется мне лучше всего в моем доме, в Мэне.

— Ну что же, голубка, — сказал я, — занятно было повидаться с тобой.

— «Занятно»? — спросила она.

— Я превращаюсь в уставшего от жизни, ироничного человека, — сообщил я. — Похожего, ну, скажем, на Богарта в конце «Касабланки».

Алекс округлила глаза:

— Самое пугающее состоит в том, что я готова с этим мириться. Я даже ожидала этого. И о чем это тебе говорит?

Она подняла взгляд. Подошедшая к столику официантка принесла счет.

Я расплатился, помог Алекс надеть куртку, и мы вышли из ресторана в звездную ноябрьскую ночь.

«Бест-Вестерн» стоял бок о бок с «Папа Рацци». Алекс взяла меня под руку, мы направились к отелю. У его дверей она положила ладони мне на грудь, взглянула в глаза:

— Наступила минута, когда девушка спрашивает у своего парня, не хочет ли он подняться в ее номер и пропустить на ночь стаканчик.

— А у тебя в номере есть что пропустить на ночь?

Алекс улыбнулась, покачала головой.

— Тогда, я думаю, парню следует отклонить предложение.

Она чмокнула меня в подбородок.

— Похоже, мне придется найти другой способ отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал.

— Ты вовсе не обязана меня благодарить.

Она кивнула.

— Приедешь как-нибудь ко мне в Мэн?

— Разумеется. С удовольствием.

— Мне там нужно кучу дров наколоть. Получишь массу удовольствия. И Генри с собой прихвати. Ему понравится в лесу.

— Нисколько не сомневаюсь. — Я поцеловал ее в макушку, отступил на шаг. — Не будем терять друг друга из виду, хорошо?

— Конечно. Хотя, не знаю, как тебе, а мне еще нужно во многом разобраться.

— Да, — ответил я. — Мне тоже.

Алекс коснулась моей руки и зашла в отель. Ни разу не обернувшись.

На следующий вечер я как раз устроился после ужина у телевизора, чтобы посмотреть «Ночной футбол по понедельникам», и тут зазвонил телефон.

— Это Мэри Эппинг, — услышал я, взяв трубку. — Простите, что беспокою вас дома.

— Ну какое там беспокойство, — ответил я. — Что случилось?

— Это так здорово, — сказала она. — Дуг говорит: «Оставь ты бедного Брейди в покое», но я думаю, вам будет интересно.

— Правильно думаете, — подтвердил я. — Так расскажите же, в чем дело?

— Посмотрите десятичасовые новости по Девятому каналу. По манчестерскому.

В десять вечера я начал переключаться с футбольного матча на Девятый канал и обратно, и минут двадцать спустя увидел на экране лицо Молли Берк. Она говорила:

— А после рекламной паузы мы поведаем вам историю современных Давида и Голиафа, которая разворачивается прямо здесь, в центре Нэшуа. Что случилось с девизом «Клиент всегда прав»? У Мэри и Дугласа Эппинг имеется свой ответ на этот вопрос. Оставайтесь с нами.

После четырех-пяти рекламных роликов снова послышался голос Молли:

— С вами Молли Берк. Я разговариваю в Нэшуа с супружеской четой пенсионеров, с живущими в Массачусетсе Мэри и Дугласом Эппинг.

Камера показала Молли. По обеим сторонам от нее стояли Дуг и Мэри в парках поверх спортивных костюмов. На плечах у них покоились деревянные палки с прикрепленными к ним картонными плакатиками.

Молли поднесла микрофон к лицу Мэри:

— Миссис Эппинг, что вы оба делаете здесь в этот унылый ноябрьский день?

— Пикетируем вон ту компанию, — ответила Мэри.

Камера последовала за ее рукой, указавшей на кирпичное здание, затем дала крупный план видневшейся в окне вывески: «Всеамериканские перевозчики, Инк.».

— И давно вы этим занимаетесь?

— Вот уже пятый день, — сказала Мэри.

— Мистер Эппинг, — обратилась Молли к Дугу, — чего вы рассчитываете добиться?

— Признания наших законных прав, — ответил Дуг.

— Признания ваших законных прав? — переспросила Молли. — И только?

— У нас возникли разногласия с этими людьми, — сказал Дуг, — а они просто-напросто игнорируют нас. Но если они полагают, что мы сдадимся и уйдем, то сильно ошибаются. Мы пенсионеры, времени у нас предостаточно, решимости тоже, так что мы пришли сюда надолго.