Дикое правосудие

– Судья занят другими делами до половины второго, – сказал он клиенту. – Мы начнем в два, после ленча. Фред отдыхает, теперь наша очередь вызывать свидетелей. Увидимся в суде.

Охранники увели Кардони.

– Ты идешь в кафе «У Стокели»? – спросил Франк у Аманды.

– Куда же еще? Присоединишься ко мне?

– Прости, не могу. Я должен переделать кучу дел за этот час. Съешь большой кусок яблочного пирога за меня.

– Можешь не сомневаться, съем, – сказала Аманда. Когда девушка дошла до двери, она слегка повернулась и увидела, что Кардони наблюдает за ней. Его настырность вывела ее из себя, и она заставила себя встретиться с ним глазами. На секунду Аманда решила не сдаваться, не отводить глаз. Затем ей в голову пришла мысль. Не требуется большого мужества, чтобы противостоять заключенному в наручниках, окруженному охранниками. Хватило бы у нее храбрости так себя вести, будь он на свободе? Все шло к тому, что Кардони осудят, но Франк был хорош. Что, если он выиграет свободу для хирурга? Запомнит ли Кардони ее смелый взгляд?

Во рту Аманды пересохло. Она решила, что ей не стоит настраивать против себя Кардони, лучше, если он вообще о ней не будет думать. Аманда отвела глаза и поспешно вышла из зала.

22

– У вас есть свидетели со стороны подозреваемого, мистер Джаффе?

– У меня есть свидетель, ваша честь. Он ждет в коридоре. Могу я его пригласить?

Аманда смотрела, как отец идет по проходу, выходит в коридор и возвращается с грузным лысым человеком. Фред Скофилд нахмурился, а Боб Васкес стал пепельно-серым.

– Пожалуйста, сообщите суду, как вас зовут, – сказал судебный пристав, после того как свидетеля привели к присяге.

– Артур Уэйн Прочаска.

– Мистер Прочаска, чем вы занимаетесь?

– Я менеджер в двух барах в Портленде.

– Один из этих баров таверна «Повстанец», верно?

– Да.

– Мистер Прочаска, – спросил Франк, – знаете ли вы офицера полиции по имени Роберт Васкес?

– Конечно, я знаю Бобби.

– Вы можете указать на него?

Прочаска ухмыльнулся и показал пальцем прямо на Васкеса:

– Он вон тот симпатичный парень, который сидит за окружным прокурором.

– Когда в последний раз вы разговаривали с полицейским Васкесом?

Прочаска на мгновение задумался.

– Мы встретились в таверне «Повстанец» в тот день, когда он нашел эти головы. Днем. Я прочитал про эти головы на следующий день в газете.

– Зачем вы в тот день встречались с полицейским Васкесом?

– Он меня позвал, – пожал плечами Прочаска. – У меня не было особых дел, вот я и согласился.

– Объяснил ли вам полицейский Васкес, зачем он хотел вас видеть?

– Ну да. Он сказал, что мой друг продал какому-то доктору кокаин. Я сказал Бобби, что ничего об этом не знаю. Если честно, то я жутко разозлился, что он предложил мне крысятничать на моего друга.

– Тот доктор, о котором он вас спрашивал, был Винсент Кардони?

– Точно. Именно этот парень. Кардони.

– Вы знаете доктора Кардони?

– Никогда о нем не слышал, пока Бобби не заикнулся.

– Вы сказали об этом полицейскому Васкесу?

– Да.

– Полицейский Васкес не пытался каким-то образом вас подкупить?

– Не знаю, можно ли это назвать подкупом. Полицейские так поступают постоянно. Знаете, они вас на чем-то ловят, потом обещают облегчить вашу участь, если согласишься оговорить кого-нибудь.

– Пытался ли полицейский Васкес договориться с вами на схожих условиях?

– Да. Мне было предъявлено обвинение в хранении наркотиков с целью продажи. Он пообещал потолковать с федералами, если я расскажу ему о докторе. Только я не мог, я ведь его не знал.

– Мистер Прочаска, полицейский Васкес рассказал под присягой о разговоре, который якобы состоялся между вами в тот день, когда он обнаружил головы мертвых женщин. Кто-нибудь присутствовал при вашем разговоре с полицейским Васкесом?

– Нет.

– Мистер Васкес дал показания, что человек, с которым он разговаривал, сказал, что доктор Кардони купил два килограмма кокаина у кого-то из его знакомых. Предположительно доктор Кардони прятал кокаин в горном доме в округе Милтон и намеревался его продать в тот же день. Вы не припомните, говорили ли вы нечто подобное офицеру Васкесу?

Прочаска рассмеялся:

– Догадываюсь, что Бобби застали со спущенными штанами, когда он вломился в дом, вот он все это и придумал.

– Возражаю, ваша честь, – сказал Скофилд. – Сплошные предположения. Прошу не разрешать отвечать на этот вопрос.

– Возражение принимается, – сказал Броди. Он явно злился. Резким тоном он велел Прочаске ограничиться только ответом на заданный вопрос.

– Мистер Прочаска, вы отрицаете, что сообщали полицейскому Васкесу информацию относительно доктора Кардони?

– Да, абсолютно. Вот почему я согласился свидетельствовать. Не хочу, чтобы кто-то распространял обо мне всякое вранье.

– Свидетель в вашем распоряжении, мистер Скофилд.

Зло сжав губы в тонкую линию, Фред Скофилд рассматривал Арта Прочаску. Репутация торговца наркотиками была широко известна, и ему не терпелось добраться до него.

– Вас когда-нибудь приговаривали к сроку за преступление, мистер Прочаска? – спокойно спросил он.

– Да, несколько раз. Но не в последнее время.

– Не хотите ли рассказать судье Броди вашу криминальную биографию?

– Ладно. Значит, так. Дважды за нападение. Просидел в тюрьме два года. Было еще дело с наркотиками. Меня несколько раз арестовывали, но доказать ничего не смогли, кроме одного случая. За это я просидел несколько лет.

– Мистер Прочаска, вы являетесь правой рукой Мартина Брича, известного наркобарона, верно? Его исполнитель?

– Мартин – мой партнер по бизнесу. Насчет остального ничего не могу сказать.

– У мистера Брича репутация человека, который убивает всех, кто на него доносит, правильно?

– Никогда ничего подобного не видел.

– Если бы вы признались, что донесли на мистера Брича, вы подверглись бы такому же риску, верно?

– Я никогда не сделал бы ничего подобного. Я в это не верю.

– Даже ради того, чтобы спасти себя от пятнадцати лет тюрьмы?

– Нет, сэр. К тому же эти обвинения будут сняты.

– Но вы об этом не знали, когда офицер Васкес обратился к вам?

– У меня были соответствующие подозрения, – ответил Прочаска, ехидно улыбаясь.

– Верно ли, что вы подтвердили бы информацию, полученную полицейским Васкесом, но боитесь в этом признаться, потому что вас могут убить?

– Слушайте, я могу доказать, что он врет.

Скофилд побледнел.

– Каким образом?

– Вы считаете, что я такой придурок, что буду встречаться с копом и не подстрахуюсь? Мы с Бобби толковали в мужском сортире, где у меня имелось специальное оборудование. Я записал весь разговор.

Скофилд повернулся к Васкесу. Полицейский выглядел больным и подавленным. Франк вскочил на ноги, в руке он держал кассету. Он с нетерпением ждал этого момента.

– У меня имеется запись разговора, ваша честь. Мне кажется, нам стоит ее послушать и таким образом решить спор между свидетелями.

– Возражаю, ваша честь, – сказал Скофилд. Его голос дрожал.

– На каком основании? – сердито спросил судья.

– Гм, ну… Если такая запись имеется, она была сделана тайно, в нарушение закона штата Орегон.

Броди с ненавистью смотрел на окружного прокурора.

– Мистер Скофилд, это ваш вопрос открыл дверь для этого вещественного доказательства. И вот что я еще вам скажу. Если кто-то в этом зале врет, я хочу об этом знать. Мне плевать, пусть эту запись сделали иракские террористы. Мы прослушаем ее прямо сейчас. Ставьте пленку, мистер Джаффе.

Франк поставил кассету в мощный магнитофон, который он привез с собой из Портленда. Когда он нажал кнопку «плэй», все в зале услышали, как захлопнулась дверь и последовал шум борьбы. Затем раздался голос Бобби Васкеса:

– Давненько не виделись, Арт.

Пленка продолжала крутиться. Когда Прочаска не принял предложение Васкеса помочь ему с федеральными обвинениями, глаза судьи сузились. Он бросил испепеляющий взгляд на Васкеса. Затем Прочаска заявил, что он знать не знает Винсента Кардони и отказался говорить о Мартине Бриче. Пленка докрутилась только до половины, но судья уже был в ярости. Скофилд имел такой вид, будто перед ним разорвалась бомба. Бобби смотрел на ноги. Винсент Кардони торжествующе улыбался.