Капля огня

На цыпочках она вышла из палаты и остановилась, напряженно вглядываясь в тускло освещенный коридор. Он казался ей незнакомым и страшным. И только Пелагея Николаевна привычно и обыденно гремела ведром где-то на первом этаже. И тут справа около лестницы мелькнуло что-то... Так и есть - ещё один ребенок!

Интересно, почему считается, что сошедшим с ума должны мерещиться черти? Вот ей - дети, как ни странно. Хотя, что может быть более странным, чем осознавать собственное безумие?

С этой мыслью, медсестра бросилась туда, где исчезла маленькая фигурка, выскочила на лестничную площадку и едва не завизжала: перед ней с задумчивым видом стоял самый настоящий черт, со сморщенной мордочкой и с ног до головы черный.

- Тс-с-с... - сказал черт и приложил палец к губам.

В здание Орландо проник самым простым способом - взломав замок на двери подвала. Замок был огромным и древним, так что первая же отмычка подошла. Карлик ухмыльнулся, вспоминая давнего знакомца, обучавшего его навыкам домушника. Вот и пригодились.

Притворив за собой тяжелую дверь и подсвечивая фонариком, Орландо спустился вниз и оказался в настоящем лабиринте. Мало того, что тут была уйма труб и каких-то бездействующих агрегатов, так ещё повсюду громоздились старые ржавые кровати, сломанные каталки, столы и стулья. Похоже, завхоз в психиатрии был настоящим Плюшкиным, не желавшим расстаться даже с портретом Брежнева и битыми унитазами. Луч света блуждал в этих дебрях, и вскоре Орландо стало казаться, что он останется тут навеки, не найдя обратной дороги. А потом он случайно толкнул хромоногий шкаф, и на него опрокинулась коробка с древесным углем. Радости, конечно, мало, но, по крайней мере, не с хлоркой или крысиной отравой. Уголь вполне безобиден, вот только вид после контакта с ним должен быть..... Отплевываясь и отряхиваясь, карлик побрел дальше и спустя несколько метров наткнулся, наконец, на лестницу.

Орландо, представляя порядки в скорбном заведении, собирался банально пробраться в помещение, где складируют личные вещи больных, и попытаться отыскать там похищенный камень. Не так уж и много этих больных тут содержится - максимум человек тридцать, если не меньше.

Второй раз пришлось применить отмычки, чтобы открыть дверь из подвала на лестницу, ведущую на второй этаж. Тут он едва не нарвался на уборщицу, которая хлюпала тряпкой совсем где-то рядом, но каким-то чудом перепачканному в угле карлику удалось прошмыгнуть наверх. Там Орландо перевел дух - все же года уже не те - и осторожно выглянул в коридор. Вроде бы, никого. Он в последний раз попытался стряхнуть проклятый уголь, чтобы не оставлять следов, а потом... потом его засекла девчонка в белом халате.

Деваться было некуда, и карлик постарался, чтобы девушка не подняла визг. Она и не подняла - просто широко раскрыла рот, вытаращила глаза и, отступив к стене, медленно сползла по ней на бетонный пол.

От рассказов о московских театрах перешли к просто разговорам, и Ника незаметно для себя выложила Антонии историю своей недолгой жизни - упомянув и отца с мачехой, и Степана. Старуха слушала внимательно, словно что-то взвешивая, но молчала. Они делали уже четвертый или пятый круг вокруг здания, а время близилось к полночи. Никакого движения внутри более не наблюдалось, а вокруг царила тишина - такая, какая бывает летней ночью в безлюдном месте.

Внезапно, заставив их вздрогнуть, послышался скрип давно несмазанных петель и голос Орландо:

- Сюда, светлые донны! Идите быстрее сюда!

Вслед за этим распахнулась подвальная дверь, и мелькнул луч фонарика. Когда Ника и Антония приблизились, то на ступенях, ведущих в черную тьму, кроме карлика, обнаружилась совсем юная девушка в белом халатике, с сумкой через плечо и с двумя спящими младенцами на руках.

- Холера! - в сердцах выругалась Антония, уставившись на кое-как завернутых в простыни детишек. - Они что, во второй раз до камня добрались?

- Это я виновата, - всхлипнула девушка. - Я же не знала...

- Не реви, - шикнул на неё Орландо, - разбудишь! Надо их в машину отнести.

- Давайте мне одного, - растерянно предложила Ника, рассматривая лицо карлика. В лунном свете оно выглядело весьма экзотично, словно он лазал через нечищеный дымоход. Взяв на руки довольно увесистый сверток, из которого торчала разноцветная головенка, она потащила его к "Оке".

- Орландо, бери второго, - скомандовала Антония. - А ты, милая, лучше забудь все, что видела и слышала.

- Постараюсь, - шмыгнула носом Сашенька и отдала ей сумку. - Скажу, что удрали больные ночью, пусть премии лишают.

- Это ещё не самое страшное в жизни, - философски изрекла старуха и довольно шустро устремилась к машине. Догнав карлика, неумело прижимающего к груди мальчугана-Ступина, спросила: - "Капля огня" с тобой?

- Со мной, примадонна, - пропыхтел Орландо. - Знали бы вы, чего стоит успокоить нервных девиц...

Когда Сашенька открыла глаза, черт был на месте, никуда не делся. Наоборот, он сидел рядом на корточках и похлопывал её по щеке. Увидев, что медсестра пришла в себя и готова заорать от ужаса, черт беспокойно улыбнулся и принялся её уговаривать:

- Тихо, тихо... Я сейчас все объясню. Только не кричите, прошу вас.

Закатив глаза, Саша кивнула. Собственно, что ей терять, при её безумии? Ну, выслушает черта, ничего особенного.

- Меня зовут Орландо, - сообщил посланец ада. Девушка кивнула.

- И мне нужно узнать, где палата старухи, которую привезли сюда днем. И где её вещи. Сумочка, понимаете? - Девушка опять кивнула, но осознанности в её глазах не прибавилось.

- Скажите мне, - терпеливо продолжал черт, - вы видели эту женщину? Где она, где её вещи?

- Я сошла с ума, - внезапно улыбнулась Сашенька, и протянула руку. Орландо с некоторой опаской пожал её. Неужели перед ним не медицинский работник, как он решил при виде белого халата, а одна из ненормальных пациенток?

Оглядев испачканные после рукопожатия пальцы, Саша улыбнулась ещё шире и сообщила:

- А бабка исчезла. Испарилась. - Она неумело присвистнула, изображая процесс испарения бабки, и добавила: - И старик тоже. А на их койках дети спят. Ма-альнькие.

Орландо застонал. Худшие их с Антонией предположения начали сбываться - "Каплю огня" хватает кто попало.

- А кроме этого больше ничего необычного не произошло?

- Ничего, если не считать тебя, чертик.

- Какой я тебе чертик? - обиделся Орландо. - Я такой же человек, как и ты.

- Черненький чумазенький чертенок, - не согласилась девушка.

- Ладно, оставим эту тему. Лучше скажи, ты знаешь, где лежат вещи той бабки, которая - фьють!

- Розовая сумочка? С косметикой?

- Да, да, сумочка - где она? Времени у меня мало, давай быстрее вспоминать. И ради всех святых, выбрось из головы идею о своем сумасшествии, она только мешает.

- В кладовке сумка, - охотно ответила Сашенька. - Я её обратно в кладовую отнесла. Показать?

- Показывай! - Орландо помог девушке подняться с пола и заботливо отряхнул халат на ней. - Ну что, не ушиблась?

Ощущая себя в бредовом сне, Сашенька покачала головой и безропотно отвела черта в кладовую.

Порывшись в розовой сумочке, тот разочарованно обернулся:

- Тут должна быть такая штука с камешком.

- Золотая луковка? С цепочкой? - удивилась медсестра. - Она там лежит, в косметичке.

- Её тут нет.

Девушка на минуту задумалась. Потом, что-то вспомнив, бросилась вон из кладовой. Карлик с ридикюлем под мышкой - за ней. Вбежав в седьмую палату, Орландо на цыпочках подошел к кровати и с любопытством посмотрел на младенца. Ничего особенного - дитя как дитя, только раскрашенное.

Сашенька тем временем в недоумении застыла перед открытой пустой тумбочкой.

- Я же её сюда положила. В последний момент сунула, торопилась, потому что Петрухин сюда шел. - Она даже наклонила казенную мебель и покачала - безрезультатно.