Капля огня

- Младенцами? - простонала Вероника, вдруг с ужасом вспомнив о ребенке в мужской майке, неведомо как появившемся утром в театре.

- Ага, что-то вроде. Младенцами, да. Но есть ещё один нюанс - для омоложения прикоснуться к камню нужно только один раз! В этот момент камень и отдает накопленную энергию. Но если касание повторить, то "Капля огня" заберет энергию обратно. Я не силен в физике, но это что-то вроде аккумулятора - накопил-отдал-накопил-отдал. Взяв в руки камень во второй раз, человек опять состарится. Причем, забрать камень может больше, чем дал...

- И как быстро это происходит?

- Точно не знаю, из наших никто не в курсе. Вроде бы, несколько часов. Я днем около театра подслушивал вовсю, под окнами. Получается, что Анна Свидерко с утра заметно помолодела, а потом начался обратный процесс и она состарилась. А заодно с ней ещё какой-то хмырь. И это значит...

- Это значит, что я знаю, кто украл камень! - завопила Ника так, что пьяненький мужик, рыскавший неподалеку в поисках брошенных пивных бутылок шарахнулся в сторону. А потом торопливо бросился прочь, очевидно, испугавшись, что девушка имела в виду именно его. - Петрович это, бутафор театральный!

- Этот? - усатый ткнул пальцем вслед удирающему мужику.

- Нет, он сейчас в Доме Малютки или что тут в городе из детских приютов имеется. Сегодня утром в мастерских, где реквизит делают, был обнаружен младенец. Голый и в мужской майке.

- Понятно, - протянул Реми. - Ну, тогда пошли! Потому что "Капля огня" либо в театре, либо у этой парочки. Первый вариант ещё ничего, но вот второй...

Телефонный звонок раздался в сумерках. Орландо подскочил и ринулся к аппарату, а старуха только сделала потише звук включенного телевизора. Она уже с полчаса смотрела какие-то политические дебаты, сопровождая их язвительными комментариями.

- Это Магистр! - шепнул ей карлик, зажав трубку ладошкой.

Она кивнула и протянула руку.

Когда-то у неё был роман с этим человеком, несмотря на разницу в возрасте - он был младше на четыре года. Потом они долгое время избегали друг друга и встречались только при крайней необходимости. Но сейчас пора бы уже былой палитре чувств потускнеть.

- Как ты? - послышался в трубке глуховатый баритон, который она помнила ещё совсем юным. - Все в порядке?

- А ты как думал? - собственный голос показался ей ужасным, дребезжащим и слабым. Старуха поморщилась.

- Значит, завтра, когда зайдет солнце?

- Да! - раздраженно ответила она и нажала на кнопку. Потом схватила пульт, и телевизор зашелся истерическими криками. Ну не могла она ему ничего сказать! И не скажет до тех пор, пока есть надежда.

Орландо не мог этого выдержать, сбежал на кухню, а потом и вовсе вышел во двор. Около сараев мужская компания праздновала окончание трудового дня. Из окон доносились гнусавые всхлипы - соседи смотрели мыльную оперу. Надо бы проверить машину, она может понадобиться в любой момент. Хотя что там проверять - он накануне сменил масло и съездил на заправку. Крошечная "Ока" была ему в самый раз, и за её рулем он не чувствовал мир слишком большим и неудобным. И с чего это он ляпнул о том, что её надо менять?

Едва удержавшись, чтобы не проскакать по нарисованным на тротуаре классикам, Орландо, прошел туда-сюда, вздохнул и вернулся домой. Полумрак и тишина. Только возился в своей клетке попугай, устраиваясь на ночлег.

- Это ужасно, - сказала старуха, когда он появился в дверях гостиной. - Ужасно чувствовать себя развалиной.

- Никакая вы не развалина, сеньора, - не согласился он.

- Мне лучше знать.

Он был младше на пятнадцать лет, и привык к тому, что Антония считает его мальчишкой. А он и есть вечный мальчишка, шут, паж, кто угодно... И каждый раз он мечтает только об одном, и каждый раз его надежды разбиваются в прах. Он опять и опять становится шутом.

В сгущающейся темноте он видел только её силуэт, и не мог знать, о чем она думает. Его примадонна. И он не знал, что в её изящной кожаной сумочке уже второй год лежит конверт с письмом из Германии. В эндокринологической клинике готовы провести курс лечения, но лечат они только детей. И она бы уже на следующей неделе привезла бы им ребенка... Если бы не её самонадеянность и старческая лень. Конечно, забрать "Каплю огня из тайника" заранее была не совсем её идея, просто Орландо было по пути, вот и решили не ждать неделю.

- Ты тоже балбес изрядный, - она в сердцах стукнула по подлокотнику и принялась в темноте нашаривать папиросницу.

Орландо вздохнул, щелкнул расположенным в метре от пола выключателем и согласился:

- Балбес.

- Мы к Коломийцеву! - Ника влетела в проходную с таким видом, словно готова была прорываться в театр с шашкой наголо. Реми скромно держался позади.

- Опять вы? - удивилась вахтерша. - А Коломийцева нет.

- Тогда к Саше.

- Фамилия.

- Романовская.

- У нас такой нет.

- Это я.

- Что вы мне голову морочите! Сашина как фамилия? У нас этих Саш, как гуталина. Штук семь.

Ника понятия не имела о фамилии бутафора и слегка скисла. И тут позади раздался знакомый голос:

- Пропустите, Мария Степановна, это со мной.

Обернувшись, девушка увидела в дверях сияющего, словно медный таз, Коровина. Но в следующие несколько секунд сияния поубавилось - Вадим Игоревич узрел усатого красавца Реми.

- Господин Коровин, - немедленно сменила тон вахтерша, - всегда вам рады! Сейчас я предупрежу Юрия Евгеньевича!

- Вы же сказали, что его нет, - немедленно уличила её Ника, но дама даже не удостоила её взглядом.

- Предупредите, - милостиво согласился Вадим Игоревич. - А мы пока, с вашего позволения, пройдем.

Свернув за угол, Коровин прошептал:

- Похоже, мы разными путями вышли на один след.

Ника торопливо кивнула.

- Ну вот что, пока я Коломийцеву буду зубы заговаривать, вы попробуйте тут разведать, что и как.

- Хорошо. Пошли! - девушка ухватила Реми за локоть и потащила его по темному, освещенному редкими тусклыми лампочками коридору. - Сегодня спектакль отменен, так что вряд ли в здании осталось много народа. Но все равно надо быть осторожнее.

Дверь в уборную Свидерко была заперта. Собственно, удивительно было бы обратное. На минуту Вероника остановилась, пытаясь сообразить, где тут мастерская, потом вспомнила место, где она впервые увидела Сашку и направилась туда. Из глубины здания раздавался звук работающего станка. Внезапно дверь распахнулась, и из неё выскочили две девицы с сигаретами в руках. Даже не глянув на Нику и Реми, они шмыгнули куда-то в сторону.

- Девушки, где у вас тут бутафоры обитают? - крикнула им в спины Вероника. Одна из девиц обернулась и ткнула вначале налево, а затем вниз. Указания были получены верные, свернув ещё пару раз, они обнаружили лестницу в подвал и по ней добрались до мастерской. Сашка был там - распиливал на станке куски фанеры.

- Эй! - заорала Ника. - Привет!

- Привет! - парень обернулся и удивленно поднял брови. - Опять ты?

- Знакомься, это Реми, - кивнула девушка на своего спутника. - Саш, у нас проблемы.

- У нас тоже, - Сашка вытер руки тряпкой и обменялся с усатым рукопожатиями. - Петрович куда-то пропал. Недавно жена его прибегала, искала. Говорит, что он с утра трезвехонький на работу ушел. Значит, замылился куда-нибудь с друганами, паразит. А у нас - сдача спектакля. Я так Коломийцеву и сказал...

- Да погоди ты, - прервала го Ника. - Никуда он не замылился. Скажи лучше, куда вы того младенца в майке отнесли?

- Младенца? - разинул рот Сашка. - При чем тут младенец? А, хочешь сказать. Что, нашли его мамашку? Так я точно не знаю. Вроде бы, в милицию отнесли, но ведь там его держать не станут, так что, скорее всего, в больницу сдали, у нас Дома Малютки в городе нет.

- Как нет? - удивился Реми. - Совсем?

- Совсем, есть только детский дом. Но он не в Репьевске, а в Тучине, вроде бы. Короче, не знаю я. Мне бы Петровича найти, а чужие младенцы...