Заманчивая мишень

— Как вам всем известно, сегодня был произведен выстрел по президентскому лимузину.

— Мистер Президент, — спросил один из репортеров, взмахнув рукой, — можно вопрос?

Глава исполнительной власти не удостоил его своим вниманием и открыл рот, собираясь продолжить.

— Мистер Президент, почему вы не убиты? — помешал ему тот же репортер.

Президент взглянул на него. Этот корреспондент, аккредитованный в свое время при Белом доме, приобрел скандальную известность грубыми вопросами и нелепым париком. Несмотря на полнейшую смехотворность выкриков, лицо его оставалось совершенно серьезным.

— Вы действительно Президент Соединенных Штатов? — язвительно добавил он. — Не его двойник, привезенный, чтобы успокоить страну?

— Сами прекрасно знаете, — резко ответил глава государства, забыв о речи.

— Но, сэр, при всем нашем почтении откуда нам знать, что вы действительно Президент?

— Я только что вышел из самолета «ВВС-1», и лицо мое всем хорошо знакомо, — отозвался Президент, проглотив злобное «идиот».

— Не сочтите за непочтительность, мистер Президент, но по телевидению показали вашу гибель. Заснятую на пленку. И там хорошо видно, как ваш череп разлетелся от пули.

— Погиб особый агент секретной службы, немного походивший на меня.

— Другими словами, двойник? — поспешно уточнил бывший корреспондент Белого дома.

— Ложная цель, — резко отозвался Президент. — Не двойник.

— Можете доказать, что убит был он?

Президент резко ткнул большим пальцем через плечо.

— Труп этого смелого человека сейчас выгружают, — произнес он строгим голосом.

— Когда нам позволят заснять его на пленку?

— Вам не удастся передать ее в эфир. Можете мне поверить.

— Но передаем же мы в эфир пленку, на которой запечатлено, как пуля разносит вам череп, — напомнила ему женщина-репортер. — Снятую на месте происшествия.

— Не мне! — рявкнул Президент.

— Это до сих пор полностью не установлено, — заметил еще один репортер, тон его был более рассудительным, чем само замечание.

— Посмотрите на меня! — взорвался глава исполнительной власти. — Я Президент Соединенных Штатов. Стою здесь во плоти, говорю своим голосом. Неужели так трудно понять?

— Вы что-нибудь можете сказать об Уотергейте? То есть об Уайтуоше? Как там оно сейчас называется... Ну, о той скандальной истории?..

— Я предпочел бы поговорить о реформе здравоохранения.

— Значит, это действительно он, — заключил бывший корреспондент из Белого дома.

Президент вернулся к своему заявлению.

— Я хочу заверить американский народ, что, несмотря на разыгравшуюся трагедию, ситуация в стране останется под контролем. Хочу также выразить искреннее соболезнование родным убитого агента. Благодарю за внимание.

— Вы обещали ответить на вопросы, — недовольно заметил один из репортеров.

— Я сказал все, что хотел, — отрывисто произнес Президент.

— Стало быть, вы не знаете ответов?

— Отвечу еще на один вопрос, — устало обронил глава государства.

— Мистер Президент, не надо, — прошептал глава администрации.

Поздно, Президент уже указал пальцем на говорившего.

— Примет ли вице-президент на себя исполнение ваших обязанностей до окончательного установления вашей личности?

— Тут устанавливать нечего! Я знаю, кто я такой. И американский народ тоже знает!

— Так да или нет? — уточнил еще один репортер.

— Это все. Все! — Глава администрации увлек кипящего негодованием Президента прочь от подиума.

— Да ведь это прекрасный повод для общественного опроса! — вдруг выкрикнул кто-то. — Пусть американцы сами решают.

Бронированный лимузин бесшумно въехал в тень самолета. Президента усадили в машину и повезли к вертолету, уже запускавшему двигатель.

Едва Президент вылез, как агенты образовали вокруг него живой ромб. И сопроводили вверх по трапу, словно увозили после вынесения приговора преступника из здания суда.

«ВМФ-1» поднялся в воздух, и Винс Капецци с облегчением вздохнул.

Когда они достигнут Коронки, Президент будет в полной безопасности.

Глава 12

Телефургоны и машины спутниковой связи уже больше часа стояли на Пенсильвания-авеню перед Белым домом. Со всех сторон щерились параболические антенны. На крышах фургонов застыли ораторы, изредка поводя туда-сюда стоявшими на треногах видеокамерами.

Вдоль ограды праздно бродили съемочные группы, внутрь их не пускали агенты в обмундировании секретной службы.

— Мы ждем заявления Первой леди! — крикнул через ограду кто-то из репортеров.

— Никаких заявлений Первая леди делать не собирается.

— Надо. Теперь она новая Жаклин Кеннеди. И обязана поделиться своим горем с обыкновенными гражданами.

Агент секретной службы кусал губы. Из западного крыла поступила команда не пускать корреспондентов, пока не опубликуют официальное заявление.

— Ничего не попишешь, — отозвался он.

Разочарованные репортеры напустились на ошеломленных горожан и туристов, собравшихся на Пенсильвания-авеню.

— Что означает смерть Президента лично для вас?

— Где вы находились, когда услышали эту весть?

— Мне нужно, чтобы в кадре кто-нибудь плакал, — обратился к толпе один из репортеров. — У кого на глазах слезы, поднимите руку, и я покажу вас в «Вечерних новостях» Би-си-эн.

Не взметнулось ни единой руки. Правда, кто-то запустил в журналиста камнем. Камень угодил ему в голову, и на ближайшие десять минут он сам стал объектом съемки. Все камеры обратились к нему, лежащему на тротуаре с кровоточащей раной над глазом. Он жалобно просил:

— Помогите! Помогите кто-нибудь.

— Извини, — отвечали коллеги. — Теперь ты сам новость. Зачем же мы будем тебе помогать?

— Хорошо бы ты обливался кровью посильнее, — заметил один из снимающих. — А то не очень эффектно. Может, издашь впечатляющий мучительный стон?

Никто не обратил внимания, как на синем «порше» подъехал нищий.

Он вылез из машины у министерства финансов, в одном квартале к востоку от Белого дома, и там ее оставил. На нем были старая порыжевшая шинель и черная бейсбольная кепочка с надписью «ЦРУ» над козырьком. Оправа темных летных очков была склеена липкой лентой.

Нищий зашаркал к восточной части ограды Белого дома, даже не пытаясь просить милостыню у собравшейся толпы.

Под раскидистой магнолией расположился особый агент секретной службы. Нищий, увидев, что взгляд его обращен в другую сторону, внезапно опустился на колени и вытащил из-под шинели черно-белого кота. Просунул жалобно мяукнувшее животное сквозь ограду и скомандовал:

— Брысь!

Особый агент Клайд Норман краем глаза тотчас заметил какое-то движение.

— Эй ты! — крикнул он стоявшему на коленях нищему. — Оставь кота в покое!

Нищий тут же поднялся.

— Я только погладил его, — отозвался он, оправдываясь.

Трусцой рванув к ограде, Норман вскинул левую руку ко рту.

— Блохоносец опять удрал.

«Что еще за Блохоносец, черт побери?» — послышалось из рации.

— Первый кот.

«А, да. Подходи, к нему спокойно. Он совсем смирный».

— Небось оттого, что раскормили, — буркнул Норман и замедлил шаг; видя, что черно-белый кот убегать не собирается.

Кот действительно выглядел смирным. Скорее даже одурманенным.

— Кис-кис, Тугрик. Иди сюда, парень!

Кот повернул пеструю голову и уставился на Нормана тускло-желтыми глазами. На нем был ошейник из красной кожи.

Норман опустился на колено. Нищего же и след простыл.

— Иди сюда, Гетрик. Иди же.

Кот с ошалелым видом замер на месте.

— Ты что, глухой?

Норман поднялся, стараясь не делать резких движений. И пригибаясь, направился к коту.

Но едва лишь агент изготовился, чтобы схватить его, как кот резко подпрыгнул, пролетел у него над головой и понесся во все лопатки. Лапы его мелькали, словно мягкие белые унты.

— Черт!