Тридцать четвертый мир

Борис Иванов Юрий Щербатых

Тридцать четвертый мир

_{СОДЕРЖАНИЕ}

1. ОТСТРАНЕНИЕ

2. ДЕНЬ РАЗМИНУВШИХСЯ

3. ЛЕС НАКАНУНЕ

4. НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

5. РАССЛЕДОВАНИЕ

6. ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЙ

7. ПРОБЛЕМА ТУЗЕМЦЕВ

1. ОТСТРАНЕНИЕ

– Остановитесь, Следователь!.. - широкоплечий человек в спортивном костюме и темных очках догнал, наконец, худощавого велосипедиста, притормозившего на обочине затянутой еще утренним туманом парковой дорожки и, не без недоумения взиравшего на подбегающего к нему чудака.

– Вы меня с кем-то путаете, - добродушно отозвался он, явно намереваясь возобновить свою поездку. Я не работаю в прокуратуре. Если…

– Да, я знаю, мистер Санди. Вы здесь в отпуске. Тем не менее, примите, все-таки привет от Ника Линдермана…

– Не припомню такого… - велосипедист, ледяной взгляд серых глаз которого не слишком гармонировал с добродушной мимикой, действительно был Следователем пятой категории Каем Санди. Но знать это полагалось лишь трем людям на старушке-Земле. Четвертый не был предусмотрен. Тем более такой, что горланит о секретах Управления на милю окрест.

– Из фирмы "Глория". Вы помните такого? - несмотря на основательную пробежку, которую заставил его проделать не желавший откликаться на свои настоящие имя и должность человек на велосипеде, атлетически сложенный обладатель почти классического носа, украшенного черными очками, не выглядел запыхавшимся. Раздосадованным и только.

Кай с трудом удержался от того, чтобы выдать и свою досаду. Условные слова о несуществующем, скорее всего, в природе Нике Линдермане и его фирме мог произнести только личный представитель шефа Сектора. Что означало какие-то серьезные известия. Скорее всего, неприятные.

– Все равно, не сказал бы я, что очень хорошо помню этого человека, - отозвался он, не без злорадства принуждая собеседника назвать резервную кодовую фразу.

– А вот у него сохранились наилучшие воспоминания о том… О том как вы провели время за покером в Восточном экспрессе… - с явным нетерпением слепил тот свою реплику.

"Покер и Восточный экспресс… Ладно, не стоит дальше мучить человека", - прикинул Кай.

– Теперь припоминаю. У него, если не ошибаюсь, были какие-то интересы в Лунных Оранжереях?

– Вот именно, Следователь, в Лунных Оранжереях… - собеседник облегченно вздохнул, получив, наконец, положенный отзыв. - Господин Литлвуд предупредил меня, что вы - большой формалист, но вы превзошли мои ожидания, мистер Санди… Мне три квартала пришлось за вами гнаться. Хотел застать вас в гостинице, но вы, оказывается, любитель браться за дело спозаранку… Пройдемте в мой кар - нам надо торопиться…

– У меня другие дела, господин э-э…

– Дель Рэй. Гвидо Дель Рэй, капитан Планетарной Контрразведки, - собеседник профессиональным жестом предъявил Каю свой идентификатор, - можете меня называть просто Гвидо… Нам предстоит работать в паре…

– Простите, но я не уведомлен о том, что вас собираются подключить… - Следователь спрыгнул с велосипеда и, придерживая его рукой, зашагал вслед за собеседником в сторону притулившегося невдалеке не по правилам припаркованного кара. Строго говоря, автомобилю вообще нечего было делать в центре Женевы. Только сине-белая разрешающая наклейка как-то извиняла его присутствие в зоне велотранспорта.

– Подключают вас, Следователь. Не меня… Что касается ваших забот, связанных с операцией "Сон", то можете о них забыть… - Гвидо нырнул в кар и жестом пригласил Кая садиться рядом.

Тот пристроил велосипед у обочины и последовал этому приглашению.

– Вот, ознакомьтесь, - Гвидо протянул Каю белый прямоугольник мнемокарты, украшенный пломбами-печатями Планетарной Контрразведки и Управления Расследований.

Кай набрал на сенсорной клавиатуре свой код и приложил к прямоугольничку сенсора безымянный палец. На девственно-белой поверхности карты появился текст.

Приказом по Управлению, Следователь пятой категории Кай Санди начиная с двадцати трех часов, тридцати минут истекших суток отстранялся от руководства операцией "Сон" и участия в ней, ввиду необходимости включения его в объединенную группу по расследованию обстоятельств смерти Ли Окамы - Чрезвычайного и Полномочного Посла Федерации Тридцати Трех Миров. Со стороны Планетарной Контрразведки, взаимодействие с Каем Санди поручено осуществлять капитану Гвидо дель Рэю. Материалы по операции "Сон" поручено было сдать, личные записи - уничтожить.

– Ну что ж, - сказал Кай - больше самому себе, чем Гвидо. - Материалы остались в группе. Записей при себе не держу. Хотелось бы посоветовать кое-что, напоследок, ребятам…

– Не беспокойтесь, - успокоил его капитан дель Рэй, трогая кар с места, - с двух часов ночи дело уже взял довольно опытный ваш коллега… С этакой смешной фамилией…

– Коль скоро я от этой операции отстранен, то знать его фамилию мне не следует, - холодно остановил его Кай. - Почему вы, кстати, не воспользовались обычным блоком связи, раз уж столь вольно относитесь к режиму секретности? На худой конец, существует кодовый канал…

– Я, знаете, не сподобился быть допущенным к кодовому каналу вашей группы, а вас решил застать лично - очень уж поджимает время… Вы еще сможете связаться со своими друзьями с дороги, если хотите передать им что-нибудь…

– А в чем, собственно, причина такой спешки? И почему именно без моей персоны не может обойтись данное расследование?

Пугая тучных сонных голубей, кар развернулся на рассветно-пустой площади и, вырвавшись из исторического центра города, устремился к выезду на скоростную магистраль.

Глядя на начавший сливаться в сплошные полосы пейзаж, Кай с какой-то горечью подумал, что так вот всегда и бывает - после этапа ломания головы, после построения сложнейшей и в то же время безупречно надежной схемы операции, после кропотливой подготовки и проверки всех элементов хитроумной ловушки, тебя кидают в новую, плохо проваренную кашу, а спусковой крючок доверяют нажать коллеге со смешной фамилией.

Нет, он не слишком боялся, что новый руководитель провалит дело - слишком хорошо оно было подготовлено, да и дураков в Управлении не держали (он только не мог припомнить, у кого из отличных специалистов слежки и анализа, из тех, что могут заменить его, фамилия посмешнее). Как только его "крестник" Дмитрий Шаленый покинет здешнее исправительное заведение, след его будет взят, и непременно приведет к где-то относительно недалеко припрятанному странному сокровищу, которое примерно шесть лет назад то ли по воле Провидения, то ли по идиотской случайности попало в руки нынешнего клиента Женевской тюрьмы. Называлось оно просто "Документ Каррозерса" и являлось предметом вожделения прежде всего темной, полуподпольной громады Комплекса. Не прочь завладеть этими бумагами были и Мафия, Движение за защиту прав человека, многочисленные средства массовой информации и бог весть кто еще. Разумеется, правительство Федерации было не на последнем месте в этой очереди, но как всякая государственная структура норовило не заплатить ни гроша, а загрести жар руками Управления Расследований. Это, конечно, было уже своего рода утопией. Даже у Академии наук нашлось бы несколько лишних миллионов кредиток, чтобы заплатить за материалы, пусть неполные, о грандиозной биологической программе исследований, которые группа Каррозерса осуществила где-то перед самой Последней Войной. И сами исследователи и даже та планета, где эта, во многом преступная по теперешним меркам программа была осуществлена, были, скорее всего, сметены ядерной катастрофой Конца Империи. Но где-то скрылся сам генерал-академик Каррозерс. И уцелел "Доклад Каррозерса" - документ, который долгие годы считался апокрифом. До тех пор, пока не объявился из глубин криминального подполья Федерации Дмитрий Шаленый, по кличке "Шышел-Мышел", с убедительными доказательствами достоверности заполученного им оригинала этого тысячатрехсотстраничного сочинения.