Мыс Иерихон

За высокими стеклянными дверьми по дорожке расхаживал Люк.

— Долго еще? — спросил он, глядя на нас.

Я пожала плечами и улыбнулась ему:

— Прошло всего пятнадцать минут.

Он продолжал нетерпеливо ходить. В другом конце гостиной Марк перестал разговаривать по телефону, ответив, что тоже любит кого-то.

Хотя я и пыталась притвориться, что не слушаю, я была поражена теплотой в его голосе. Я знала его как человека, постоянно решающего проблемы моего брата, и как рассудительного товарища, и как ангела-хранителя. Он был таковым со времени развода Брайана со своей женой, которую продолжал любить, несмотря на сумасшедший образ жизни, который привел к ее смерти.

Но обычно я видела Марка в кабине пилота, дающего полный газ своему «F/A-18». Гремящего на своем «хорнете» по небу над пустыней, проносящегося с шумом над аэродромом с Брайаном, летящим с ним крыло в крыло. Ну и вообще он был самым что ни на есть негодником.

Он медленно пошел к стойке.

— Девушки прелестны. Место действия и репетиция были превосходны. — Он поднял свое пиво. — Salud. ^[4]

Марк развелся около года назад. Он был близким другом Брайана еще со времен обучения в училище морской авиации. А теперь их объединяет и холостяцкий статус. Как на море, так и на суше.

— И нет никаких проблем с отменой заказов на места в Палм-Спрингс, — сказал он. — Вместо этого я заказал два номера в мотеле «Фиеста-Коаст».

— Сожалею, что испортила вам отпуска, — сказала я.

— Никаких проблем. В Санта-Барбаре есть поля для игры в гольф. Так что одну неделю мы проведем здесь.

И они с Брайаном чокнулись пивными бутылками.

Я услышала голос Джесси:

— Привет, малыш.

Люк вскочил и помчался к садовой калитке, скрывшись из виду за кустами жасмина с криком «Да!».

Джесси смеялся. Этот смех дарил мне целый уик-энд. Минуту спустя они появились на дорожке. Люк сидел на коленях у Джесси, поджав под себя ноги и положив ему руки на плечи.

— И я мог бы сыграть роль полицейского клоуна. Там, у озера, есть место для катания на роликовых досках. Подросткам не нравится, когда там катаются неумелые люди. Но я однажды попробовал прокатиться на четвертинке трубы. Она качалась с боку на бок.

— Именно тогда ты и выбил себе передние зубы, да? — справился Джесси.

— Нет, я всего лишь раскачал их. Ничего ты не понимаешь. — Люк толкнул Джесси в грудь.

Брайан вскочил с табуретки:

— Эй, осторожнее с этим!

По опыту я понимала, что Люк, сидя на коленях Джесси, уравновешивал его и опрокинуться они не могли. Также я знала, что вмешиваться не следует. Но Брайан уже шел с вытянутыми вперед руками.

— Лучше будет, если ты спрыгнешь, — сказал он.

Джесси въехал в дверь.

— С нами все в порядке, — сказал он, протягивая руку. — Привет, Брайан.

Они пожали друг другу руки. Я представила Марка, который улыбнулся, пытаясь не смотреть на инвалидную коляску. Джесси въехал в гостиную, не переставая болтать с Люком. Он спрашивал о делах в школе, уроках, ветрянке, горячих завтраках. Одна из причин, по которой ему так нравилось разговаривать с детьми, состояла в том, что дети быстро начинали принимать его за нормального человека. Они могли с удивлением смотреть на него, задавать неуместные вопросы, но потом воспринимали его инвалидность как нечто естественное. В то же время взрослые начинают, как правило, петь церковные гимны из серии совершенно бессмысленных, лишь бы избежать разговоров об очевидном. «А теперь давайте прикроем неудобство, которое мы ощущаем. И прикусим языки, аминь». Джесси повел себя в этой ситуации по-своему.

— А еще пиво есть? — спросил он. — Мне нужно по меньшей мере три бутылки, прежде чем я смогу заняться катанием на роликовой доске.

После чего, обменявшись взаимными колкостями, началось привычное самоутверждение Джесси. Я принесла ему бутылку «Дос Экис».

Брайан повернул стул и сел.

— Как моя лошадка?

— Полна решимости броситься в бой, — ответил Джесси, поднося бутылку ко рту.

— Ты пускаешь ее на волю? Ты же знаешь, как ей нравится бегать.

Я закатила глаза.

— И она превосходно выглядит в черном. Но сегодня вечером она останется в конюшне.

Им отнюдь не следовало спорить о том, какую скорость может развить «мустанг», а то они в самом скором времени выведут его и найдут свободный участок на автостраде. Я положила руку на плечо Джесси:

— У вас все в порядке, ребята?

— Мама в подавленном состоянии, так что я попал в немилость. Нашли Пи-Джея?

Я быстро взглянула на Брайана.

— Он ничего не помнит. Терял сознание.

Джесси бережно опустил Люка на пол.

— Только не говори мне, что сама веришь в это.

— Когда я рассказала ему о случившемся, он совершенно потерял самообладание. Он был просто жалок.

— Он может быть чрезвычайно убедительным. Не позволяй ему играть с тобой.

— Это не было притворством. Он в самом деле пребывает в ужасном состоянии.

— Прекрасно. — Он потрогал переносицу. — Просто великолепно.

Брайан откинулся на спинку стула.

— К какому соглашению ты пришел со своим боссом? Не может же она искренне верить в это и считать, что Эван действительно пошла на то, чтобы украсть чеки у клиента.

— Официально? Она оставляет за собой право на окончательное решение, — пояснил Джесси.

— Черт побери! — возмутилась я.

— Неофициально Карен практически как бы идет на уступку, надеясь на то, что компания компенсирует потерю.

— Но только не за мой счет, — уточнила я.

— А что делаешь ты в связи с этим? — обратился Брайан к Джесси.

Джесси медленно поднял голову и посмотрел на него:

— Я над этим работаю.

Люк напрягся. Я подтянула его к себе и поцеловала в головку. Он вывернулся от меня и показал на дверь:

— Кто это?

Стук в дверь привлек внимание всех собравшихся. В свете заходящего солнца там стояли мужчина и женщина.

— Свидетели Иеговы, — проговорил Брайан.

Я покачала головой. Они выглядели слишком циничными для этого.

— Это полиция.

Женщина показала свой значок.

— Мы шерифы.

Она стояла в позе боксера, словно привыкла удерживать захваченные рубежи.

— У нас есть несколько вопросов по поводу Бриттани Гейнс.

Я почувствовала, как Брайан и Марк встали за мной, действуя как мои ведомые. Это успокаивало. Но преисполненная патриотического пыла дама полагала, что я буду молчать как рыба. А сама я понимала, что ни Брайан, ни Марк не смогут ничего сделать для того, чтобы не позволить полиции атаковать меня с тыла.

А вот Джесси сказал магические слова:

— Говорите со мной. Я адвокат мисс Делани.

Женщина раскрыла свой блокнот.

— Ваше имя?

Джесси подал свою карточку.

— Детектив Лили Родригес. — Она передала карточку мужчине. — Гэри Зелински.

Оба были молоды. Родригес носила прическу а-ля Питер Пен и была по-детски нетерпелива. Кроме того, у нее были большие настороженные глаза, словно она мчалась во весь опор только для того, чтобы искоренить раз и навсегда то, что грозило разрушить окружающий мир.

— Вы не родственница судьи Родригес? — спросила я.

— Я ее дочь.

Зелински шествовал неестественной походкой и как бы брал на учет все: лохмотья а-ля навахо, мои эстампы и откровенную неприязнь со стороны военных пилотов. Черты лица у него были сугубо полицейские. Мягкие, как губка, специально подобранная для того, чтобы впитывать информацию.

— Кто эти джентльмены? — спросил он, кивнув на Брайана и Марка.

— Это люди, которым предстоит нести мой гроб.

Джесси взглянул на меня так, словно хотел сказать «Заткнись».

Люк подошел к Брайану и прижался к нему. Брайан посмотрел на Марка и сказал:

— Мы пойдем прогуляемся.

Забрав свои пиджаки, все трое направились к двери.

Джесси подвинул мне стул, чтобы я могла сесть. Он хотел, чтобы все мы заняли одинаковое положение. В том числе и полицейские, которые оказались бы у него на уровне глаз.