Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия (СИ)

На лице помощника отразилось замешательство, видимо, он понял слова генерала чересчур буквально.

— Вы полагаете?..

— Я полагаю, что все жены одинаковы. Исключая, разумеется, мою, — пояснил генерал.

Насколько было известно референту, Карлов был разведен. Ему почему-то тут же захотелось позвонить домой.

— Дальше, — продолжал генерал. — Поставь себя на место обычного врача. Напряги извилины, если это, конечно, извилины, а не следы от расчески! Подумай, куда он может побежать? Где он может спрятаться?

— Э-э-э… Я думаю… — начал референт. Карлов перебил.

— Попытайся думать и работать одновременно. Хорошо? И не забывай про девушку. Она нам тоже нужна.

Генерал взял кружку. Рука дрогнула — похоже, даже такой железный организм нуждался хотя бы в кратковременном отдыхе — и кофе расплескался прямо на стол.

Карлов поставил кружку на место. Он взял карандаш и провел несколько стрелок, направленных от двух бегущих фигурок наружу. На других концах стрелок расставил вопросительные знаки.

Затем он провел еще одну, жирную стрелку, указывающую вниз, и под ней нарисовал стопку бумаг и небольшой предмет, напоминавший пейджер, благо точно такой же лежал у генерала в кармане пиджака.

— Как этот Гарин распорядится документами Ильина? Вот что меня больше всего интересует, — задумчиво сказал Карлов.

Действительно, этот вопрос представлялся ему самым главным. Ситуация могла окончательно выйти из-под контроля в любую минуту. Испуганный и затравленный доктор мог ринуться к журналистам, причем западным, и тогда пиши пропало! Операция закончена, а Карлова ждал пистолет с одним патроном.

Когда-то давно — так давно, что Карлов уже и не верил в реальность того времени, — инструктор на спецкурсе в Высшей школе КГБ учил их правильно стреляться.

«Полностью сосредоточьтесь на предстоящем поступке. Представьте себя продолжением пистолетного ствола. Не ищите сердце: рука может дрогнуть, и пуля пройдет мимо. Не стреляйтесь в висок: в последний миг инстинкт заставит вас вывернуть кисть, и пуля выйдет через глаз. В таком состоянии человек может жить и давать показания, а при современной технике форсированного допроса тайн не существует. Выложите все! Стреляться надо в рот. Откройте его пошире и продвиньте ствол как можно глубже, до появления легкого рвотного рефлекса. Вдохните носом воздух и медленно давите большим пальцем на пусковой крючок. Ни в коем случае не дергайте резко — прострелите подбородок или щеку. Медленно… Медленно…»

Тогда речь инструктора произвела на Карлова неизгладимое впечатление. Конечно, Карлов не думал, что инструктор сам проделывал что-то подобное, но он наверняка видел, как это делается. И, может быть, даже помогал.

С годами эти воспоминания как-то сгладились и притупились. Но операции, которыми довелось руководить Карлову, не позволяли ни на минуту забывать о существовании этого полезного навыка.

И сейчас, если им не удастся взять Гарина и найти документы… Он был готов за все ответить.

Референту, конечно, не придется попробовать пороховые газы на вкус, для него все закончится жестокой поркой… и должностью начальника первого отдела на резиновом заводе где-нибудь в Зажопинске.

Карлов улыбнулся и посмотрел на часы. Ровно пять.

— В течение ближайших семи часов мы должны его взять, — сказал он. — Иначе… Мы пожалеем об этом.

Генерал взял кружку с кофе и поставил ее на рисунок так, что донышко полностью скрыло две бегущие фигурки. Затем он поднял кружку, вокруг фигурок остался коричневый ободок, замыкавший их в сплошное кольцо.

— Вот так, — сказал Карлов. — Мы должны их взять.

Они поднялись в отделение, на второй этаж, и Кашинцев понял, что снимать скафандр пока рано. Палаты, точно так же, как и боксы на первом этаже, были заполнены больными.

При мысли о том, что никто из этих людей больше не выйдет отсюда живым, Кашинцева начала бить дрожь. «Царство смерти! — думал он. — Жуткой и бессмысленной! Все эти люди скоро умрут… Сколько им осталось? Сутки? Двенадцать часов? Шесть?» Куратор заметил его нарастающую панику и сильно хлопнул Кашинцева по спине. Игорь пришел в себя и с благодарностью посмотрел на Валерия Алексеевича.

Тот знаком показал: «Вперед!», и они двинулись по коридору, читая надписи на дверях. Наконец им попалась табличка: «Заведующий 4-м отделением Островский В. Н.»

Кашинцев пригляделся — дверь была открыта. Собственно, она и не закрывалась: замок был вырван «с мясом». Кашинцев замешкался на пороге, и куратор, оттеснив его в сторону, вошел первым.

— Ого! — не мог сдержать он удивленный возглас.

В комнате был настоящий погром. На полу — начавшая подсыхать лужа, среди темно-зеленых водорослей — блестки золотых рыбок, похожие на фантики от конфет. В луже валялся утюг, шнур от него тянулся к розетке.

Кашинцев подошел ближе. Утюг щелкнул, и загорелась контрольная лампочка; от его подошвы стал подниматься легкий парок.

Игорь нагнулся, вытащил вилку из розетки и поставил утюг вертикально. Валерий Алексеевич неожиданно коснулся его плеча.

— Что? — испуганно спросил вздрогнувший Кашинцев.

Куратор показал на аккуратные дырочки в двери. Снаружи они их не заметили, но изнутри круглые отверстия были видны особенно четко.

— Что это?

Куратор выставил сложенные указательный и средний пальцы правой руки и сделал вид, что целится, а потом поднес их к губам. Точнее, к стеклу скафандра. Кашинцев понял, что ему лучше молчать. Он согласно кивнул.

Валерий Алексеевич стал рыться в вещах, лежавших на столе. Его внимание привлекла толстая телефонная книжка в коричневом дерматиновом переплете. Руки, затянутые толстой резиной, с трудом перелистывали слипшиеся страницы. Ему потребовалась почти минута, чтобы открыть записи на букву «Г». С досадой покачав головой, он ткнул пальцем в строчку: Гарин. Далее следовал семизначный номер и в скобочках — «дом».

Игорь в ответ сделал удивленное лицо и развел руками: «Ну и что?»

— Мобильного нет, — пояснил куратор.

Он цепким («профессиональным» — отметил про себя Кашинцев) взглядом осмотрел кабинет и, видимо решив, что здесь им больше делать нечего, положил книжку на место и подтолкнул Игоря к выходу.

Кашинцев собрал пальцы в щепоть и сделал жест, будто что-то пишет. Куратор улыбнулся и коснулся стекла шлема.

«Ах, ну да! — сообразил Кашинцев. — Он все запомнил!»

Они вышли из ординаторской и вернулись на первый этаж.

Холл рядом с выходом на улицу был превращен в дезинфекционную. С потолка свисали полотнища толстого непрозрачного полиэтилена, разделяя помещение на множество отсеков.

Человек в защитном костюме, увидев их, включил портативный компрессор. Заборные трубки тянулись от компрессора к большому блестящему баку из нержавеющей стали. Человек тщательно обработал их скафандры, потом махнул рукой, показывая, куда идти дальше.

Перед вешалкой со множеством плечиков мужчины с наслаждением стянули защитные костюмы.

— Куда мы теперь? — спросил Игорь, вешая свой скафандр.

— Посмотрим, — уклончиво ответил куратор.

На выходе им вручили целую пачку специальных масок, плотно облегавших лицо, и бутылочку с дезинфектантом. Валерий Алексеевич показал удостоверение прапорщику с автоматом, расписался в журнале, и они вышли на улицу, где их по-прежнему ожидала черная «Волга».

За несколько метров до машины, Кашинцев остановился, достал пачку «Мальборо» и с наслаждением закурил.

— Черт! Как это все, а? — он растерянно развел руками. Несовершенство окружающего мира удручало его. — И что вы собираетесь делать дальше?

— Банальный набор оперативно-розыскных мероприятий, — ответил куратор. — Есть задача — найти Гарина, чтобы прояснить некоторые моменты, касающиеся эпидемии. Значит, мы его найдем.

— Ну, конечно. Ни на минуту не сомневаюсь. Учитывая возможности вашей организации!

Голос Кашинцева звучал язвительно.