Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия (СИ)

— Андрей, по-моему, мы зря теряем время. Надо звонить в милицию, — решительно заявила Алена и потянулась к телефону, но Козлов быстро выдернул вилку из розетки.

После этого он встал и запер дверь на ключ.

— Хорошо, дети мои. Хотите серьезно? Пожалуйста! На моей памяти такого еще не было. Больница уже шесть часов стоит на ушах. Каждую минуту «скорая» кого-нибудь привозит. Это у нас, в обыкновенной клинике! Представляю, что творится в инфекциях! Знаете, как это называется? Апокалипсис! Говоря проще, полный абзац! Морозов, наш главврач, запретил персоналу уходить с работы. Мы бы, конечно, на него положили, старина Гиппократ не обиделся бы за нарушение клятвы, но по корпусам ходят люди в штатском. И у них такие вдумчивые взгляды, что у меня мороз бежит по коже. Ты говоришь, общался с этим пациентом? С которого все началось? Вот и ответ на все вопросы. Наверняка перед смертью он сболтнул что-то такое… Что-то такое, с чем долго не живут. А ты, — он повернулся к Алене, — еще собралась куда-то звонить. Да вас и так ищут. Я уверен, что не успеешь ты положить трубку, как на пороге будут стоять те самые ребята в штатском. Теперь ясно, что вы влипли? И я — вместе с вами. Так что, — он разлил коньяк по стаканам. — За встречу!

— Подожди, — мысли в голове у Гарина путались. — Да что он такого сболтнул? Ну, что сам изобрел этот вирус… И…

Козлов поднял свой стакан.

— Ты думаешь, этого мало? Он же не пришел и не сказал: «Дяденька, я, наверное, заразился в метро». Он изобрел этот вирус, понимаешь?

— То есть… Алексей кивнул.

— Бактериологическое оружие. Военно-полевая терапия. Четвертый курс института. Свидетелей — не оставлять!

Гарин еще и еще раз мысленно прокручивал происшествие в больнице. Он стоял в кабинете Островского, и мужской голос за дверью спросил: «Как нам найти Андрея Дмитриевича Гарина?»

— Они знают мое имя! — ужаснулся он.

— Ты прославился! — поддакнул Козлов.

— И что теперь делать?

— Предлагаю выпить, пока есть такая возможность. Что, никто меня не поддержит? Ну, тогда я один…

Гарин еще с института знал за Козловым эту слабость: Алексей любил выпить. Но сейчас он, похоже, был прав. Ничего другого не оставалось, кроме как устроить небольшой «пир во время чумы». А там… Гори оно все синим пламенем!

Да, в каком-то смысле это был выход. Но Гарину он не нравился.

— Он передал записку, — вспомнил Гарин.

— О-о-о! — оживился Алексей. — Предсмертное послание миру, захлебывающемуся в собственных соплях? Интересно. Давай почитаем.

Гарин достал из кармана смятый тетрадный листок в клеточку. Пятна крови на нем стали бурыми. Он развернул записку.

С первого взгляда стало ясно, что писал человек умирающий: слова разбегались во все стороны, строчки наползали друг на друга, и нажим был неравномерным — кое-где буквы были еле видны, а где-то ручка прорвала бумагу насквозь.

— Что это за слово? — спросил Гарин.

Он положил записку на стол. Алена встала с дивана и заглянула через его плечо.

— По-моему, «ЧИП», — сказала она. Алексей рассмеялся.

— Андрюха, Чип — это ты. А она, стало быть — Дейл.

— Да перестань ты! — отмахнулся Гарин. — «ЧИП блокирует активацию нейраминидазы. Радиус действия — 5 метров. Документы в ячейке на Савеловском вокзале. Шифр…»

Цифры были неразборчивы, но, если напрячь фантазию, из них можно было сложить шифр ячейки автоматической камеры хранения.

— ЧИП… — повторил Гарин. — Наверное, это та черная коробочка…

Он достал странный предмет, напоминающий пейджер. «Пейджер» подмигивал красным огоньком светодиода.

— Фу-у-у! — Козлов глубоко вздохнул и снова потянулся к бутылке.

Гарин закрыл ее пробкой и убрал на край стола. Алексей уставился на него взглядом обиженного ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

— Знаешь, Андрюха! Мне кажется, он темнит. Судя по всему, этот ЧИП ему не сильно помог. Ребята, вас откровенно кидают.

Гарин старался к нему не прислушиваться, но должен был признать, что резон в его словах есть.

— Документы…

Алена взяла свой стакан и выплеснула содержимое в раковину. Затем налила воды из-под крана и жадно выпила.

— Наверное, они просто ищут документы. Значит, надо рассказать, где они находятся, только и всего. Тогда они от нас отстанут. Точно! Надо позвонить и назвать шифр!

Гарин поморщился.

— Алена! Куда позвонить? Кому сказать?

— Тем, кто за нами охотится!

— Как ты себе это представляешь? Я не успел обменяться с ними телефонными номерами!

— Постойте, ребята! — вмешался Козлов. — Назовете вы номер ячейки и шифр или отдадите документы лично в руки — сути это не меняет. Вы в любом случае — опасные свидетели! А теперь и я с вами — заодно!

Гарин подошел к окну. К четвертому корпусу, самому дальнему от въездных ворот, неслась очередная «скорая».

— Я думаю, что мы все-таки должны забрать эти документы, — сказал он.

— Зачем?!

Алена и Алексей воскликнули это хором, не сговариваясь.

Гарин пожал плечами.

— Тогда у нас будет предмет торга, — он помолчал и добавил после паузы. — Давайте-ка выпьем кофе!

— С коньяком? — уточнил Козлов.

Генерал Карлов смотрел, как референт наливает кофе в большую белую кружку.

— Сахару?

Карлов покачал головой.

— Коньяку? — референт достал плоскую металлическую фляжку.

— Нет, — отрезал генерал и так сурово посмотрел на референта, что тот поспешно убрал фляжку обратно во внутренний карман.

— В целях дезинфекции, — оправдывался молодой человек.

— В целях дезинфекции хорошо подходит хлорка.

— Так точно, — согласился референт и поставил кружку на край стола.

Карлов придвинул стопку бумаги и долго выбирал самый острый карандаш. Наконец он нашел тот, который его устраивал, а остальные достал из пластикового стакана и передал референту.

— Поточи! — коротко бросил он.

Молодой человек взял карандаши и вернулся к своему столу, где стояла электрическая точилка.

Карлов тем временем набрасывал очередной рисунок — две человеческие фигурки, мужская и женская.

Фигурки куда-то стремительно бежали, мужчина тащил девушку за руку, и ее длинные волосы развевались на ветру.

— Кто такой этот Гарин? — спросил генерал. Он и так знал ответ, но все же хотел услышать его еще раз.

— Врач, — развел руками референт. — Обычный врач.

— Обычный врач? И он ушел от группы зачистки? Причем ушел дважды: первый раз в кабинете, а второй — устроив аварию на шоссе?

Этот вопрос поставил референта в тупик. Откровенно говоря, он и самого Карлова ставил в тупик. На его памяти такого не случалось, чтобы кто-нибудь ушел от группы зачистки. Как, скажите, пудель может вырваться из зубастой пасти элитного бультерьера, обученного убивать?

— Наверное, ему просто повезло… — робко подал голос референт.

— Послушай, мальчик! — Карлов развернулся всем телом к помощнику. — Ты можешь проработать здесь до самой пенсии и остаться «шестеркой» на побегушках. Такое бывает. Я знаю генералов, которые так и остались тупыми шестерками. Знаешь, почему? Потому что у них слишком богатый словарный запас. А в моем лексиконе — постарайся это хорошенько запомнить! — отсутствуют слова «везение», «случай», «удача»… И самое главное — в нем нет слова «невозможно». Это — не мужское слово, ты не находишь?

— Так точно, товарищ генерал!

— Если ты и дальше собираешься сыпать бабьими прибаутками, вроде: «чему быть, того не миновать» или «так получилось» или «наверное, точно», то нам лучше расстаться. Должность начальника первого отдела на резиновом заводе в каком-нибудь Зажопинске тебя устроит?

Референт молчал, но в его молчании ясно читалось решительное «нет».

— Я так и думал, — кивнул Карлов. — Тогда, будь любезен, соответствуй, — он снова вернулся к рисунку и, уже понизив голос, спросил. — Контакты установлены?

— Работаем, — ответил референт.

— Подними на этого Гарина все, что можно, начиная от того, кто помогал ему родиться на свет, и заканчивая парнем, трахающим его жену…