Капля огня

- Нет-нет, не надо.

Ника поспешно спустилась вниз. С часовщиком ясно, он никуда не денется. Ну не топать же ей обратно к театру, чтобы отыскать гастроном и квартиру, в которой проживает Макс. Да и не факт, что его заболевшая бабушка не обитает где-то в другом месте.

До трех оставалось ещё достаточно времени, чтобы поговорить с мемуаристкой Джеммой, тем более что её телефон имелся в наличии.

После третьего гудка трубку сняли.

- Джемму? - отозвался мяукающий голосок. - Джемму... Я слушаю. Встретиться? Зачем? Ах, Антония Илларионовна просила? Да-да, я с удовольствием. Приходите завтра, а ещё лучше - на следующей неделе.

- Мы должны встретиться сейчас, - твердо заявила Ника. - Куда мне подойти?

- Ко мне на работу, - нехотя мяукнула трубка. - Жду.

И отключилась.

Пришлось звонить ещё раз, чтобы выяснить, где эта Джемма изволит работать.

- В редакции, первый этаж, комната двадцать три, - ответила она и снова мгновенно отключилась. Ника ненавидела такую манеру вести разговор и со злости едва не шваркнула трубку об асфальт.

- Где тут у вас редакция? - спросила она у девушки, торговавшей квасом.

- Около театра, - меланхолично ответила та, подсчитывая монетки в жестяной банке. - Желтый дом.

Выпив ещё стаканчик кваса и глубоко вздохнув, Ника отправилась обратно к театру. Желтый дом она нашла без труда но, войдя внутрь, немедленно потеряла ориентацию в темных коридорах. Похоже, у неё пространственны кретинизм в запущенной форме. Хотя раньше ничего такого не замечалось. Наконец какой-то сердобольный толстяк довел её до двадцать третьей комнаты, дверь которой оказалась запрета.

Подавив желание при первой же возможности придушить создание по имени Джемма, Ника как следует запомнила расположение комнаты и отправилась искать место для курения. Ориентиром послужила вонючая консервная банка, набитая окурками. В закутке, кроме банки, оказалась субтильная девушка в зеленом шифоновом платье, похожая на богомола - сходство усугубляли крошечная голова и длинные руки. Ника поздоровалась. Девушка моргнула глазками, поджала тонкие губы, но промолчала. Потом нервно швырнула в банку сложенную чуть ли не гармошкой "беломорину" и удалилась.

В очередной раз подивившись нестандартному поведению местных жителей, Вероника докурила и почти без всякой надежды отправилась к двадцать третьей комнате. К её удивлению, на этот раз дверь оказалась распахнутой настежь, а за ней в крошечном кабинетике сидела все та же девушка-богомол и что-то быстро строчила от руки на стопке листов бумаги.

- Здравствуйте ещё раз, вы - Джемма? - взяла Ника быка за рога.

- Здрасти, - отчего-то перепугалась девушка и судорожно сжала в крошечных лапках шариковую ручку, словно это был чудотворный крест, которым можно было отогнать нечистую силу. - Я - Джемма. А вы от Антонии?

- Да, - Ника протиснулась в кабинет, уселась без приглашения на стул и только тут поняла, что понятия не имеет, как ей разговаривать с этим чудом природы.

- А... что, она недовольна моими записями? - Джемма заерзала на стуле, и стало вдруг понятно, что она пребывает в жутком волнении. И связано это волнение с Антонией. Выглядело это достаточно подозрительно.

- Скажите, Джемма, - вкрадчиво начала Ника, - чья это была идея, писать мемуары?

- Как чья? - Джемма скукожилась на стуле и отвела глаза. - Я не помню. Мы договорились - я выполняю литературную обработку и получаю за это гонорар. Остальное меня не касается. А что?

- Антония собирается издавать воспоминания?

- Я не знаю, моё дело - записать, остальное... А что?

- Да нет, пока ничего, - посетительница многозначительно выделила это "пока" и хозяйка кабинета занервничала ещё больше. - Просто со старыми людьми, наверное, работать сложно - у них склероз, маразм (прости меня, Антония!- мысленно извинилась Ника), они капризны и сами не знают, чего хотят.

- Разве? - удивилась Джемма. - Но госпожа Романовская совсем не такая, у неё отличная память.

- И что, когда вы приходите, она вот так по нескольку часов вам все и диктует? И не вздремнет?

- Вы о чем? Вздремнет? Ах, да, бывает. Но это простительно - человек она немолодой. Это нестрашно.

- А когда она дремлет, вы ведь скучаете? - Ника вплотную придвинулась к столу, входя в роль проницательного сыщика. - Наверное, рассматриваете обстановку, книги в шкафу?

То, что произошло в следующий момент, было диким и нелепым. Джемма вдруг побледнела до синевы, потом заломила руки и тонким голосом запричитала:

- Отстаньте от меня немедленно! Я сейчас позвоню своему адвокату и дяде, он у меня бандит, он быстро приедет и разберется с вами!

Ника подскочила и быстро захлопнула дверь. Ещё не хватало, чтобы на эти крики сбежались люди.

- Ну-ка, быстро говори, что ты взяла у Антонии! - потребовала она. - Иначе против твоего адвоката и дяди-бандита будет пара ментов с наручниками! Лучше признайся и верни похищенное, тогда ничего не будет.

Джемма посмотрела на неё с отчаянием и замотала головой:

- Нет, нет! Не могу! Это невозможно!

- Почему? - искренне удивилась Ника. - Неужели ты уже успела кому-то это сплавить?

- Нет! Нет! - Ещё немного и девица, похоже, начнет биться головой о стол.

- А ну тихо! - рявкнула Вероника. Потом подскочила к подоконнику, на котором среди горшочков с чахлыми геранями и кактусами возвышалась пластиковая бутылка с мутноватой водой. Поискала какую-нибудь чашку, но не нашла, и сунула бутылку Джемме: - На, попей и успокойся!

- Не буду! - взвизгнула Джемма, глядя на бутылку с таким ужасом, словно Ника предлагала ей выпить серной кислоты. - Отстань!

- Ну, как хочешь. А теперь признавайся быстро, куда дела то, что у Антонии взяла.

- Съела! - выдохнула девица и сжалась в комочек. - Съела!

- Чего-о? - обалдела Ника. Потом опять обошла стол и уселась на прежнее место. - Как съела? Сожрала рубин в золотой оправе?

- Какой рубин? Какая оправа? - в свою очередь изумилась Джемма. - Я конфеты съела! Орешки в шоколаде...

- А камень?

- Какой камень?... Орешки и ещё эти... мармеладки.

Губы девушки искривились, а из глаз покатились слезы, и она принялась громко рыдать. Никакие попытки уговорить её успокоиться не действовали, она заходилась в истерике и отчаянно отбивалась от бутылки, не желая из неё пить. В конце концов, потеряв терпение, Ника набрала немного воды в ладонь и плеснула Джемме на макушку. Та взвилась чуть ли не до потолка:

- С ума сошла?!! Сдурела?!!

Выхватив из ящика стола бумажные салфетки, девица принялась судорожно вытирать голову.

- Там удобрения растворены! Хочешь, чтобы я облысела?!

- Ничего, не облысеешь, - подумав, фыркнула Ника. - Наоборот, волосы лучше расти будут.

- От куриного помета?

- От него тоже. И уж точно от помета не облезешь.

Кое-как промокнув прическу и хлюпая носом, Джемма буркнула:

- Что ещё тебе от меня надо? Я все сказала.

- Нет, не все милая, - Ника снова плюхнулась на стул и повела носом. Да, теперь стало понятно, почему девушка категорически не хотела пить водичку - пахло не слишком приятно. - Значит, мы выяснили, что ты, пока Антония дремала, таскала у неё из шкафа конфеты.

- Почему из шкафа? - шмыгнула носом Джемма. - Со стола. Из коробок.

- Как из коробок? - в очередной раз поразилась Ника. - То есть конфеты и мармелад были на столе в качестве угощения?

- Угу...

- Так почему же ты их просто так не ела?! Их же для тебя ставили.

- Неудобно как-то... Дорогие конфеты. Одну возьму и всё... А я сладкое очень люблю.

- И ты, скромница, дожидалась, пока Антония глаза закроет, и сразу принималась шоколадом рот набивать?

Джемма, потупившись, кивнула. Ника начал приходить в себя. Нет, людей, страдающих тайными пороками, она встречала и до этого, но не таких же...

- Ё-моё... и из-за этой ерунды ты тут такой цирк устроила и адвокатом с каким-то дядей-бандитом грозила?