Вглядись в его лицо

— Нет-нет, я не болен, ничего подобного! — Отец отвинтил пластмассовую проволочку от пакета с хлебом, вынул два куска из середины и положил себе на тарелку.

— Тогда зачем ты ходил к врачу?

— Сделай себе бутерброд, а потом поговорим.

— Папа, пожалуйста!

— Ты, конечно, можешь не спешить, а вот я голодный. — Отец снял крышку с паштета, взял сервировочную вилку, положил на хлеб горку тунца и размял зубцами, нарисовав сверху сеточку.

— Не тяни время! Папа, что ты так возишься? Можно подумать, ты не сандвич сооружаешь, а… атомный реактор!

— Ну ладно, так и быть, слушай. Я женюсь.

— Что-о?! — Элен оцепенела. — На ком? — Новость застала ее врасплох. Она знала только, что, переехав в Грин-Мэнор, отец начал встречаться с четырьмя дамами сразу. Этакий престарелый Ромео с простатитом.

— На Барбаре Левин.

Элен не знала, что и сказать. Она даже не была знакома с отцовой избранницей. Ее родители прожили вместе сорок пять лет; мамы не стало больше двух лет назад. И вот теперь отец женится… Элен вдруг почувствовала, что мама в самом деле ушла навсегда. Как если бы кто-то поставил жирную точку в конце маминой жизни…

— Слышишь, Эл? Я не умираю. Я женюсь!

— Она что, беременна?

— Ха-ха! — расхохотался отец и ткнул вилкой в рыбу. — Обязательно ей передам!

Элен не скрывала двойственного отношения к происходящему.

— Да уж, вот сюрприз так сюрприз!

— Но приятный, правда?

— Ну… да. Конечно. — Элен старалась не поддаваться эмоциям, но к горлу подступил ком, и она поняла, что взять себя в руки ей не слишком-то удается. — Кажется… я не знакома с твоей счастливой избранницей.

— Барбара для меня очень много значит. — Отец подцепил вилкой ломтик помидора. — Кстати, могла бы меня и поздравить!

— Поздравляю.

— Мне нужно было проверить уровень холестерина. Вот зачем я ходил к врачу.

— А-а-а… Слава богу, что ты не болен!

— Ты права. — Отец положил кружок помидора на рыбу, накрыл сверху еще одним ломтем хлеба, выровнял сандвич и придирчиво оглядел его, как будто прикидывал, как лучше загнать мяч в лунку. Сжал два куска хлеба, опустил руку и посмотрел дочери в глаза. — Вид у тебя не особенно радостный.

— Да нет, что ты, я очень рада. — Элен через силу улыбнулась. Она любила отца, но в ее детстве он почти все время проводил в разъездах. Откровенно говоря, каждый из нас больше тяготеет к матери или к отцу. Поскольку отца часто не бывало дома, Элен стала маминой дочкой.

— Эл, я тоже имею право на счастье!

— Я не говорила, что ты не имеешь…

— У тебя такой вид…

— Папа, прошу тебя!

— Мне надоело жить одному, и потом, я ведь не молодею.

На кухне воцарилось молчание; Элен не пыталась его нарушить. В голову закралась крамольная мысль: почему мама умерла раньше отца, а не наоборот? Ей тут же стало стыдно. Как-никак она любила отца.

— По тебе сразу видно, когда ты расстроена. Ты такая же, как твоя мать. Вы с ней похожи как две капли воды.

На миг Элен лишилась дара речи. Мама была ее лучшей на свете подругой. И этим все сказано.

— Жизнь продолжается.

Элен снова ощутила ком в горле и с трудом заставила себя рассуждать здраво.

— И когда же свадьба? Мне ведь надо купить платье и все такое…

— М-м-м… Понимаешь, в чем дело… Свадьба будет в Италии.

— В Италии? Почему?

— Барбаре приглянулось там одно местечко неподалеку от Позитано. — Отец откусил кусок и принялся энергично жевать, предоставив Элен заполнить паузу.

— И я поеду туда? И Уилл?

— Извини… нет. — Отец посмотрел на нее поверх своего бутерброда. — Мы не собираемся праздновать. В нашем возрасте это просто смешно… Обвенчаемся тихо, без шума, улетаем в конце недели.

— Ничего себе! Вот это скорость!

— Я сказал Барбаре, что ты не будешь возражать. Ее дочь не против.

— Понимаю. — Элен постаралась сделать вид, будто не уязвлена. — Считай, что я не против.

— У нее тоже есть дочь. На год старше тебя. Ее зовут Эбигейл.

— А я думала, у нее сын служит в Корпусе мира.

— Сын — это у Дженет.

— А-а-а… — Элен улыбнулась. Ситуация и правда забавная. — Что ж, прекрасно. Я всегда хотела иметь сестренку. А может, купишь мне лошадку?

Отец улыбнулся, не переставая жевать.

— Чем занимается моя новая сестра?

— Она адвокат. Живет в Вашингтоне.

— И адвоката я тоже всегда хотела. — Элен рассмеялась, и отец тоже, отложив сандвич.

— Ха! Ну, хватит издеваться.

— По-моему, ты молодец. Я правда так считаю. — Когда Элен произнесла эти слова, ей стало легче и ком в горле немного уменьшился. — Папа, будь счастлив!

— Я люблю тебя, котенок.

— Я тоже тебя люблю. — Элен с трудом улыбнулась.

— Ты есть будешь или как?

— Нет. Я жду свадебный торт.

Отец закатил глаза.

— Ну, расскажи мне о ней.

— Лучше я тебе ее покажу. — Отец привстал, вынул из заднего брючного кармана бумажник, расстегнул, пролистал пластиковые конвертики, под первым из которых было фото Уилла, и поднес бумажник к лицу Элен: — Вот. Это Барбара.

Элен внимательно разглядывала отцовскую избранницу. Симпатичная. Короткая стрижка. Стильная женщина, сразу видно.

— Мамочка!

— А ну, отдай! — Отец улыбнулся и забрал у нее бумажник.

— На вид симпатичная. А характер как?

— Разумеется, замечательный. — Отец снова привстал и сунул бумажник в задний карман брюк. — А ты как думаешь? Что она дура и поэтому я на ней женюсь?

— Где вы будете жить — у нее или у тебя?

— Я продаю дом и переезжаю к ней. У нее угловая квартира с отдельным входом и терраса.

— Ах ты охотник за приданым!

Дон Глисон снова улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, некоторое время разглядывал дочь.

— Понимаешь, детка, жизнь не стоит на месте.

У Элен к горлу снова подступил ком. Пора сменить тему!

— Я брала интервью у женщины, у той, что похитили детей. Их увез бывший муж. Если помнишь, я писала о том деле. Ее зовут Сьюзен Суламан.

Отец покачал головой. Он не интересовался ее работой. В отличие от мамы. Мама бережно хранила у себя вырезки со всеми материалами дочери, начиная со статей в университетской газете… Последнюю статью она вырезала за три недели до своей смерти.

— В общем, Сьюзен считает, что мать и ее детей связывает инстинкт, — не сразу, с трудом проговорила Элен.

— Мне можешь не рассказывать про материнский инстинкт. У твоей матери он перехлестывал… — Отец просиял. — И вот смотри, какая ты выросла хорошая. И все благодаря ей!

— Погоди, сейчас я кое-что тебе покажу. — Элен встала, открыла сумку и достала оттуда снимок Тимоти Брейвермана в младенческом возрасте. Она протянула снимок отцу. — Ну как, милый малыш?

— Милый.

— Знаешь, кто на снимке?

— Я что, дурак? Конечно Уилл.

Элен стояла молча, не зная, говорить отцу правду или нет. Сначала Сара, а теперь отец приняли Тимоти за Уилла. Странно как-то… Ей стало не по себе. Теперь она поняла, почему ей так недостает мамы. Маме она могла бы рассказать о Тимоти Брейвермане. Мама бы подсказала ей, что делать.

— С тех пор он немного подрос, правда? — спросил ее отец, разглядывая фотографию с неподдельной гордостью.

— Ну и как? Я хочу спросить: как по-твоему, сильно он изменился?

Узловатым от артрита пальцем отец погладил снимок.

— Лоб как будто вырос и щечки стали попухлее. — Он вернул дочери фото. — В общем, личико у него пополнело.

— Это уж точно. — Ложь удалась Элен легче, чем она думала, ведь лгать она совсем не умела. Она сложила фотографию и положила в сумку.

Отец принялся разливать чай, время от времени бросая на нее задумчивый взгляд.

— Он весь в тебя. Ты тоже была толстушкой в раннем детстве. Я еще дразнил тебя «салатницей». Вот и наш Уилл такой же.

— Папа, не забывай, я ведь его усыновила!

— Ах да, верно. — Отец рассмеялся. — Ты такая хорошая мать! Я вечно забываю об этом.

Элен снова промолчала. Она обычно и чувствовала себя родной матерью Уилла, если только не напоминать ей, что она его не рожала. Поэтому она прекрасно поняла, что имеет в виду отец.